Константин Калбазов - Кукловод. Князь

…Выстрелов он не услышал. Только почувствовал, как кто-то вогнал ему в грудь несколько раскаленных прутьев. А взгляд тут же заволокла красная пелена. И мир вдруг завертелся в головокружительном вихре.

В стремлении спастись от дикой боли Шейранов уже привычно отстранился от тела подопечного. Красная пелена боли исчезла, но глаза слезились так, что видно было немногим лучше. Лежа на спине, прислушался к ощущениям, оценил ранения. Н-да. Это уже во второй раз он так глупо подставляется. Даже броник не помог. С трудом оторвав от травы затылок, приподнял голову и посмотрел на противоположный берег. Твою мать! Мог бы и догадаться, что переправу будут прикрывать.

В этот момент перестрелка на мосту резко усилилась. Причем в основном работали автоматы, поддерживаемые несколькими пулеметами. Раздались разрывы ручных гранат. Ясно. Это Паша пошел. Справится ли он? Справится. Без вариантов. Горцы уже колебались, не хватало только последнего толчка. Вот парни и подтолкнут их.

Последней мыслью Шейранова было вызвать ребят по рации и сообщить о случившемся. В принципе боли он не чувствовал. Но легкие оказались пробитыми и успели наполниться кровью, так что сказать он уже ничего не мог.

Последней мыслью Бекеша было удовлетворение. Смерть уже давно стала одной из составляющих его жизни, и сделать шаг ей навстречу для него не было чем-то из ряда вон. Да, он хотел жить, но, по сути, всегда боялся только одного – издохнуть, как собака на привязи или как червь по пояс в дерьме. А так… Так, нормально. Так можно…

– Ну как ты, Сергей Федорович? – жизнерадостно поинтересовался ворвавшийся в палату Перегудов.

Да, это не больница, а всего лишь одна из комнат на базе съемочной группы. Но назвать это стерильное помещение с белыми стенами иначе как палатой язык не поворачивается. Шейранов, конечно, и сам врач, но вот эта обстановка ему действует на нервы. Однако их походный эскулап и слышать ничего не хочет. Настаивает на том, чтобы первые дни после вывода из искусственной комы пациент находился в стерильном помещении. А на белом фоне поддерживать чистоту удобнее.

– Нормально. Второй раз убивают, а мне хоть бы хны, – ухмыльнулся Шейранов.

– Отличный настрой. А мне уж показалось, что ты будешь жалеть своего подопечного.

– С чего бы? Да, в чем-то он был мне симпатичен. Но, в общем и целом, сволочь та еще. Кстати, как и его дружок – тоже. Вы его прибьете?

– Нет, – подкрепляя свои слова покачиванием головы, ответил Перегудов.

– Вот так просто отпустите? Он же ничем не лучше Бекеша. Или есть намерение продолжить это шоу?

– Если бы Бекеш выжил… Словом, я собирался уже выводить тебя, дать передышку, подержав Бекеша взаперти, а к весне опять вернуть. Ну там, отбыл в длительную командировку или еще что. Придумали бы что-нибудь, не проблема. Но ты так не вовремя дал себя подстрелить. Ведь ты откажешься брать под контроль Павла.

– Даже не думай. Семенычу идею с предательством не ты подкинул?

– Нет! – с искренним возмущением ответил Перегудов.

– Ну-ну. И что с планами?

– Да ничего. Окончание шоу получилось на уровне. Павел – тот вообще эффектную сцену преподнес.

– И что же он натворил?

– Для начала прогнал горцев, побросавших все свое добро. Гнал их до самого Кисловодского ущелья. Досталось аулу Агабек, нечего сказать. Из ста десяти воинов обратно ушли только сорок семь. На следующий день Павел установил в балке миномет, выставил все наводки, сел в трофейный «УАЗ», взял с собой Рысь и Беркута, после чего поехал прямиком к поселку Горный. Охрана ему, мол, вали в карантин, а он отдал приказ выстрелить одной миной. Та упала с недолетом до вала. Тогда Павел заявил, что остальные рванут, как надо, на территории поселка, а когда тот будет пылать, словно костер на масленицу, они войдут в поселок и устроят всем веселую жизнь.

– Поверили?

– Признаться, даже я поверил. Ох и злые были парни, ты бы видел. Если хочешь, могу организовать просмотр предварительного материала.

– Не сейчас. Давай дальше!

– Как скажешь. Так вот, его впустили вовнутрь. Вышел возмущенный староста и давай обличать таких-сяких соседей.

– А Павел?

– А что Павел? При всем честном народе спросил привезенного пленного, кто их навел на больницу. Получил ответ, что сделал это староста. Потом без затей вышиб мозги сначала старосте, а потом пленному. Сел в машину и спокойно выехал за пределы поселка.

– Вот так просто?

– Я сам об-балдел от такой наглости. Как, похоже, и все поселковые.

– Л-лихо. Ну да, собаке – собачья смерть.

– И я того же мнения.

– У ребят потери есть?

– Единственная потеря – это Бекеш. Двое ранены, но несерьезно. Вообще, лихая получилась атака.

– Ясно. А с Воробьем-то что?

– А что с Воробьем? Отпустим его. Только перед этим наводку дадим охотникам за головами. Воробей ведь у нас тоже с самого начала шоу фигурировал, мы подготовку еще за год до твоего появления начали. Глядишь, еще и контраст выведем между вставшим на честный путь Бекешем и оставшимся на кривой дорожке Воробьем.

– Да ты прямо воспитатель подрастающего поколения.

– При чем тут воспитатель? Зрителю это нравится, а у нас все только ради его удовольствия.

– Ясно.

– Слушай, я тут подумал. Может, хватит шифроваться от твоей жены. Нам-то не сложно, но… Ты ведь ее любишь и все такое.

– Вот потому, что люблю, ей и не следует ни о чем знать.

– Не понял.

– А чего тут непонятного? То, что я в полной безопасности и мне ничего не угрожает, – это прекрасно. Но ведь есть и другие моменты.

– Какие такие моменты? – искренне недоумевая, спросил Перегудов.

– А такие. У меня ведь еще случается и налево сходить.

– Смеешься? Да ты в это время в коме лежишь, а ходит совершенно другой человек.

– Тело не мое, зато разум мой. Ты женат?

– Ты же знаешь, что нет.

– Вот женись, а как-то, проснувшись утром, скажи своей законной супруге, что видел во сне, как ты изменяешь ей с другой.

– И что?

– Да ничего. В лучшем случае она надует губы, в худшем – получишь по роже.

– За что?

– За то. Словом, не задавай глупых вопросов. Не знает ничего, вот пускай и дальше остается в неведении.

– Ну, как скажешь. Я хотел только, как лучше. Тебе что-нибудь надо?

– Пусть Зайцев сделает свой фирменный шашлык с кровью.

– Шашлык нельзя, – вздохнув, возразил Перегудов.

– Угу. Сам знаю. Тогда тащи материалы. Погляжу, как все завершилось, и вообще, как там они без меня.

– А вот это легко. Жди и никуда не уходи.

– Да куда я денусь с подводной лодки?

Шемаг – арабский мужской платок.

Имеется в виду «МЦ21-12» – самозарядное гладкоствольное охотничье ружье, производимое на Тульском оружейном заводе.