Юрий Корчевский - Самоход. «Прощай, Родина!»

Зимой саперам мины установить сложно, попробуй в промерзлой земле ямку под мину выдолбить. Противопехотные мины просто на землю ставили и снегом присыпали. Оно так даже лучше: осколки над землей идут, поражают большее количество людей. А противотанковая мина большая и тяжелая, и яма для нее нужна соответствующая.

По рации Маханин доложил в бригаду о задержке, о минном поле и подрыве танка.

Получив соответствующие указания, они двинулись другим путем, и на этот раз танк Виктора оказался замыкающим. Однако Виктор даже доволен был. Чего проще: двигайся по колее, двигатель надрывать не надо, как головному танку. Да и в случае столкновения с противником первый удар на себя примут машины, идущие впереди.

Идти в обход пришлось дольше, и командир роты получил взбучку за опоздание. По плану танки должны были идти в атаку с десантом на броне, во втором эшелоне их должны были поддерживать самоходки СУ-76.

На каждый танк взобрались по пять пехотинцев, вверх взлетела желтая ракета – сигнал к атаке, и танки, выбрасывая из-под гусениц шлейфы снега, рванули вперед.

До деревни Белый Колодезь было уже близко, однако немцы почему-то молчали. Это плохо, поскольку не видно было, где огневые позиции артиллеристов. Ударят в упор, перебьют всех, и сделать ничего не успеешь.

Тем не менее никакой стрельбы не было. Под прикрытием снежной бури, непогоды, немцы отвели своих из деревни: уж больно расположение у нее неудачное с военной точки зрения – в низине. Займи высотки – и вся деревня как на ладони.

Деревню проскочили с ходу, не останавливаясь, и пошли дальше.

Командиры танкистов и самоходчиков в штабы доложили, порадовали. А как, рассыпавшись, поднялись на пригорок, тут немцы и обнаружились – сразу две батареи и пехота. Вспышки выстрелов, пулеметный огонь…

Десант сразу покинул броню и укрылся за танками.

– Зигзагами иди, не забывай… – напомнил Виктор Николаю.

Но в глубоком снегу двигаться зигзагами было очень тяжело.

По танковой колее бежала пехота, и ей тоже было тяжело, ноги в снегу вязли. И у танка скорость не та, гусеницы узковаты, вязнут в снегу до промерзлой земли.

Сильный удар пришелся по башне с правой стороны, и Виктор сразу искать начал – откуда стреляли. Ага, вот она, пушечка, за низким щитом мелькают каски прислуги.

– Заряжай осколочным! – И тут же – наводчику Алексею: – Пушку видишь?

– Как на ладони!

– Накрой гадину!

В этот момент немецкая пушка выстрелила и попала в лоб башни. Внутри танка загудело, как будто внутри колокола.

Не успел звон стихнуть, как Алексей выстрелил. Его снаряд угодил рядом с пушкой, и видно было, как тела канониров разбросало в разные стороны.

– Добавь туда еще снаряд – для верности…

И только они выстрелили, как по броне, словно горохом, пули – это пулеметчик старается пехоту от танков отсечь. Обнаружив его, дзот разворотили осколочным снарядом.

Виктор осмотрел поле боя. Один танк стоял с перебитой гусеницей. Дыма и огня не было видно, и это обнадеживало. Такую машину ремонтники быстро восстановят, лишь бы экипаж не пострадал. Номер на башне не виден, далеко.

Танк ворвался на позиции батареи, но с пушками здесь уже было покончено. Некоторые из них были разбиты, а возле других убиты расчеты – одни трупы.

«Шерман» пошел вдоль пехотной траншеи, поливая все живое из пулеметов. И немцы не выдержали, стали выбираться из траншей и убегать. Но попробуй бежать по глубокому снегу!

Их расстреляли из пулеметов. Удалось это сделать не со всеми, одиночки все-таки добрались до лощины и скрылись из виду.

В это время по рации поступил приказ:

– Доложить об обстановке! Первый!

Но в эфире стояла тишина.

– Второй!

– На позициях немецкой батареи. Матчасть исправна, экипаж цел.

Опросив всех, командир не получил ответа от двух танков.

Задерживаться на захваченной позиции не стали и, снова посадив пехотинцев на броню, двинулись вперед. Только снежная пыль летела!

И в эти минуты почти сплошной полосой, прямо перед танками – разрывы! Это вела огонь батарея тяжелых немецких минометов.

Танки встали. Попытайся они двинуться дальше – их бы накрыло. И так осколки по броне стучат.

Пехота еще при первых разрывах с танков сиганула и залегла. Да и батареи не видно, издалека лупили.

Сколько минометов было – непонятно, но стояла сплошная стена огня, вся немецкая батарея била залпами – Виктор засек по секундной стрелке на часах. Бах! Разрывы стеной… Одна, две… восемь секунд. Если сразу после взрывов вперед рвануть, вполне можно успеть проскочить. Ведь задача минометчиков ясна – задержать продвижение танков. За это время пехота немецкая должна окопаться и закрепиться или отступить, однако и то и другое нашим войскам невыгодно.

Минометы стреляют по площадям и в танк могут попасть только случайно. Поэтому рискнуть стоило.

Как только прозвучали взрывы, Виктор скомандовал:

– Вперед! На полном газу!

Танк дернулся, рванул снаряд. И только они проскочили полосу, где было уже множество воронок, как сзади прозвучали разрывы. Но танк уже был за ними и несся вперед…

Небольшой плавный уклон – потом такой же подъем.

Танк выбрался на перелом профиля, а там – минометная батарея. Минометы были в глубоких капонирах, между позициями траншеи в полный профиль вырыты. И видимо, не вчера, сейчас промороженную землю лопатой не возьмешь, только толом рвать.

Рядом с минометами в полный рост стоит офицер – наблюдает в бинокль, огонь корректирует.

Увидев танк, минометчики стали разбегаться по траншеям. Миномет не пушка, прямой наводкой в танк не выстрелит. А из личного оружия у минометчиков только карабины.

– Ну, повеселимся! – закричал наводчик.

Однако только он положил пальцы на спусковую гашетку пулемета, как раздалась автоматная очередь. Судя по звуку – наш ППШ, и где-то рядом. Ощущение такое, что как будто с танковой башни стреляют. Но такого быть не может, пехотинцы танковую броню еще в начале обстрела покинули.

Однако сейчас выяснять некогда.

Танк пошел вдоль позиций батареи. Где гусеницами траншею заваливал, кружился на месте, а где из обоих пулеметов по живой силе врага огонь вел. Чрево танка наполнилось пороховым дымом.

Когда никакого движения на батарее видно не стало, остановились. Виктор открыл верхний люк – надо было проветрить боевое отделение и осмотреться. Трупов немецких солдат полно, не меньше полусотни, да еще в траншеях и окопах, заваленные землей, лежат. Славно поработали!

Внезапно сзади, за башней, раздался шорох и металлический стук.

Виктор резко обернулся и увидел: на моторном отделении – солдатик, молодой еще совсем. В покрасневших от холода руках ППШ сжимает. Когда же он успел на танк взобраться?