Андрей Посняков - Вандал (сборник)

– Да представляю! – Александр пригладил рукой растрепавшиеся на ветру волосы. – Я вот только одного сейчас не представляю – куда нам податься?

– А ты попробуй методом от противного – куда уж точно соваться не стоит? – не задумываясь, посоветовала Катя. – Я раньше, когда лесом занималась, всегда так делала.

– Чем-чем ты занималась?

– Да ладно, проехали. Давай лучше над теперешними проблемами думать. Куда нельзя?

– В Лептис этот – точно нельзя, – задумчиво протянул молодой человек. – Как и во все ближайшие городки… Что остается? Гадрумет. Хм… самое их гнездовище! Карфаген? Там вообще непонятно, что… да и варвары его вот-вот захватят.

– Остается Гиппон, – улыбнулась девчонка. – Вернулись, так сказать, к тому, откуда пришли. Вульфард с Алагисом – не оттуда, точно.

– Но могут явиться туда, чтобы отомстить… и вернуть керкур.

– Могут, – Арника кивнула. – Но ведь не в Испанию же нам бежать? К тому же в Гиппоне хоть есть кое-какие завязки… и еще… раз мы с тобой здесь вот оказались… так может…

– Я понял тебя, – крепче обнимая девушку, прошептал Александр. – И сам надеюсь, что, может быть, вдруг…

– Кстати, а ты мне о себе совсем ничего не рассказал!

– Расскажу, – молодой человек улыбнулся. – Вот отстоим вахту да засядем в какой-нибудь каюте… думаю, капитанская нам как раз подойдет. Какие-то закрытые каморки должны быть на корме, а на юте, кажется, кухня… Пойдем, по-быстрому глянем?

– Пойдем.

В небольшой надстройке на носу, ближе к мачте, действительно оказался обмазанный глиной очаг, закопченный котел, керамические горшки, припасы… Александр улыбнулся: что-что, а уж голодная смерть беглецам в ближайшее время явно не грозила.

Они снова вышли на палубу, погодка разгулялась, и в небе ярко сияло солнышко, однако грело уже не очень-то, да еще ветер…

– Я видела в одной их кают плащи. Сейчас принесу.

В плотном, накинутом на плечи плаще и в самом деле оказалось куда как теплее, тем более что Арника захватила из каюты кувшинчик с вином. Конечно, новому хевдингу нужно было бы блюсти строгость, не давая подчиненным злоупотреблять спиртным хотя бы во время вахты, однако… Однако, с другой стороны – что тут пить-то? Чай, не водка – слабенькое кисловатое винцо.

Потому Саша подумал и предложил всем:

– Пейте, парни! Заодно – согреетесь.

Где-то в полдень разбудили сменщиков. Основной груз ответственности за корабль, конечно же, лежал на Ингульфе, в общем-то, знакомому с морским делом, и, по давно уже сложившемуся мнению Саши, этому парню вполне можно было доверять.

– Ингульф – старший! – уходя на корму, строго предупредил молодой человек. – Слушать его, как меня. Ингульф!

– Да, вождь?

– Если что непредвиденное – зови!

– Понял.

Важно выпятив грудь, юноша стал у румпеля, зорко следя, чтобы судно шло на одном расстоянии от берега, слишком не отдаляясь, но и не приближаясь так, чтоб уж очень. В блекло-синем, словно выцветшая джинса, небе все так же светило солнце.

– А что делать, если мы вдруг повстречаем корабль? – вдогонку уходящему хевдингу спросил Ингульф. – Конечно, вряд ли такое случится, но…

– Тогда буди меня, – обернувшись, усмехнулся Саша. – Уж что-нибудь да придумаем.

Узенькая, с небольшим квадратным оконцем, каюта, судя по богатому убранству, и была обиталищем капитана керкура. Бронзовый светильник в углу, разноцветные циновки, мягкое изумрудно-зеленое покрывало на ложе… туда-то без лишних разговоров и повалились молодые люди. Арника быстро скинула плащ… тунику…

– Ого! – она разглядела татуировку на плече Саши. – «Товарищ»… Это тот парусник, где ты служил?

– Да, – молодой человек обнял девчонку за шею и крепко поцеловал в губы.

– Красивая…

Ах, каким жаром полыхнули ярко-голубые глаза!

– Знаешь, если б я увидела эту татушку тогда… Может быть, мы сговорились бы сразу.

– Может… У тебя тоже красивое тату… А ну, повернись-ка!

Нежно обхватив Катю за талию, Александр наклонился, пробежался губами по девичьим плечам и спине, поцеловав голубого дельфина… улыбающегося дельфина… впрочем, кто знает, умеют ли дельфины улыбаться?

А потом, после любовных утех, вспыхнувших, словно сухое сено от поднесенного внезапно огня, они расслабленно улеглись поверх покрывала, тесно прижимаясь друг к другу. Саша тихонько рассказывал о себе…

– Так, значит, ты тоже киношник?! – смеялась Арника. – Каскадер… вот здорово! И Алексея Стрепова знал?

– Кто его только не знал.

– Ой, он такой душка!

Молодой человек поморщился – назвать липового гомосексуалиста и прожженного циника Лешеньку Стрепова «душкой» мог только человек, знающий его очень и очень слабо. Или вот – как Катерина – вообще не знающий, разве что по кинофильма и сериалам.

– Так ты говорил о каком-то научном судне? – девчонка неожиданно встрепенулась.

– Ну да… С большой такой круглой антенной.

– Опа!!! Я тоже его видела! Понимаешь, тоже! Перед тем, как… – Катерина явно разволновалась, ее хорошенькое личико раскраснелось, глаза блестели, как море в солнечный день. – Перед тем, как исчезнуть… И еще! Мне показалось, что из этой вот антенны внезапно вырвался какой-то луч…

– Ага… гиперболоид инженера Гарина.

– А ты не смейся! Очень даже похожий. И вот, после этого…

Судно! Белое научно-исследовательское судно – НИС. А, может, Катерина права? Может, это суденышко и в самом деле при делах? Черт! Отыскать бы старика антиквара! Жаль, не успел тогда толком поговорить… не верил. А старик-то, похоже, много чего знал. Отыскать его! Отыскать…

– Кстати, если мы с тобой здесь, может быть, и кто еще? Антиквар? Что за антиквар? Из Суса? Как-как, говоришь, его звали? Месье Бади? Ха! Ну, конечно, он же меня подвозил. А потом я видела его на яхте. Красивая такая, не очень большая… Послушай-ка, что же, выходит, кроме нас с тобой, кроме антиквара этого, здесь еще может кто-нибудь быть… ну, оттуда. По телевизору говорили – много судов тогда исчезло. Вместе с пассажирами.

– Другие? – усевшись на ложе, молодой человек обнял себя за плечи. – А ведь ты права, девочка! Если мы тут… могут быть и другие. Надо их разыскать! Может быть, все же… я тешу себя надеждами.

– Я тоже! – Катерина пригладила волосы. – Ведь мы же здесь чужаки, пришельцы, нас просто не должно здесь быть, иначе… Иначе весь ход истории может пойти не так! Помнишь, как Брэдбери – одна раздавленная бабочка и…

– Это все так, – Александр согласно кивнул. – Если только… Если только – это именно наше прошлое, прошлое нашего, неудержимо стремящегося к коллапсу мира, нашего мира, а не какого-нибудь иного.

– Кстати – да, – девушка тревожно вздохнула. – Я где-то читала – таких миров может быть очень много.