Владимир Поселягин - Комсомолец. Осназовец. Коммандос (сборник)

Приблизившись, я быстро огляделся. Метрах в тридцати росла высокая береза, но заинтересовала меня не высота, а то, что по ее ветвям можно было без проблем забраться метров на пять. Она находилась в глубине леса метрах в десяти от опушки, и я надеялся, что меня на ней не засекут.

Быстро перебирая ногами и руками, я поднялся метра на четыре и, спрятавшись за стволом, осторожно выглянул, приложившись к биноклю.

– С тактикой бандитов я не ошибся, – пробормотал я. – Как вас много, оказывается… О, а это еще кто?

Метрах в трехстах от меня по полю – хотя, скорее всего, по невидимой мне тропинке – бежало шесть человек в гражданской одежде. Но зато все вооруженные. Кажется, у одного даже пулемет был. Причем наш, я разглядел блин диска сверху. Мое внимание привлек седьмой, который перебирал ногами под присмотром «гражданских», изредка получая от конвоира прикладом винтовки по спине. Он был в командирском френче, в синих бриджах и с непокрытой головой. На ремне болталась пустая кобура. Один наплечный ремень слетел, но командир не обращал внимания: загнанно дыша, он выполнял команды бандитов. Судя по виду и оторванному вороту, брали его жестко, вроде и на лице отметины присутствуют. На рукавах нашивки старшего комсостава, знаки различия я не рассмотрел, далековато. Не знаю, сколько он проживет, но не думаю, что долго. Допросят и приступят к своим любимым пыткам. Я этих тварей знаю.

В это время группа достигла леса и скрылась в нем. Опустив половинку бинокля, я задумался. Следовать ли мне за бандитами, или просто сообщить о нападении ближайшему патрулю, указав, куда двинули бандиты? Собаки след не возьмут, это точно, я видел, как замыкающий посыпал тропинку каким-то порошком. Опытные, с-суки.

– А это еще кто? – заметив движение на поле, снова пробормотал я. Подняв в бинокль, я разглядел еще двух молодчиков, что следовали за своими. Видимо, они прикрывали тылы. – Хм, двое – это не шестеро, глаз меньше. Вот за ними и проследим.

Спустившись, я на миг замер, посмотрев в сторону Огонька, скрытого от меня деревьями, и, вздохнув, бросился бежать вглубь леса. Мне требовалось перехватить арьергард банды, и конь в этом будет мешать. Ничего, закончу, вернусь за ним. Повод длинный, травку пощиплет. Пить он недавно пил. До вечера с натяжкой хватит, а к тому времени я надеялся вернуться.

На бегу я подумал: «А ведь встречи в теплых и дружественных компаниях со священниками, похоже, откладываются. Нехорошо, лишние сутки проживут твари. Посмотрим, может, останется время и на них, тем более навестить первого я собирался после того, как стемнеет».

Мне требовалось пересечь четыреста метров достаточно густого леса, чтобы выйти на арьергард банды, но случай повернул все по своему разумению, а не по моим планам.

Когда я выбрался из небольшого, но на удивление топкого распадка, то краем глаза заметил слева движение, отчего сразу на автомате рухнул на старую прошлогоднюю листву и перекатился за удачно попавшийся старый, поросший мхом ствол дерева. Выдернув клинок из ножен, я приготовился, в голове стучала только одна мысль – заметили или нет?

«Они должны были быть на сто метров дальше. Черт! Они от опушки пошли не прямо, а взяли правее, как раз в мою сторону, отчего наши пути тут и пересеклись. Значит, и та группа прошла где-то здесь», – размышлял я, при этом затаив дыхание вслушивался в звуки леса. Было отчетливо слышно похрустывание высохших веток под подошвами сапог двух бандитов и их тяжелое дыхание. Бандиты шли точно на ствол дерева, это меня изрядно напрягало. Так заметили они меня или нет? Напружинившись и приготовившись атаковать, я ждал, когда вдруг буквально метрах в пяти от укрытия расслышал вопрос одного бандита, адресованный второму:

– Передохнем или наших догоним?

Говорили на западноукраинском суржике, я его более-менее знал и, чтобы не ломать язык, стал мысленно переводить на русский. Наверное, я всегда теперь так буду делать. В будущем это пригодится.

– Прохор сказал догонять у урочища.

– Жрать охота.

Второй ничего не ответил, только вздохнул и поставил ногу на ствол – видимо, обходить бандиты не захотели. Меня он заметил сразу, но среагировать не успел, я атаковал с низкой позиции стремительно, на уровне броска кобры, тот только и успел, что дернуться в попытке уйти назад, но клинок в коротком замахе чиркнул его по горлу, достав до позвонка. Дальше я уже не обращал внимания на этого противника, тот был занят собой – хрипя и захлебываясь кровью, пытался зажать рану руками. Винтовку он отбросил в сторону. Как оказалось, атаковал я в более чем удачное время – пока один перебирался через ствол дерева, второй стоял к нему спиной и отслеживал тыл. Арьергард как-никак, они должны были отсечь противника и увести его в сторону, чтобы преследователи не смогли найти основной отряд с пленным. Уже опуская клинок на шею второго бандита, я передумал и перевернул оружие, отчего удар пришелся в прикрытую кепкой макушку. Ни слова не говоря, низкорослый бандит стал заваливаться назад, то есть на меня. Судя по тому, как он падал, я действительно его вырубил.

Подхватив второго под мышки, я услышал, как первый, хрустя ветками и листьями, упал и стал скрести каблуками по прошлогодней листве, собирая ее в кучи. Быстро обернувшись и убедившись, что он не представляет опасности и фактически отходит, занялся вторым.

К этим событиям я не готовился, поэтому связывать бандита пришлось ремнем его же карабина. Ремень был матерчатый, старый, с бахромой по краям, но в дело еще годился. У этого молодчика, кроме всего прочего, был самодельный патронташ, а также большой мешок за плечами – не сидор, тоже самоделка. Пришлось снимать и то, и другое и только потом связывать руки, благо он очень спокойно себя вел, даже не стонал, отдыхал, как будто спал, только однажды причмокнул губами. Похоже, крепко я его достал.

Связав молодчику руки за спиной, я встал, подхватив карабин, и внимательно осмотрелся, после чего прикрыл глаза и уже прислушался. Шумел ветер в верхушках деревьев, слегка поскрипывали стволы, шелестела молодая листва. Где-то недалеко журчал ручеек, стрекотали жучки и пели птицы. Ничего лишнего не было. Открыв глаза, я отложил карабин – старый кавалерийский Мосина, 1907 года, но ухоженный – и стал охлопывать карманы бандита, складывая найденное в кепку молодчика. Там нашлись тонкая пачка советских денег, десяток винтовочных патронов россыпью, одна граната – не Ф-1, но что-то похожее, только не нашего производства. Ее я осторожно отложил в сторону – не зная, сколько горит замедлитель, можно и самому пострадать, запал был ввернут в ребристый корпус. Еще пачка польских сигарет, зажигалка – последнюю я сразу подрезал. Еще был армейский патронташ с сорока четырьмя патронами в чехольчиках, а также охотничий нож с наборной деревянной рукояткой в самодельных ножнах.