Юрий Корчевский - Истребитель. Ас из будущего

– Хранил две бутылки на случай победы. Да ладно, еще найду.

– Жив буду – заброшу, – кивнул Тихон. – Да еще если в эти края отправят. Мы ведь все больше на запад от Мурманска работаем, на Петсамо, Киркенес.

– Тьфу! Петсамо! Печенга это, всегда русской была!

Матвей налил по полному стакану водки. Водка не коньяк, по полста граммов не пьют.

Выпили и коньяк, и водку, а пьяными не были – закуска хорошая была.

Матвей взглянул на ходики:

– О, прости, у меня скоро сеанс радиосвязи – надо показания приборов посмотреть и передать. Вот вроде взять мой пост. И неказистый, и от цивилизации далеко, а из десятков и сотен таких постов общая картина складывается. Не будет от меня данных – и неизвестно, предскажут точно погоду или нет. Так что каждый человек на своем месте добросовестно исполнять свой долг обязан.

– Ты метеоролог?

После совместной выпивки и трапезы они незаметно перешли на «ты».

– Нет, топограф.

Матвей накинул свой брезентовый плащ. Тот высох и шуршал, гремел, как жестяной.

Не было Матвея с четверть часа, а войдя, он снял плащ, отряхнул его.

– Ветер усиливается. Я на причал сходил. Волна поднимается, но аэроплан твой хорошо принайтован.

Матвей прошел в комнатушку, где находилась рация. После зашифровки данных он недолго постучал ключом, а потом предложил:

– Давай спать, устал я что-то. Утром сеанс связи, как бы не пропустить. Два раза подряд на связь не выйду – это сигнал для наших, на пост нападение было.

Для Тихона такие сведения были внове.

– Ложись на мой топчан, – предложил Матвей.

– А ты как же? Негоже гостю непрошеному хозяйское место занимать.

– А я на печи. Тепло, матрац там есть – так и мягко.

Матвей вышел в пристройку и заглушил дизель. Сразу же погас свет, наступила тишина – только ветер за окном завывал.

Утром Тихон проснулся от стука ключа – Матвей морзянкой передавал сведения. Он взглянул на часы – шесть утра. Подумал, что полета не предвидится и, следовательно, можно поспать подольше. Уснул тут же.

Разбудили его в девять часов члены экипажа. Физиономии у всех были помятыми, видно – пили полночи.

– Какие будут приказания? – поинтересовался штурман.

Тихон бросил взгляд на стол – пустые бутылки, закуска… М-да, нехорошо… Командир для подчиненных образцом для подражания являться должен, примером – как устав гласит.

Он выглянул в окно. Мало того, что дождь не прекратился, так периодически еще и снежные заряды в стекло били.

– На сегодня полеты отменяются, отдыхайте. Григорий, Иван, осмотрите швартовы. Если ослабли – подтяните.

Экипаж, громко топая сапогами, вышел.

Тихон взглянул на себя в зеркало. Ну да, физиономия ничуть не лучше, чем у штурмана или других парней. А и пусть, надо же отдохнуть и душой, и телом, погода нелетная! Понятно, рапорт писать придется, так ведь метеорологи давали плохой прогноз погоды по всему району полетов. Наверняка он не один такой.

– Завтракать будем? – предложил Матвей.

– Будем.

– Только под самогон.

– Годится.

Не столько выпить хотелось Тихону, сколько пообщаться с Матвеем. Занятный человек, есть в нем какая-то тайна, да и недосказанность во вчерашнем разговоре осталась.

Матвей накрыл на стол.

– Ты не куришь? – спросил он Тихона.

– Нет, вредная привычка.

– А я курил, года четыре как бросил. Так тянет иногда.

– Тут воздух свежий, чистый – зачем его портить?

– Верно! Ну, по первой…

Они выпили без тоста, и Тихон накинулся на рыбу. В армии такой не дают, хотя море – вот оно, под рукой. И выращивать не надо, только лови. Но мало-мальские годные для этого посудины переоборудованы под военные суда – под те же малые тральщики. А рыбаков в армию призвали. На деревянных баркасах, под веслами и парусом, как в старину, ловят рыбу инвалиды, подростки и те, кто по возрасту уже не подходит. Тяжелый труд, опасный, но артели план по рыбодобыче дают.

Тихон не выдержал:

– Матвей, ты вчера упомянул, что тебя за чужие ошибки в лагеря упекли.

– Так и есть. Любопытно?

– Есть интерес.

– А не стремно с бывшим врагом народа говорить?

– Нет. А под муксуна и вовсе хорошо.

Матвей плеснул в стаканы самогона. Первач, чистый, как слеза, но крепкий. Махнул полстакана разом, не закусил, только желваки заходили.

– Что ж, коли интерес есть, слушай. Только в своих же интересах помалкивай. А то, как и меня, органы заграбастают – за очернительство.

То, что рассказал Матвей, повергло Тихона в шок. Но начал он свой рассказ с вопроса:

– Сколько в военных условиях нужно времени, чтобы научить танкиста или летчика?

– Чтобы танкиста воевать научить, нужно три месяца, а летчика – полгода.

– А топографа – три года. Можно сказать – штучный продукт. Я-то по образованию топограф, а не метеоролог.

– А как… – Тихон обвел глазами избу.

– Припрет – можно и медведя научить на велосипеде ездить, сам в цирке видел. Окончил я военно-топографическое училище еще до войны, в сороковом уже заместителем начальника топографического отряда, старшим лейтенантом был. Сталин и Генштаб перед войной усиленно армии и народу внушали – бить врага будем на его территории и малой кровью. Когда Шапошников начальником Генштаба стал, он на карте линию начертил – от Ленинграда через Смоленск и до Сиваша. И приказал топосъемку и производство карт делать западнее этой линии. Военные топографы так и делали. Запас карт напечатали и на складах хранили. На этих складах карты еще с царских времен лежали, и территории на них были напечатаны не только западнее Смоленска, но и до Урала. Никто и предположить не мог, что фашисты так быстро попрут. Неделя – и они у Минска, а склады – по линии заброшенных оборонительных сооружений. Границы-то в тридцать девятом году, после пакта Молотова – Риббентропа на запад отодвинулись, польскими да прочими землями приросли. Вот укрепрайоны и посчитали ненужными. Вооружение сняли, гарнизоны убрали. Немцы перли как оголтелые, военные топографы склады с картами где смогли – сожгли, где смогли – взорвали. Но и немцам они достались. Представляешь, свежие, уточненные карты в чужие руки попали! А наши войска карт лишились. И были-то они до Смоленска, а на восток от него – белое пятно, нет карт. Топографы большей частью на фронте в первые месяцы войны погибли. А как воевать без карт? Ни цели указать, ни место дислокации, ни направление наступления. Дошло до того, что в дивизии две-три карты оставались – у командира, начальника штаба и начальника разведки. А полками как командовать, батальонами?

Тихон прикрыл глаза и представил себе эту ситуацию. Без карты полет невозможен. И боевой приказ не выполнишь, поскольку цель не найдешь, и на свой аэродром вернуться не сможешь…