Юрий Корчевский - Истребитель. Ас из будущего

– Что же делать? – упавшим голосом спросил Тихон.

– Пусть заправят, и вылетай снова. Хоть из сапог выпрыгни, а узнай точно.

– Так точно!

Тихон отправился к стоянке. Там уже стоял бензовоз – Иван готовил самолет к вылету.

Тихон уселся в стороне. Что предпринять?

Иван, заправивший самолет бензином и маслом, подошел к Тихону, вытирая руки ветошью.

– Что пригорюнился, летун?

Тихон рассказал ему о ситуации.

– Это все? – удивился Иван. – Ну так нет ничего проще… Пальни из ракетницы в стог сена – оно же как порох вспыхнет. И сразу видно будет, есть ли под ним техника.

Тихон воспрянул духом:

– Где ракетницу взять?

– Да хоть в БАО.

БАО – это батальон аэродромного обслуживания. У них техника всякая – тягачи для транспортирования самолетов, автостартеры, запускающие авиадвигатели, бензовозы. На них же лежит охрана аэродрома – часовыми по периметру и зенитная. Тихон сам видел две счетверенные установки «максимов» недалеко от старта.

Он двинулся туда, нашел командира.

– Ха! Какие вопросы? Дам, конечно, и ракеты дам. Но только ракетницу потом верни, сам понимаешь – казенное имущество.

– Обязательно.

Ракетница, или, официально, сигнальный пистолет, была тяжелой, но однозарядной. У немцев были и двуствольные.

Старшина на складе спросил:

– Тебе ракеты какого цвета?

– Любого.

Обычно в ходу были зеленые, дающие сигнал к вылету, или красные, запрещающие посадку или объявляющие тревогу.

– Тогда я белые дам. У меня их шесть ящиков, и никто их не берет.

Тихон взял десять патронов, набив ими карманы. А пистолет в кирзовой кобуре подвесил на пояс, на ремень.

Вылетал он с уверенностью – теперь узнает точно. Летел через лес и болото на бреющем и так миновал передовую. Получилось – скрытно для немцев. У них радиосвязью все подразделения насыщены, причем пехота, начиная от командира роты и выше, запросто может напрямую связаться с авиацией, артиллерией, танкистами, дать целеуказание. Момент это для Тихона важен – не вызовут истребителей. Конечная точка маршрута была известна, населенные пункты он оставлял в стороне.

А вот и луг с копнами сена. Великоваты стога для деревенских!

Тихон бросил управление – самолет и сам прекрасно держался в воздухе. Вытащив ракетницу из кобуры, переломил ствол и втолкнул патрон в патронник. Пистолет держал в правой руке, левой ухватился за ручку управления. Снизился до минимума – двадцать метров – и, пролетая рядом со стогом, выстрелил.

Белая звездочка горящей ракеты с шипением унеслась к копне.

Почти сразу пошел белый дым, потом стог ярко вспыхнул, и из него стали выскакивать танкисты в черной форме, а вскоре показался и контур танка.

Тихон зарядил ракетницу еще раз. Коль пошла такая веселуха, режь последний огурец!

Он уже заложил вираж, собираясь поджечь еще один стог, но лучше бы он этого не делал. С виду мирный до этой минуты луг со стогами окрысился пулеметным огнем. Палили со всех сторон, пули рвали полотняную обшивку крыльев.

Тихон резко отвернул в сторону. Теперь есть о чем доложить командованию. А здорово придумал Иван! Тихон ведь сесть хотел у стогов, проверить. И задание сорвал бы, и сам бы погиб либо в плен попал. Теперь бы еще до наших добраться.

С этим вышло сложнее. Он добрался до леса, посмотрел в зеркало заднего обзора и увидел две точки, довольно быстро приближающиеся. Пара немецких истребителей, получив по рации сигнал, жаждала догнать и сбить нахального русского.

Один истребитель остался на своей высоте, второй стал полого пикировать.

Тихон не отрывал взгляда от зеркала. Вот истребитель уже близко, сейчас откроет огонь.

Тихон качнул ручку управления в сторону, сработав элеронами на крыльях. Это был один из приемов, которым его учил комэск истребителей на старом аэродроме, – скольжение на крыло.

Дымная пушечная трасса пронеслась рядом, а следом, с ревом мотора, – истребитель. Близко совсем, Тихон отчетливо видел кресты на его фюзеляже и крыльях. А еще – нарисованный туз. Наверное, ас.

А сзади уже заходил в атаку второй «худой». Издалека, сволочь, из пулеметов шпарить начал.

Тихон нырнул вниз и шел прямо над деревьями – для истребителя такая высота опасна. Одно неверное движение ручкой – и на такой скорости ошибку уже не исправить.

Истребитель проскочил мимо – с разворотом и набором высоты. Теперь не отстанут, пока не собьют.

Тем временем в атаку уже заходил первый. Для немцев это развлечение. Отпора Тихон дать не может, самолет безоружен, и немецкие пилоты прекрасно об этом осведомлены.

«Худой» сбросил скорость, чтобы было больше времени для прицельной стрельбы.

Сделав горку и набрав немного высоты, Тихон взял ручку на себя, иначе не было возможности для маневра, то же скольжение на крыло требует хотя бы ста метров высоты. А истребители уже на хвосте; хоть и далеко, но дистанция стремительно укорачивалась.

«Мессер» открыл огонь, и Тихон снова применил этот прием, но на этот раз он уходил не влево, а вправо, и очередь снова прошла мимо.

От безысходности, от злости, от досады ли Тихон выхватил из кирзовой кобуры ракетницу – в ней еще был патрон, которым он не успел выстрелить по стогу. И, когда немец поравнялся с ним, выстрелил в его сторону.

Сбить из ракетницы самолет – любой, даже У-2 – невозможно. Но ракета, пролетая немного выше фонаря кабины немца, испугала его. Находившийся в кабине пилот инстинктивно дернулся в сторону, а высота была мала. Задев концом крыла верхушки деревьев, «худой» рухнул в чащу. Оглушительный взрыв потряс окрестности, самолет Тихона сильно подбросило ударной волной.

Тихон поверить не мог. Расскажи кому – не поверят. Из сигнального пистолета сбить Ме-109? Сказки!

Второй немец выстрела из ракетницы не видел и недоумевал, как это получилось, что его товарищ оказался сбит, а чертова «этажерка» – она же «швейная машинка», да просто недоразумение какое-то – продолжает лететь.

Фашист явно обозлился. Он зашел сзади и издалека открыл огонь из пушки и пулеметов.

Тихон старался как мог. Он скользил на крыло, выписывал змейку – даже бочку крутанул. Но немец буквально не снимал пальца с гашетки. На крыльях У-2 уже живого места не было, перкаль висел клочьями.

И тут удар, мотор мгновенно остановился, видимо, заклинило от попадания. А высоты – всего ничего.

Тихон инстинктивно потянул ручку на себя. Самолет задел хвостовым оперением, а потом и шасси верхушки деревьев. Раздался треск обламывающихся деревьев, хруст ломающихся шпангоутов фюзеляжа. Тихон и испугаться не успел, как по спине сильно ударило и он оказался на земле.

От смерти его спасло то, что сиденье вместе с ним от удара вырвало из кабины и швырнуло на землю. Причем удар приняла на себя спинка. И почти сразу в ушах – нарастающий рев истребителя, а потом – пулеметная очередь.