Юрий Корчевский - Самоход. «Прощай, Родина!»

Виктор молчал.

Они съели почти по буханке черного хлеба, но остатки в мешке не бросили – это был их НЗ – неизвестно еще, когда поесть придется. Все уже успели повоевать, знали, что харчи на передовую привозят нерегулярно, и к продуктам относились с уважением.

– А если заградотряд? Расстреляют всех не за понюх табаку…

В этот момент раздался стук копыт, и на позицию разбитой батареи влетел конный. Увидев последствия бомбежки, он посмурнел лицом и спрыгнул с коня.

Конный оказался посыльным от командира дивизиона.

– Здорово вас накрыли!

– Ни одной целой пушки, только наш расчет и уцелел.

– Соберите личные документы убитых, – распорядился посыльный, – я отвезу их командиру. Убитых схоронить, потом идете в дивизион. Штаб в деревне Большие Колодцы – это километров пять отсюда на северо-восток.

Документы собрали быстро. Некоторые из них были залиты кровью, и разобрать записи было невозможно. Солдатские книжки были из бумаги скверного качества, и чернила на них расплывались. Выручало то, что у многих были другие документы – комсомольские и партийные билеты, а также личные письма.

Все собранное едва влезло в кожаный планшет. Перекинув его ремень через плечо, посыльный вскочил на коня и ускакал.

Убитых было много, и похоронить их оказалось непростой задачей. Выход подсказал заряжающий:

– В капонире, где от пушки только колеса остались, воронка от бомбы большая. Там парней и упокоим.

Бойцы согласились. Конечно, гробов не было – где их взять на фронте? Убитых обертывали плащ-накидками, шинелями – даже брезентовыми пушечными чехлами. Собрав тела, уложили их в воронку. На гражданской панихиде молитву бы прочитали над убиенными, но в СССР и РККА религию считали атавизмом, и поэтому командир орудия сказал несколько прощальных слов – уйти молча было как-то не по-людски. Плохо было еще и то, что новички батарейцев не знали ни по фамилиям, ни в лицо.

Потом Виктор положил на могильный холмик пробитую осколком каску, а заряжающий воткнул рядом искореженный карабин.

– На карте отметить бы братскую могилу, да карты получить не успел, – сказал командир орудия.

Закончив скорбные дела, батарейцы отправились в штаб дивизиона.

Располагался он в небольшом здании школы. Пищала рация, звонили полевые телефоны, по коридору пробегали бойцы.

Батарейцев направили к начальнику штаба – он уже знал о трагедии.

– Вот что, бойцы! Болтаться без дела в столь тяжелый для Родины час никому не позволено. Получите предписание и отправляйтесь в Горький. Явитесь на артиллерийский завод номер девяносто два и получите новую материальную часть.

До ближайшей станции их довезли на попутном грузовике дивизиона, где был склад боеприпасов.

Поезда на Москву пришлось ждать долго. Потом перебирались с вокзала на вокзал, а Виктор с любопытством разглядывал военную Москву: на улицах баррикады из мешков с песком, военные патрули, окна домов крест-накрест заклеены полосками бумаги, чтобы не разлетелись вдребезги от взрывной волны. Народу на улицах мало, да и те в большинстве своем в военной форме – даже женщины.

В Горький ехали в товарном поезде, в теплушке. Поскольку сухой паек съели еще до Москвы, то пробавлялись кипятком на станциях.

Как оказалось, в июле 1941 года по инициативе конструктора пушек В.Г. Грабина на легкий артиллерийский тягач Т-20 «Комсомолец» установили новую противотанковую пушку ЗИС-2, вернее – ее качающуюся часть со щитом, назвав симбиоз ЗИС-30.

Разработчиком тягача был конструктор завода № 37 Н.А. Астров. Транспортер был мал – всего 3450 мм в длину, 1860 мм в ширину и высотой по кабине 1580 мм. Массу имел 3,5 тонны и в движение приводился двигателем в 50 лошадиных сил. Бронирование имел противопульное: лоб корпуса 10 мм, а борта и корма – 7 мм. Имел экипаж из двух человек – механика-водителя и командира-стрелка, поскольку вооружался танковым пулеметом ДТ. Радиус поворота был всего 2,4 метра, то есть – почти на месте. Скорость развивал до 50 километров в час. Всего с 1937-го по 1941 год было выпущено 7780 тягачей, и производство было прекращено из-за перехода завода на выпуск танков Т-34 и семейство легких.

Большое число «Комсомольцев» в 1939 году попало финнам как военные трофеи. В 1944 году финская армия имела 215 тягачей Т-20 и эксплуатировала их до 1959 года. Тягачи достались также вермахту. Их обозначили литером STZ-3(R) – на них устанавливали 37-миллиметровые пушки.

Самоходка получилась компактной и самой маленькой из аналогичного вооружения всех воюющих армий Второй мировой войны. Но артиллеристы ее полюбили. Передвигалась сама, дефицита запчастей не было – ведь двигатель и коробка передач были автомобильные, от грузовиков производства ГАЗ.

История же пушки была интересной. Перед войной наши наркомы получили сообщение, что немцы и англичане готовят к выпуску толстобронные танки. Тут же было выдано задание ОКБ Грабина, и противотанковая пушка была создана, испытана и принята на вооружение.

Действительность показала, что немцы создали такие танки только к 1943 году – семейство «кошачьих». «Тигр» имел лобовую броню 100 мм, а борт – 80; «пантера» же – 80 мм лоб и 50 – борт. На начальном периоде войны немцы воевали на танках T-III и T-IV, броню которых пробивала 45-миллиметровая противотанковая пушка. Выпустив 341 орудие, пушку ЗИС-2 производством прекратили с небывалой в истории артиллерии формулировкой – «в связи с избыточной мощностью и отсутствием соответствующих целей». Легкая, мощная, простая в производстве, технологичная и дешевая – фактор важный для массового производства – пушка была снята с выпуска.

В январе 1943 года на Ленинградском фронте были почти одновременно захвачены два танка T-VI «Тигр». Новинки немецкого танкостроения испытали на полигоне обстрелом из различных пушек, и оказалось, что только 57-миллиметровая ЗИС-2 способна поразить их. Бронебойный тупоголовый снаряд пробивал 109 мм гомогенной брони на дистанции 300 метров по нормали.

Стрельба из самоходки ЗИС-30 велась только с места. С кормы откидывались два сошника, но из-за короткой базы и малого веса тягач после выстрела полз назад юзом.

Всего самоходок ЗИС-30 было выпущено сто одна, и к лету 1942 года их из-за потерь в строю почти не осталось.

Когда Виктор увидел самоходку в цеху в первый раз, он сильно расстроился. Несуразно маленький тягач, на спине которого громоздилась противотанковая пушка – только без колес и станин. Выглядело все нелепо. По отдельности тягач и пушка производили приятное впечатление, но вместе… Сама пушка смотрелась красиво, как любой совершенный механизм.

Бойцы расчета тоже переглядывались – неужели «это» может остановить танковые колонны врага?

Однако после стрельб на полигоне мнение Виктора изменилось. Конечно, ЗИС-30 не была настоящей самоходкой, как наши СУ-76 или немецкие StuG-III, где экипаж закрыт броней. Расчет был открыт непогоде и не защищен от пуль и осколков. И запас снарядов мал – всего 20 выстрелов к пушке и 12 дисков к пулемету ДТ. Ввиду малого тиража пушки и спешки никаких печатных наставлений не было, устройство объясняли пушкарям конструкторы и рабочие сборочного цеха. Артиллеристы были люди обстрелянные, фронтовики, и особенности пушки схватывали быстро.