Ярослав Коваль - Чужак: Боец демона-императора. Тропа смерти. Сквозь бездну (сборник)

Я отпил, неуверенно приподняв бровь, предложил жене – раз уж мы оба были упомянуты гостеприимной хозяйкой в приветствии, наверное, надо и благоверную не забыть. Из предобморочной белизны она плавно перешла в выразительную багряность, смущённо спрятала глаза.

– Но я… не пью.

– Если муж не возражает, один раз можно, – с улыбкой проговорила Аштия. И, дождавшись, когда Моресна, отпив, вернёт бокал мне, подошла, приобняла, прикоснулась щекой к её щеке. – Ты жена моего названого брата и потому сестра мне. Добро пожаловать в мой дом.

Моресну словно отпустило – она успокоилась, порозовела, повеселела, стала оглядываться, с интересом и восторгом рассматривать украшенный цветами и дорогими материями холл, парадную лестницу, парадный зал и примыкающие комнаты, так же выделенные под торжество. А потому соответствующим образом украшенные. Так что, оценив состояние супруги, я счёл возможным хоть на время «отлепиться» от неё и, увидев Ниршава, направился к нему. Аштия только что угостила его вином по тому же принципу, что и меня, и переключилась на других гостей, чествуемых не так усердно.

– Приветствую! – Ниршав, довольный и оживлённый, явно был рад меня видеть. – Ну как? Веселитесь?

– Пытаемся. Только начали.

– Твоя супруга, кажется, чувствует себя немного не в своей тарелке.

– Уже получше. А то просто боялась.

– Наверняка после этого праздника попросится у тебя к родителям съездить. Там на неё вся деревня будет бегать смотреть – как же, с аристократами зналась, – он рассмеялся, но сдержанно. Я лишь улыбнулся в ответ.

– Попросит – отпущу. Должна же она за свои переживания хоть какую-то компенсацию поиметь. Хоть от соседей по деревне.

– Тоже верно… Слушай, ты извини меня за то, что произошло тогда, ещё в демоническом мире. Меня просто с катушек сорвало, сейчас – ей-богу! – стыдно, очень стыдно за себя. Спасибо Аше, что повела себя по-настоящему правильно.

– Думаю, я тебя могу понять. И не сержусь. Откровенно говоря, я ждал куда больших… проблем. От вас в первую очередь.

– От нас?

– От вас обоих. В подобной критической ситуации, когда, в самом деле, решалась моя и ваша дальнейшая судьба, да не как-нибудь, а на всю жизнь, я никак не ожидал разговоров о справедливости. Особенно от того, кто отстаивал не свои, а мои права.

– Да. Аше – она такая. Она – законник до мозга костей.

– Я был уверен, что вы просто крутанёте всё в свою сторону. Даже спрашивать не станете, – рассмеялся я. – А если спросите, то сперва свернув как следует в бараний рог.

– Я б, наверное, так и сделал. Но то я. Знаешь, я думаю, Аше тут была полностью права. Её принципиальность – не только её достоинство, но и её преимущество. Ей проще – она точно знает, чего желает, точно знает, что собой представляет, и всегда верна себе и своим принципам. Она для самой себя предсказуема. И ей не бывает за себя неловко. Хм… Если бы не было её, и мне, наверное, не было бы неловко… В общем, я надеюсь, мы сможем с тобой поладить, несмотря на всё тогда произошедшее.

– Думаю, сможем, почему же нет.

– Я слышал, тебя отправляют служить в частях обхода? Кстати говоря, отличный карьерный старт. Думаю, служба тебя не разочарует. Это тебе не марши под дождиком и бесконечное «щиты поднять, щиты опустить, щиты сдвинуть». Там интереснее. Там настоящая игра в войну. Или не игра… в общем, как повезёт.

– Думаешь, затевается что-нибудь необычное? – я наконец допил вино из бокала и вручил его слуге, собирающем грязную посуду.

– Может, да, – Ниршав подмигнул. – А может, и нет. В любом случае – не при дамах, – проследив за его взглядом, я увидел, что к нам подходит Моресна. – Кстати, сейчас начнутся танцы. Ты наверняка танцуешь. Развлеки жену.

– Танцую так себе…

– Да какая разница! Всё равно в толпе будет не видно. Тут главное Аше и Раджефу не оплошать. На них все будут пялиться. А нам-то – какое внимание! Выделывай что хочешь!

И Ниршав отправился искать себе пару. А жена, прижавшись ко мне, посмотрела просительно:

– Можно будет потанцевать.

– Конечно. Значит, тебе здесь всё-таки нравится?

– Да, очень… Тут так красиво…

– Привыкай. Думаю, нас сюда будут часто приглашать.

И, подставив супруге руку, вступил в веселящуюся толпу.

Морской берег был пуст и неприютен – ни людей, ни строений, ни лодок, ни даже какого-никакого мусора. Сдержанно вопили чайки, ветер время от времени давал о себе знать, да волны шуршали песком, плескались в естественной запруде – вот и все звуки, оживлявшие это место. Оба мыса, которые устанавливали границы бухты, были увенчаны крепостными стенами необычной кладки, которую с такого расстояния всё равно трудно было бы разглядеть. Я просто помнил, как они выглядят вблизи. Отсюда же, где стоял, стены казались естественным продолжением скал, и если не приглядываться, можно даже не заметить разницы.

Кстати, в действительности-то здесь, близ берега, хватало построек, но почти все они были тщательнейшим образом спрятаны в зелени. И лишь с определённого ракурса иной раз удавалось разглядеть краешек крыши или печную трубу. Не более того. А так – полная пустота и безмятежность. Никаких признаков присутствия здесь представителей хоть какой-нибудь разумной расы. Заря мира – волны и песок, не скрывающий пока в своей толще ни единого отпечатка человеческой ступни.

Аштия спустилась по осыпающейся тропке с лёгкостью птицы, пикирующей с неба. За нею, столь же легко и воздушно шагала крохотная молодая женщина с густыми чёрными косами, аккуратная, как фарфоровая статуэтка. Тоже по местным меркам не блещущая красотой, то есть по-девичьи стройная, даже, я бы сказал, поджарая, гибкая, тонкорукая, но при этом круглолицая и ладная. Она зажигательно улыбалась, стоило только взглянуть на неё, как и самого тянуло улыбнуться от души. Девица кивнула мне, оценивающе оглядела – это был взгляд профессионала, можно не сомневаться.

– Вот, взгляни, – произнесла Аштия, кивая на меня. – Работы здесь много. Серт, это Эния.

– Привет. – Я, конечно, не подал руки.

С большим трудом мне удалось привыкнуть, что рукопожатия тут не в ходу. По отношению же к любой другой женщине, кроме собственной жены, вообще может быть истолковано как грубое домогательство. И навлечь целую кучу непредставимых проблем. Разумеется, конкретно эта женщина едва ли может считаться обычной местной женщиной, окружённой частоколом обычаев, законов, мелких установлений. Как и Аштия, она давно уже сделала шаг за пределы кольца, очерчиваемого вокруг представительницы её пола патриархальными традициями, и шаг очень даже большой. Однако это не означает, что с ней можно позволять себе всяческие вольности и чувствовать себя при этом в безопасности.