Андрей Посняков - Король

Честно сказать – обратно ему не хотелось. Не то чтоб привык, но – дел было много, некогда о той, прежней своей эпохе и думать. Бесконечная война, шведы, немцы, поляки, заговоры-интриги… непонятно, какие отношения с Иваном Грозным – все это напрягало, заставляло думать и принимать решения. Вот как сейчас… И еще – Маша. Просто подарок судьбы. Смогла бы она жить там, в далеком будущем? Вроде привыкала… Хотя… Кто знает?

– Во-он! – скачущий рядом фон дер Гольц, повернув голову, махнул рукой. Магнус прищурил глаза – на опушке березовой рощицы и впрямь суетились какие-то люди. То ли валили деревья, то ли…

– Похоже, они там кого-то вешают! – округлил глаза государь. – Нечего сказать – добрый знак! Интересно, это точно шотландцы?

– Так в юбках же, ваше величество! – на скаку расхохотался барон. – Кто еще здесь может в юбках ходить?

– Прибавим-ка ходу, – король пришпорил коня. – Может, спасем того бедолагу.

– А может, его за дело вешают? – резонно возразил фон дер Гольц. – Может, он разбойник, вор?

– Может, и так. Висельник, кстати, тоже в юбке…

Барон неожиданно предложил спрямить путь, объехав рощицу слева – как раз в той стороне уже показались за деревьями многочисленные шатры и палатки, ясно было – именно там и находится шотландский лагерь, туда и надо было, как можно скорей.

Согласно кивнув – и в самом деле, некогда разбираться с чужими преступниками – его величество поворотил коня… едва не сбив выскочившего из кустов мальчишку, что бросился прямо наперерез, под копыта.

– Господине!

– Федька! – узнав отрока, Магнус взвил коня на дыбы. – Слыхал, слыхал про ваши доблести…

Парнишка вдруг бросился на колени, показывая рукой на рощицу, тонкие губы его дрожали, из глаз катились крупные слезы:

– Там Аграфену… вешают… Государь, помоги-и-и…

Арцыбашев не колебался ни секунды. Натянув поводья, поворотил коня, махнул фон дер Гольцу и свите.

Помчались! Полетела из-под копыт грязь, загремели доспехи. Забытый Федька перекрестился и побежал следом за всадниками, на ходу читая молитву.

Его величество закусил губу: ах, Сашка, Сашка, Аграфена… Что ты еще натворила? Впрочем, наемники-гофлейты вполне могли вздернуть и просто так, без всякого повода, забавы ради.

– Быстрее! – подгонял король. – Быстрее…

Да и так неслись быстрее некуда! Не кони – ракеты. И все равно – не успевали. Видно было, как на шее несчастной уже затягивали петлю, еще пару секунд, и…

– Прекратить! Отставить! – Магнус заорал во весь голос да бросил своим: – Трубите!

Запела труба, громко и резко, в пару ей зазвенели литавры, разлились грозным рокотом привешенные к седлам барабаны.

Услышали! С большим удивлением оглянулись. Взялись за оружие. Кто-то побежал в лагерь…

– Я – король Магнус Ливонский, – Арцыбашев осадил коня возле наемника в черных рейтарский доспехах, коего безошибочно посчитал за главного. – Живо доложите обо мне сэру Арчибальду!

– А… – озадаченно раскрыв рот, черный рейтар не знал, что и сказать. Слишком уж все произошло внезапно. Король этот… Нет, похоже, что и в самом деле – король, вон какой весь из себя властный. И шелковый плащ, и дорогущий испанский камзол… И золоченый доспех – три дюжины талеров стоит. Нет, по всему – не врет. Точно – король Магнус. Враг! Хотя… сейчас непонятно, кто друг, а кто враг.

– Рад лицезреть вас, ваше величество, – сняв с головы берет, украшенный петушиным пером, рейтар вежливо поклонился и приветствовал короля на сносном немецком. – Большая честь для всех нас.

Остальные гофлейты, видя поведение старшего, убрали мечи и тоже поклонились.

– Позвольте, мы… – рейтар оглянулся на Сашку.

В порванном платье, босая и бледная, как смерть, девушка стояла с петлей на шее. И, улыбаясь, смотрела на своего короля. По исцарапанным щекам ее грязными бороздками стекали крупные, как брильянты, слезы.

– Господи… Да это же… – ахнул, узнавая девчонку, барон. – Эй, а ну, убрали от нее свои лапы!

– Тихо, дорогой Фридрих, не время сейчас шуметь, – успокоив барона, Магнус подмигнул рыженькой и повернулся к гофлейтам. – Эта девушка – моя подданная. Если у вас есть к ней какие-то претензии, выскажите их мне. Я сам разберусь!

– Как вам будет угодно, ваше величество, – вновь поклонился рейтар.

Встреча с командиром шотландских наемников сэром Арчибальдом произошла, как писали когда-то в советских газетах, «в теплой и дружеской обстановке». Стороны сперва договорились обо всем кулуарно, в шатре, а уж потом вышли к собравшимся на опушке гофлейтам.

– Солдаты! – в лучших ораторских традициях, Леонид поднял вверх правую руку. – Славные шотландские парни! Я – король Ливонии Магнус, призываю вас под свою руку…

Здесь Арцыбашев замолк, давая возможность сэру Арчибальду перевести, а уже потом продолжил, все так же делая паузы:

– Вы воевали, вы голодали, вам не платили жалованья… Вспомните, сколько вам обещали шведы? Жалкие два талера в год! Ну, еще добыча… это само собой. Я даю вам четыре! Четыре талера, и вы получите их уже через месяц, даю вам в этом свое королевское слово! Четыре талера – каждому, уже через месяц, почти что сейчас. Четыре талера! В два раза больше, чем вам обещали – только лишь обещали! – шведы. И это не считая вашей законной добычи!

Переводя, сэр Арчибальд улыбался в усы. Ему, как и всем наемникам, было абсолютно все равно, за кого воевать – лишь бы платили. Шведы кинули, еще и пытались бить морды – что ж, у ливонского властелина условия куда как лучше. Если не обманет. Да не должен – королевское слово дал, тем более при нескольких тысячах свидетелей.

– Слава королю Магнусу! – этими словами командир шотландцев завершил перевод. – Да здравствует свободная Ливония!

– Слава королю! – восторженно подхватили гофлейты.

– Да здравствует!

Под такие крики еще бы гимн спеть, как положено, с постным унылым лицом, приложив руку к сердцу. Спеть бы, да… Только вот не имелось у Ливонии гимна, не придумали, не сложили еще, и это упущение нужно было наверстать обязательно. Пока же… пока имелась одна песенка под названием «Наш славный король», сочиненная юным мажордомом Петером на мотив какой-то народной баллады в лучших традициях псевдороссийской попсы. Припев казался Магнусу весьма удачным, простым, и его частенько напевали ратники:

Через пару часов легкие на подъем шотландцы уже подходили к осажденному Везенбергу. Замогильный вой волынок и барабанный бой несколько ошарашил шведов, но отнюдь не деморализовал – не такие это были парни. Солдаты графа Акезена держались стойко, хоть и явились сюда наступать, а вот приходилось обороняться, да еще – от недавних союзников и друзей. Впрочем, кто считал друзьями этих горных дикарей в дурацких юбках? Так, объект для насмешек… Вот сейчас они за это и мстили. За все унижения, за насмешки, за нелюбовь.