Владимир Поселягин - Комсомолец. Осназовец. Коммандос (сборник)

Когда Немцов зашел в кабинет, было восемь часов утра пятницы двадцатого и я дописывал последние листы рапорта.

– Ты что, не ложился? – удивился он.

– Почему? – теперь уже удивился я. – Не срочно же, соснул на диванчике часов шесть. Выспался и часа два назад продолжил. Даже к своим успел сбегать, покормить да напоить.

– Не закончил еще?

– Последний лист допишу, поставлю подпись, и вниз, в секретариат, подшивать. А так почти все.

Капитан сел рядом, взял со стола первый лист рапорта и углубился в чтение. Я уже все закончил, когда он, наконец, оторвался и положил последний лист в стопку.

– Я тут не все вижу. Была перестрелка одиннадцатого июня возле Озерного хутора. Банды сцепились. Твоя работа? – поинтересовался Немцов.

– Да они и так машутся друг с другом, только пыль стоит. Я три раза был очевидцем, когда они вели бои не на жизнь, а на смерть. В одном случае одна из банд в количестве шестнадцати оуновцев была полностью уничтожена польским отрядом.

– Это ты указал. Я про Озерный спрашиваю.

– Ну, я там тоже присутствовал… – нехотя признался я. – Да я там вообще случайно оказался. Заметил банду, начал выслеживать. Нашел лежку, чтобы они прошли мимо меня, и начал их отстреливать. Сперва радиста и командира, потом пулеметчиков. Те начали отвечать, и вдруг залп недалеко от меня. Оказалось, параллельно еще одна банда шла, там кого-то зацепило от выстрелов этих, ну, и они начали месить друг друга, а я в сторонку отполз и дернул оттуда.

– Случайность… на месте боя обнаружено тридцать два трупа, а сколько еще раненых было? – хмыкнул Немцов. – Сколько еще вот таких случайностей, о которых ты не сообщил?

– Это единственная, – честно глядя ему в глаза, нагло врал я.

– Ладно, будем считать, что я тебе поверил и в той драке бандиты начали сами бой друг с другом. Твой отчет я забираю, сам проведу его через секретариат. Насчет твоей просьбы, все в порядке, посыльный отправлен. Думаю, насчет отдельной бумаги ты был прав. Я ее подготовил, заберешь у секретаря. Это еще не все. Приказ наркомата: отделы переводятся на усиленный режим работы, поэтому я своей властью решил удовлетворить еще одну твою просьбу. В оружейке получишь «наган» и карабин Мосина. Документы на оружие получишь также у секретаря. Выезжать можешь в любое время. Это все, ладно, пойду, у меня совещание через семь минут начинается.

Встав, Немцов протянул руку, которую я пожал, спокойно глядя ему в глаза.

– Удачи, – тихо пожелал он.

– Спасибо, Анатолий Гаврилович.

Забрав у секретаря все необходимые бумаги – как раз в кабинет Немцова начали проходить командиры на совещание – я спустился в подвал и получил у пожилого сержанта свое оружие. Оно выглядело как новенькое, хотя год выпуска у обоих стволов был более чем приличный. Карабин так вообще дореволюционный. Но дареному коню в зубы не смотрят, поэтому выбил дополнительно к каждому оружию по пятьдесят патронов. Тяжелее всего было выбить патроны для снайперской немецкой винтовки. У заведующего арсеналом они были. Но, как всякий куркуль, он чах над златом. Как бы то ни было, но пять бумажных пачек с двадцатью патронами в каждой выпросил. После этого с охапкой нового имущества я вышел во двор и сгрузил все прямо на сено в повозке. Вытерев лоб, я чуть не отпрыгнул – сено зашевелилось, и показалась забавная зевающая мордочка Шмеля, на которую налипли травинки.

– Тьфу на тебя, – хмыкнул я, погладив щенка.

Уложив в повозке новое имущество и вооружение так, как мне удобно, я снова переоделся под крестьянина. Потом, напоив Красавца, повесил ведро на место и повел коня на поводу к выезду. Там спокойно уселся на скамейку, проверил, где находится Шмель – тот спал в сене, только уши остроконечные торчали, прислушиваясь, – и направил Красавца вниз по улице в сторону рынка. Прежде чем исчезнуть из города, мне требовалось прикупить некоторые вещи личной надобности.

Когда я со своей корзиной прогуливался между рядов – кроме Шмеля повозку охранял пацаненок, нанятый за десять копеек – то наткнулся на бабульку, что продавала платки из разной материи. Подойдя ближе, я присел рядом и стал перебирать товар.

– Тебе на кой, милок? – спросила она на украинском. – Маме али бабушке?

Старушке было невдомек, что брал я себе. Еще бегая по лесу, я с ностальгией вспоминал банданы. А что? Удобно. Пот глаза не заливает, и голова прикрыта от солнца. Самое то. Выбрал я три штуки, два черных и один зеленый. По размеру как раз для меня. Буду завязывать на голове перед операциями.

Перед оплатой я сказал, что покупаю в подарок тетке, информация прошла нормально. Вернулся к повозке с полной корзиной. Бросив пацаненку монетку за работу, стал укладывать покупки. Продовольствие в шкафчик к крупам. Остальное под сено. Платки – где лежал мой комбез, я уже включил их в свою боевую униформу. Шмелю бросил мячик – он в последнее время все на зуб стал пробовать, пусть играет.

Отвязав Красавца, развернул его и, сев на свое место, неспешно покатил к выезду из города.

Луцк я покинул вполне благополучно, дальше началась монотонная дорога. Останавливался всего дважды: покушать да оправиться. И пережидал у одного из многочисленных деревянных мостов многочисленных речушек, пока пройдет войсковая колонна.

К границе двигалась какая-то артиллерийская часть. Похоже, гаубичный полк, я узнал стодвадцатидвухмиллиметровые орудия. Большую часть орудий тянули восьмерки мощных богатырских артиллерийских коней, и только всего четыре – тягачи-тракторы. По дороге они еще шли нормально. А как на поле свернут? Упарят ведь лошадей.

В Луцке, еще когда я был в отделе, попросил узнать, уехала ли в отпуск семья Ивановых. Ответ меня слегка расстроил. Нет, тетя Нина, забрав дочек, действительно села в автобус и поехала в Ровно, в сторону ближайшей железнодорожной станции, но сделала она это всего два дня назад. Поздновато, на мой взгляд, но надеюсь, все пройдет благополучно.

Когда начало темнеть и до окончания пути осталось километров двадцать, я решил поискать место для ночевки, однако вокруг были одни поля. Ни рощицы, ни озерка, даже пруда завалящего не имелось. Двигался я, естественно, не по шоссе Луцк – Владимир-Волынский, а по проселочным дорогам, можно сказать, от деревни к деревне. Поэтому дороги были в основном пусты. Вот и сейчас, как проскакали два десятка кавалеристов, так никто больше не встречался.

В это время вдруг прозвучал хлесткий выстрел, как раз впереди, причем недалеко. Да еще Шмель заворчал недовольно.

– Тихо, парень, тихо, – прошептал я и, протянув руку назад, погладил щенка, после чего, сунув руку под сено, приготовил к бою «Суоми», положив его так, чтобы мгновенно схватить.