Юрий Иванович - Затерянный город, или Каждому свое

«Да уж! – подумалось. – Такие сами умрут, но своему обидчику отомстят. Зря я согласился их временно забрать в свой мир. Как бы это все переиграть?..»

Но когда мы еще отсюда выберемся? Иные насущные проблемы нависли: отдохнуть и поесть. Тем более что для этого имелись все условия. Небольшой родничок, хоть его и пришлось углублять, чтобы воды набралось для питья. Куча веток, для костра любой величины. Этакий грот-углубление, образовавшийся в результате частичного падения гигантской секвойи. Дерево наклонилось, опираясь ветвями на своих более стойких собратьев, вот корни и приподнялись с толстенным пластом земли.

При желании получившуюся берлогу можно укрепить снаружи несколькими бревнами, закидать валежником, да и спать внутри, не опасаясь подкрадывающихся в ночи хищников. В крайнем случае несложно и по стволу подняться до ближайшей развилки с ветками да там вольготно устроиться. Нам – подняться. Мне и Найденову.

Ибо после команды «Привал!» наши опекаемые попадали там, где находились. Выглядели они как куски умирающего мяса и ни на что больше не годились. Так что рутинная хозяйственная работа по обустройству лагеря легла на мои плечи, а разведка досталась нашему лучшему акробату.

– Не сорвешься? – передавая свою связку лиан другу, поинтересовался я. – Все-таки высотища – ух! Наверное, метров семьдесят будет?

– Ха! – фыркнул Леня с презрением. – Скорей ты с унитаза упадешь, чем я – с такого удобного помоста.

– Ню-ню! – пригрозил я ему в ответ. – Застрянешь наверху надолго – останешься без шашлычка.

– Главное, коньяк мой не вздумай выпить! – пошутил мэтр и довольно ловко двинулся по стволу вверх.

Ну да, талант не пропьешь. Кто с детства в цирке рос, тому высо́ты – не вопрос. Конечно, и я так же смогу, но, наверное, настолько бесшабашно и естественно не получится. С минуту понаблюдав за другом, завидуя и восхищаясь одновременно, я бросился готовить нам обед с ранним ужином.

Первым делом покромсал да перетер найденные мною травки и переложил ими пласты мяса. Пусть маринуется, пока суть да дело. Затем зажег костер и, пока ветки прогорали до нужного жара, собрал в две громадные кучи еще валежника и толстых веток. Мало ли, вдруг так и придется здесь ночевать? При этом время от времени очищал и углублял родничок, в котором у нас собиралась вода для питья.

О безопасности тоже не забывал. Частенько замирал на месте, всматривался, вслушивался. Ходящие, как привидения, кабаны меня слишком уж напрягали. Если рычащие и воющие медведи-львы-шакалы так же беззвучно передвигаются и сейчас окружают нашу стоянку, то нас еще до ночи схарчат.

Но все было тихо и спокойно. Леонид тоже не сачковал. Добрался по наклонной секвойе до ее опоры на иные деревья, а потом уже по ним довольно удачно добрался до превалирующей вершины. Осмотрелся да и начал аккуратно спускаться. И когда он был на середине спуска, я начал жарку мяса.

Естественно, что от начавших растекаться запахов «карапузы» проснулись, зашевелились и стали сползаться к костру. Да еще с таким недовольным видом, словно выговаривали мне: «Чего так долго-то?! Совсем мышей не ловишь?!»

Так что я не удержался от маленькой мести, пусть и недостойной истинного джентльмена:

– Первые куски – разведчику. Вторая партия – командиру.

– Господин Капитан, а вопрос можно? – глотая слюну, не удержалась от язвительности Цилхи. Получив мое разрешающее «Ну?», попыталась еще и ресницами моргнуть, как натуральная блондинка: – Вдруг разведчик свалится на голову командиру и оба погибнут? Что нам тогда делать? Все равно не притрагиваться к их порциям?

– Умница! – не поскупился я на похвалу. – Конечно, не притрагиваться! А сразу же после такой трагедии подбирать для себя лианы покрепче и вешаться. На голодный желудок будет легче отправиться к праотцам. Чем потом сытыми оказаться разорванными местными хищниками.

Спустившийся через пару минут Найденов нашего диалога не слышал, зато все понял по хмурым лицам. И тут же начал подрывать мне дисциплину. Со смешками и прибаутками отдал два листа с мясом женским особям:

– Женские привилегии – священны! Ибо, когда они сыты, они становятся добрей. Ха-ха! – но, наткнувшись на мой тяжелый взгляд, с притворной ретивостью зачастил: – Господин Капитан, разрешите доложить! Во всех остальных направлениях ни костерка, ни единого признака разумной жизни. Зато за перевалом видна долина. А на ней огромный, прямо-таки гигантский город. Лес подступает к крепостным стенам вплотную и достигает середины их высоты, что уже странно. Если деревья там такой же высоты, как здесь, то стены… хм, даже трудно подсчитать. Ну и ни малейшего движения на башнях, крышах городских зданий или на крепостных стенах мне рассмотреть не удалось.

Меня теперь интересовало больше всего расстояние, хотя и сам факт населенности данного мира заставил облегченно вздохнуть:

– Если отправимся немедленно, успеем войти в город до темноты?

– Никак не получится, – Леня покосился на опекаемых девушек, которые поделились своим мясом с братьями. – Разве что бегом рвануть. Но куда нам с такими «тормозами»?

– Ладно, тогда ночуем здесь! – после принятия решения я взял приготовленную только что порцию мяса, уселся на коряге в сторонке и приступил к трапезе. Потом словно спохватился: – Ах да! Ты мясо-то хоть попробуй. Раз свою, честно заслуженную порцию отдал, то можешь себе еще нажарить. Приятного аппетита!

Проймешь такого клоуна сарказмом, как же! Приятель только похохатывал, жаря остальное мясо. Рассказывал смешные истории, радовался жизни и описывал в своих фантазиях добрых, покладистых и гостеприимных обитателей данного мира. Так что к концу нашей трапезы я уже давился от смеха, а не от сочного кабаньего мяса.

Но плохое знание языка в первую очередь лишает возможности насладиться юмором. Так что наш квартет «тормозов» продолжал хмуриться, думая, что насмехаются над ними, поглядывал на нас исподлобья и лишь перебрасывался короткими шепотками. Мне и напрягаться-то не пришлось, чтобы расслышать каждое слово.

– Как будем вести себя в городе? – бормотал Руд, почти не шевеля губами.

– Не мешало бы этого Бармалея засадить в тюрягу! – дергался от пережитых наказаний Багдран. – И пусть его там…

– Цыц! – шикнула на них Эуля. – Его повесят, а нам потом здесь до конца жизни маяться? Нет уж, пусть вначале выведет нас обратно в Габраччи.

– Правильно! – Цилхи не сомневалась в своем праве командовать в семье. Хотя логики в ее словах не просматривалось совсем: – Поэтому нам троим сегодня надо устроить так, чтобы Бармалей улегся рядом с Эулестой. И улыбайтесь ему почаще, делайте вид, что мы на него зла не держим. Учитесь себя сдерживать и не сомневайтесь: этому павиану еще ох как достанется.