Ярослав Коваль - Чужак: Боец демона-императора. Тропа смерти. Сквозь бездну (сборник)

– Да, прости. Скоро приду.

Стоило мне появиться на прибрежном песке в том белом одеянии, которое было мне выдано (и которое я не сразу сообразил, как на себя намотать), меня тут же усадили лицом к волнам и велели закрыть глаза.

– Медитация требует полной расслабленности тела и сознания. Иначе мне просто не под силу будет показать тебе путь, – сказала девушка, усаживаясь сзади. – И – да, ты должен мне довериться.

– Я бы сказал, что сидеть слишком неудобно, чтоб можно было расслабиться.

– Поменяй позу.

– Мне вообще неудобно сидеть на земле.

– Тут уж ничем не поможешь, – рассмеялась она. – Исходи из того, что есть. Расслабь здесь, – она легонько помассировала мне шею, плечи. Встряхнула умело, ловко, как заправский массажист. – Подними голову. Представь, что ты продолжаешь смотреть, хоть и с закрытыми глазами. Увидь небо. Иди к нему.

– Прости?

– Ты должен устремиться к нему сознанием. Надо суметь сделать первый шаг, иначе моя помощь будет бессмысленной.

Я пожалел, что в своё время мало внимания уделял литературе и вообще гуманитарным наукам. Мне подумалось, что человеку, привычному к разнообразным художественным приёмам, проще было бы понять и прочувствовать, что от него требуется. Впрочем, спорить я не собирался. Прохлопать ушами такие безумные деньги, пусть и не мои?! Ну нет, надо хотя бы попытаться.

Неведомая сила подхватила меня вдруг, мне показалось, что тело растворилось в пустоте вместе со всеми ощущениями, которые сопутствовали телу, вместе с жёсткостью и колкостью песка, запахом водорослей и криком чаек. Может быть, я решил бы, что для меня заиграла музыка, если бы воспринимал хоть единый звук, но ощущения чем-то были сходны с восприятием глубоко поразившей и далеко увлёкшей мелодии. Это и наслаждение, и восторг, и в то же время какое-то поразительное равнодушие к происходящему. Обычно новые ощущения пугают. Это – не пугало ни на миг.

Потом я увидел – себя, Энию, берег моря и зелень поодаль, всё в подробностях, но и со стороны. Я смотрел на смену оттенков, заливавших берег, потом на темноту, поглотившую последние краски заката, на звёздный свет, заливший пространство. Там, надо мной, сияла россыпь звёзд, такое же безумное их количество, как и на фотографиях, сделанных с гигантских телескопов. Фосфоресцировала вода, и по-ювелирному переливчатые бездны сверху и снизу казались равновеликими.

Потом я ощутил и тело – лёгкость, а не усталость наполняла его. Словно я не сидел уже добрых пару часов на песке, как идол Будды, а парил в облаках, пушистых, будто снег… С ума сойти, я ещё помню, что такое снег…

– Не надо ни о чём думать, – прозвучало мне в ответ. – Ты должен только ощущать, но не размышлять.

Голос Энии, с одной стороны, раздражал – он мешал слушать пение прибоя и музыку сфер, перезвон звёздного пространства. С другой – радовал. Как ниточка, связующая меня с реальным, привычным прошлым, он вибрировал в пустоте напоминанием о том, что всё идёт как должно. Я ещё не умер. И, наверное, не умру. Я просто отдыхаю таким вот своеобразным способом. Надеюсь, за одну ночь на заду не образуются такие пролежни, чтоб потом проблему пришлось решать с помощью местной медицины.

– Ещё раз повторяю – чувствовать, а не размышлять. Сосредоточься на пустоте. Чтоб было что наполнять, нужно освободить место.

Мне показалось, я её понял. Но когда сознание снова вмешалось в ход событий, звёзды уже исчезли, темнота сменилась многоцветьем, пронзительным, как холодок. Рассвет. Можно было лишь гадать, когда ночь успела претвориться в него. Наполненный до краёв ощущением красоты мира, я поискал Энию – не взглядом, а всем своим сознанием. Она была здесь, и её голос больше не раздражал.

– Теперь доверься, – велела она, и я сразу понял, что она имеет в виду. Удивительно.

С любопытством, но без испуга или недоверия я следил за тем, как моё тело само, без моего участия поднялось с песка и пошло боком, ловко и быстро переставляя ноги, при этом совершенно не путаясь, повторяя все движения девушки. В руках откуда-то взялся меч, руки сами принялись работать им, отрабатывая положение за положением, выпад за выпадом, блок за блоком. Большую часть этих движений я никогда не исполнял, не видел и даже не представлял, зачем они нужны.

Потом мы сблизились с моей наставницей, соприкоснулись клинки, и действия впервые наполнились не только смыслом, но и силой. Упоительно было ощущать себя в шкуре крутого мечника, безошибочно противостоящего мастеру. Лишь спустя несколько минут я осознал, что мы оба двигаемся очень и очень медленно. Куда уж там до мастерского уровня.

Потом ритм ещё больше замедлился, и я заметил, что уже не являюсь гостем в своём собственном теле – теперь я реагировал на выпады и финты Энии как бы сам. Как бы – потому, что не могло это всё у меня получаться совершенно самостоятельно, я ведь не мечник. Однако все движения были логичны, каждое, казалось, проистекало из предыдущего, отвечало на действия противника и было здесь единственно возможным.

Потом мы остановились, оба одновременно опустили оружие. Я ощущал себя полным хозяином своего тела, и уже не мог себе представить, чтоб всё было иначе. Девушка улыбалась, она выглядела вполне удовлетворённой, хоть и подуставшей.

– Что скажешь?

– Что это было?

– Это был первый шаг. Пусть не без труда, но я убедилась в том, что мы с тобой сможем найти общий язык. Как ощущения?

– Странно…

– Тело не болит?

– Нет. – Я с изумлением осознал, что пребываю в великолепной форме, что я свеж и не испытываю никаких неприятных ощущений, словно проспал всю ночь на мягчайшем матрасе, где просто физически невозможно ничего отлежать.

– Ну и хорошо. Сейчас мой отец займётся с тобой разминкой. Тебе предстоит повторять все движения, любые, даже самые нелепые. Поверь – в этой разминке нет ни единого жеста или вздоха, лишённого смысла.

– Угу.

– А потом тебе предстоит баня и массаж.

– Э-э… Баня и массаж?

– Именно так, – Эния развела руками. – В какой-то момент может быть неприятно и даже больно. Придётся перетерпеть. Тебе необходимо подготовить мышцы, связки и суставы. Размягчить их, сделать податливыми, как у младенца. Сам же знаешь – младенец способен принять практически любую позу. Сейчас именно эта способность и требуется тебе. Нет, не волнуйся, вреда мы тебе не причиним. Если ты, конечно, будешь выполнять все наши указания.

– Буду, – пообещал я.

Перспектива показалась мне далеко не радужной – фиг их знает, что они способны натворить с моим телом. Однако разминка, которой отец Энии промучил меня часа три, не напугала и совершенно не напрягла – просто примитивные движения, сменявшие друг друга в причудливой последовательности. Странное дело, за эти три часа я совершенно не устал, казалось, наоборот – капитально так отдохнул, и на массаж отправился с таким душевным подъёмом, словно на романтическое свидание или дискотеку.