Владимир Поселягин - Комсомолец. Осназовец. Коммандос (сборник)

Те пообещали выложить их в ближайшие дни. На посла я особо не надеялся, слишком усиленно отговаривал меня секретарь от этого поступка, как бы моя заявка не затерялась и не исчезла совсем. Однако я подстраховался, оба журналиста должны были упомянуть о ней, что, мол, родная страна обязательно поможет противостоять дипломатическим путем агрессии британцев по отношению к простым канадским гражданам. Подгадил, в общем, на высшем уровне. Однако британцам я все же оставил лазейку, официальные извинения со стороны правительства за своих излишне ретивых сотрудников – и претензии я снимаю. В следующий раз пусть думают, как за мной следить.

Шесть дней длилась эта шумиха, пока некий лорд Галифакс, что занял пост Черчилля, не принес мне официальное извинение. В письменном виде. После чего я так же официально сообщил, что больше претензий не имею и надеюсь, что такая неприятная ситуация не повторится. Позже я сообщил, что покидаю Британию, и, получив соответствующие отметки в документах, этой же ночью вылетел во Францию.

Со мной было достаточно топлива, багаж, Смелый, это естественно, ну и удача. Она мне пригодилась. Я совершил посадку на ночное шоссе в районе городка Реймс, залил в пустые баки топлива из запасов и полетел дальше, пока не пересек границу Швейцарии, причем по времени я подгадал так, что фактически на последних литрах топлива подлетал к Берну, когда уже рассветало. Там связался с диспетчерами, сильно их удивив, и получил разрешение на посадку. Вот дальше было не так все удачно, мне впаяли штраф за пересечение границы без разрешения, но потом все уладилось, поставили отметку в документах, проверили самолет, пожали руку за такой неповторимый полет, «Шторьх» все же для этого не предназначен, и я оставил свой самолет на стоянке, уплатив за год вперед. Техобслуживание мне местные техники провели качественное, даже колеса на лыжи поставили за дополнительную плату, зима все же, сугробы вокруг. Так что, купив топлива, мне продали его со скидкой, многие служащие подходили к самолету и удивлялись, как я смог преодолеть территорию Франции, ведь там серьезная противовоздушная оборона. Отвечал всем одинаково: на большой высоте и при минимальных оборотах двигателя, когда он практически совсем не слышен, можно повторить это еще один раз. Потом мне надоело это повторять, и следующим я отвечал, что просто повезло.

Это еще было не все, мне пришлось ехать в местное отделение гражданского флота страны, пройти там регистрацию и получить разрешение на свободное использование самолета на территории Швейцарии, благо пилотские права, полученные в Канаде, тут действовали. Не во все места мне можно было залетать, но особо запретов и не было. В общем, вернувшись на аэродром, я взлетел и буквально через сорок минут сел на гравийную дорогу у своего дома – на луг не сядешь, валунов много. Конечно, дорога была нечищеная, но в принципе сел на лыжи нормально, снега по колено всего было.

Как только мотор заглох, я открыл дверцу, выпуская Смелого, и пока тот обнюхивал все вокруг, пытаясь вспомнить знакомые запахи, я тоже вздохнул холодного зимнего воздуха и счастливо выдохнул. Я был дома.

Гудение мотора убаюкивало, но я не поддавался, хотя глаза сами собой закрывались, три дня экстренных сборов сказались, я не успел выспаться. Краков остался позади, я уже совершил посадку, выволок из холодной воды озера припрятанную тут в прошлом году бочку с горючим, убедился, что вода внутрь все же попала, и похимичил. Это не трудно, любой вспомнит, что бензин пленкой всегда наверху, так что, зная, что вода тяжелее топлива, просто подождал, когда она осядет на дно, и разлил по канистрам топливо. Теперь до леса у Луцка должно с лихвой хватить.

На это все я потратил излишне много времени, да и бочку пришлось снова притопить, хотя там и осталось треть, но сколько воды, а сколько топлива, непонятно, поэтому рисковать я не стал. В общем, по времени я немного потянул, только-только пересек границу, а уже начало светать. Я не хотел, чтобы кто-то узнал о моем возвращении в лес Луцкой области, поэтому поглядывал вокруг. Нужно найти место для дневки и наконец выспаться, тем более середина мая, земля уже почти прогрелась, в принципе можно поспать и снаружи. До точки назначения осталось чуть меньше двухсот километров, но светиться у меня желания не было никакого. Прошлая встреча с егерями не понравилась, мне нужно побольше времени, чтобы работать, чтобы подольше обо мне не узнали.

Через пять минут я обнаружил в середине довольно обширного болота поросший деревьями остров с приличным лугом с одной стороны и сразу пошел на посадку. Скорость и так была маленькая, так что я коснулся земли, даже не земли, как оказалось, торфа, прикрытого яркой изумрудной травой, но успел, разбрызгивая в разные стороны куски торфа, выскочить на твердую почву и затормозить у крайних деревьев, потом пользуясь винтом как движущей силой, развернул машину и заглушил мотор.

Беспрестанно зевая, я следом за Смелым покинул салон самолета, мельком посмотрев, как темная тень пса исчезла среди деревьев, что-то вынюхивая, а сам направился по следам колес к краю болота. Со стороны и не скажешь, что это все еще щенок, скоро год будет, а вымахал мне по бедро, почти по пояс.

Пройдя по следам колес, я отсчитывал метры. Сорок семь метров. Беда, сесть я сел, хоть и с трудом, луг с подлянкой оказался, наполовину в болоте, а вот как взлетать?

– Ладно, утро вечера мудренее, ну или наоборот, – снова сладко зевнув, пробормотал я.

Вернувшись к самолету, я вытащил из салона топорик и пошел рубить ветви, нужно замаскировать машину как с земли, так и с воздуха. Маскировка и организация лагеря заняли у меня чуть больше часа, самолет я просто густо забросал ветками, а лагерь еще проще. Постелил на землю плащ, на него одно одеяло, а вторым накрылся и буквально сразу провалился в сон, отсыпаясь под крылом самолета за все эти бессонные дни. Смелый пристроился рядом, охраняя меня. Этому он как раз хорошо обучен, двух кинологов привлекал в Швейцарии, да и сам постарался, все же небольшой опыт был.

Проснувшись, я несколько секунд лежал, глядя на синее небо. Привстав, я посмотрел на заходящее солнце и, глянув на часы, удивленно пробормотал:

– Однако я и дал храпака.

Сделав небольшую зарядку и поиграв со Смелым, я отошел вглубь рощицы, что выросла на вершине холма, и, вырыв там в ложбинке ямку, развел небольшой костер, готовя все сразу: и обед, и завтрак, и ужин. Все равно я это все пропустил и нужно наверстать упущенное, мне на это желудок намекал. Голодный щенок суетился вокруг и лез под руку, так что специально для него я открыл рыбные консервы, раскрошил в миску слегка подсохшего хлеба, купленного вчера утром в Швейцарии, и вывалил в нее консервы, размешав веточкой. Так что Смелый, поев, больше мне не мешал, а гулял по острову.