Юрий Корчевский - Самоход. «Прощай, Родина!»

Дней через десять раненые из глазастых увидели высоко в небе «раму». Многим стало тревожно. Либо самолет-разведчик скопление нашей техники высматривает, и тогда бомбежки жди; либо укрепления, и тогда наступление немецкое грядет. И то и другое – события крайне нежелательные.

На палатках медсанбата – красные кресты в белом круге, причем крупно нарисованы, но кого из фашистских летчиков это останавливало? Сколько уже случаев было, сами фронтовики видели, когда бомбили и обстреливали колонны беженцев и санитарные поезда?

И как в воду смотрели. На третий день утром они проснулись от артиллерийской канонады. До передовой километров семь, а громыхало сильно. Только понять нельзя было, наши это стреляют или немцы?

Раненые привели себя в порядок, оделись. А после завтрака объявили – готовиться к эвакуации, немцы перешли в наступление. Севернее, у соседей, фронт прорвали.

Виктор сразу направился к хирургу.

– Отдайте мне документы и справку, к себе в полк пойду.

– Да, эвакуироваться тебе смысла нет, через несколько дней все равно выписали бы.

Справку о нахождении в госпитале Виктор получил быстро – как и удостоверение личности и пистолет. Оружие, если кто-то с ним в медсанбат поступил, сразу же отбирали.

Виктор поблагодарил врачей, да им не до него было, и вышел на дорогу. Как назло, в сторону передовой – ни одной машины. Пришлось идти пешком, а временами – и рысцой бежать. В полную силу бежать не получалось – из-за боли.

Еще издалека он услышал рев моторов – самоходки выдвигались к передовой для отражения немецкого наступления.

Когда Виктор примчался, держась рукой за бок – так меньше болело, то увидел только корму последней боевой машины. С досады яростно сплюнул – стоило ли так бежать, чтобы опоздать? Быстрым шагом он направился к ремонтникам – иной раз там стояли почти исправные машины.

Здесь и в самом деле стояли две самоходки. У одной была разворочена корма – так, что видно испорченную головку блока у дизеля, рядом со второй хлопотали ремонтники.

– Привет, Виктор. А вроде говорили – в госпитале ты…

– Сбежал, как услышал о наступлении немецком.

– Исправных машин, как и экипажей, нет, прости, – развел руками помпотех.

– А с этой что?

– Не разобрались пока. Двигатель глохнет, будем топливный насос менять.

Виктор приуныл. Его экипаж в бой ушел, а он болтается в рембазе, как… Ну, все знают, как и где.

Недалеко стоял бронеавтомобиль БА-64 – их полка, из взвода управления. Виктор подошел.

В бронеавтомобиле, маленьком и очень тесном, сделанном на шасси ГАЗ-64, вооруженном пулеметом Дегтярева, в поворотной башне сидел водитель, и слышно было, как потрескивала рация.

Виктор поприветствовал водителя:

– Скучаешь?

– А что мне делать? Если подобьют кого – хоть технарям сообщу.

Рация затрещала, и в кабину ворвался голос:

– Двенадцатый! Справа девятьсот танк!

– Понял.

Шел бой. Черт, как неудачно! Да он почти здоров – и в тылу, а совсем рядом его товарищи бой ведут. Душа рвалась туда, но кому он там был нужен без самоходки? Да и как пехотинец тоже не нужен, у него ни винтовки, ни автомата. Не с пистолетом же на фрицев бежать?

Снова подала голос рация:

– Седьмой, Седьмой! Слева пятьсот самоходка!

«Седьмой» – это позывной машины Виктора. Он так и привалился к дверце бронеавтомобиля.

Но Седьмой на связь не выходил. Что там с парнями? Его же экипаж, да командир другой. Идет встречный танковый бой, по определению кровопролитный, с большими потерями с обеих сторон, очень маневренный. В таком бою многое зависит от командира боевой машины. Коли смел, наблюдателен, расторопен – шансов выжить для экипажа больше.

Около получаса стоял Виктор у бронеавтомобиля – он слушал переговоры и пытался представить себе ход боя. А стрельба со стороны передовой была все ближе. Похоже, немец одолевает, а наши пятятся.

Вдалеке, на небольшом пригорке, показался танк. По угловатому силуэту Виктор сразу определил – T-IV, основная боевая лошадка «панцерваффе». Танк несколько раз выстрелил по селу.

Ремонтники засуетились. Бросить почти исправную самоходку нельзя, а промедлишь – сам погибнешь. Немцы могут село окружить.

Через несколько минут мотор самоходки взревел. Его погоняли на разных оборотах – двигатель работал мощно и ровно, без сбоев.

Услышав это, Виктор направился к ремонтникам:

– Сделали?

– Успели.

– Топливо и снаряды в машине есть?

– Солярку зальем – есть бочка, а снаряды сам смотри, не наше дело.

Виктор забрался в рубку.

Видимо, самоходка попала к ремонтникам сразу после боя. Бронебойных снарядов – половина комплекта, а остальных – всего шесть штук.

Решение пришло сразу. Надо выдвигаться вперед, искать укромное место и использовать его как засаду. Подпустить несколько танков поближе и расстрелять. Одно плохо – экипажа нет, а одному не управиться. Хотя бы механика-водителя и заряжающего, а за командира и наводчика он справится.

Только он начал выбираться из самоходки, как со стороны немцев прилетел гаубичный снаряд. Фронтовики по звуку взрыва уже научились определять, миномет «работает», пушка или гаубица, а также калибр.

Ремонтники повалились на землю.

– Эй, славяне! Механик-водитель нужен и заряжающий на эту машину, – Виктор похлопал ладонью по броне.

Технари переглянулись, и один поднялся:

– Я мехвод с танкового тягача.

– Я не должность спрашиваю, парень. И не водку зову пить. Танки прорвались, видишь?

– Понял, не дурак. Согласен, все лучше, чем в железе ковыряться.

– Но мне еще заряжающий нужен…

Двое технарей, не желая рисковать головой, опустили глаза.

Но разговор услышал водитель бронеавтомобиля. Конечно, разговаривали на повышенных тонах – мотор самоходки работал и шумел.

Водитель подошел сам:

– Меня берешь?

– Беру, давай в рубку. А вы чего встали? Катите бочку, заправляться будем.

Технари побежали к сараю и выкатили из него бочку. Один катил бочку к самоходке, второй нес на плече ручной насос.

Перекачивать топливо пришлось долго и по очереди. На ручке насоса менялись каждые пять минут, но упарились основательно.

Едва они успели закрыть бронелючок, как Виктор скомандовал:

– В машину!

Механик взобрался через свой люк, спереди, заряжающий – через верхний. Опять проблема – танкошлемы только у водителя бронеавтомобиля.

Виктор высунулся в люк:

– Быстро два танкошлема! Мухой!

Один из технарей забрался в разбитую самоходку и принес два шлема. Без них в бою плохо, звук мотора и выстрелы не перекричишь, а то еще и голову о броню разбить можно. СУ-85 не «шерман» с его пробковой обшивкой внутри башни.

Они быстро перезнакомились, а иначе как команды отдавать?