Юрий Корчевский - «Качай маятник»! Особист из будущего (сборник)

Сергея выматерили и приказали прибыть в дивизионный отдел СМЕРШа. По прибытии ему учинили разнос с битьем кулаком по столу и обещаниями разжаловать до рядового.

– У тебя что, солдаты ночью дрыхли?

– Спали, товарищ подполковник. Весь день ящики грузили да на вагоне по рельсам вручную возили. А еще охрана на них была, да сутки не евши.

– Ты меня на жалость не бери! Пиши рапорт, как все произошло.

Ну, рапорт писать не впервой. Сергей подробно отписал злоключения.

Пару дней его не трогали; он же томился неведением, ожидая наказания. Потом вызвали в отдел.

– Переусердствовали мы с тобой. Немцы, оказывается, канал взорвали над линией метро, и все метро затопили. У тебя хоть люди спаслись, а на других станциях и в туннелях многочисленные жертвы есть – как среди мирных жителей, так и среди наших военнослужащих. Ничего, никуда от нас эти ценности не денутся. Закончатся бои, залатают дыру бетоном, откачают воду – и все заберем. Сколько хоть там осталось?

– «Студеров» на двадцать, а может, и поболее.

– М-да! – Подполковник побарабанил пальцами по столу. – Ладно, там… – он ткнул пальцами вверх, – твоей вины не усматривают. У тебя какой приказ был?

– Искать документы, ценности, выявлять переодетых в цивильное фашистских функционеров.

– Вот и исполняй!

– Есть.

Сергей козырнул и вышел. Внизу обессиленно прислонился к стене и вытер рукавом пот под пилоткой. Все могло закончиться гораздо хуже. Видимо, у других групп результаты были более плачевными.

Спецгруппы СМЕРШа устроили между собой негласное соревнование: кто добудет наиболее ценные трофеи – документы или пленных. Доходило до совсем уж неприглядных

действий. Так, офицер СМЕРШа 5-й ударной армии майор Н. Зыбин первым обнаружил труп Геббельса. Его надо было доставить в Карлхорст, где находился отдел.

Майор позвонил начальству, прося прислать «полуторку». В это время в район Рейхсканцелярии прибыл начальник отдела СМЕРШ 3-й ударной армии полковник Мирошниченко. Он спросил Зыбина:

– Кого нашел, майор?

Зыбин честно ответил:

– Геббельса.

Мирошниченко тут же отдал солдатам приказ – грузить труп на грузовик.

Зыбин был маленького роста, но отличался личной храбростью. Он встал перед трупом Геббельса и сказал:

– Не отдам, это мой трофей!

Мирошниченко – здоровенный грубый мужик – ударил майора кулаком в лицо. Зыбин упал. Люди Мирошниченко труп Геббельса забрали, находку объявили своей.

Несколько позже Сергей узнал о судьбе найденных ценностей. В ящиках оказались часы в золотых корпусах, зубные коронки и мосты, ювелирные изделия, награды из драгоценных металлов. Полтора месяца специально созданная комиссия описывала и оценивала трофеи, затем они были отправлены в Москву поездом под усиленной охраной.

Начальник СМЕРШа дивизии получил Красную Звезду, а Сергей – ничего. Сочли, что не наказали – и этого уже достаточно. И про воду в туннелях позже рассказали особисты. Жертв было на самом деле много.

На станции «Шторммитте» стояли госпитальные вагоны с немецкими ранеными. Ввиду переполненности госпиталя носилки с ранеными находились на перроне и даже на рельсах. Вода затопила станцию, поднявшись на полтора метра выше перрона. Раненым спастись не удалось.

30 апреля бойцами 8-й гвардейской армии был взят Рейхстаг. В подвале здания был оборудован госпиталь для раненых эсэсовцев. В горячке боя наши бойцы немцев постреляли. А уже 2 мая генерал Вейдлинг в сопровождении трех генералов сдался в плен и подписал приказ о капитуляции гарнизона. После объявления приказа о капитуляции по громкоговорителям в плен сдались 46 тысяч офицеров и солдат. Однако же – не все. Группы армейских фанатиков, остатки эсэсовских подразделений пытались пробиться из Берлина и уйти на запад.

В городе периодически вспыхивала стрельба – это выкуривали из подвалов и укрытий не пожелавших сдаться немцев. Несколько дней мирные жители отсиживались в домах – выходить на улицы было страшно. Во-первых, периодически стреляли; во-вторых, жители панически боялись русских. Они же знали по рассказам своих родственников, служивших на Восточном фронте, как жестоко обращались с гражданами Советского Союза солдаты вермахта. Особенно зверствовали карательные команды и войска СС. И теперь они со страхом ждали, когда русские начнут мстить, платить той же монетой – ведь зло всегда возвращается.

Однако голод – не тетка, и жители стали выходить из домов. Появились самостийные базарчики, где немцы пытались обменять вещи на продукты. Наше командование, чтобы не допустить голода, выставило в каждом районе города полевые кухни, где бесплатно раздавали всем жителям кашу с мясом.

Берлинцы сначала смотрели на кухни издалека, потом послали детей с мисками и кастрюльками, уповая на то, что солдаты не должны обидеть детей. Детвора боязливо подходила к походным кухням, вдыхала запахи съестного и жалостливо глядела на поваров.

Кашу накладывали щедро, не скупясь – наварили много, а люди не подходили, боялись.

Дети, получив миску с горячей кашей, тут же, обжигаясь и давясь, ели. Насытившись, просили добавки и несли кашу домой. И если с утра у кухонь было свободно, то уже после полудня выстраивались очереди.

Слух о бесплатной раздаче еды мгновенно пронесся среди жителей, и уже после трех часов дня котлы опустели. Те, кому не досталось каши, спрашивали поваров – не осталось ли еще чего. Без переводчиков общаться было сложно, и повара, как могли, пытались объяснить словами и жестами.

– Завтра сюда – брот, кушать!

А утром у кухонь возникло столпотворение. Уяснив по вчерашнему дню, что пищу раздают бесплатно и что она не отравлена, как опасались некоторые, берлинцы пришли почти все, целыми семьями. Ведь повара не спрашивали, одна семья или нет, и щедро наполняли черпаками все емкости. Многие, не видевшие никакой еды несколько дней, тут же, отойдя немного в сторону, ели и занимали очередь снова.

Во второй день давали не только кашу, но и хлеб. Пусть немного, по одному-два куска, но это были русские куски,

толщиной с ладонь, а не немецкие, просвечивающие насквозь. И хлеб – он был черный, солдатский, но это был хлеб!

Немецкое командование в последние месяцы войны держало население впроголодь, а во время штурма Берлина Гитлер распорядился поджечь продовольственные склады, боясь, что их захватят русские. Склады горели несколько дней, и город остался без какого-либо продовольствия вообще. Вот и пришлось нашей армии кормить жителей немецкой столицы.

Но Сергею было не до продовольственных вопросов. Кухни и берлинцев возле них он видел, отметил краешком сознания. Однако он выполнял приказ – вместе с немцем-опознавателем Гельмутом и Самойловым обходил все здания в выделенном ему секторе. Но пока все их поиски ни к чему не привели. В центре, вокруг Рейхсканцелярии, Рейхстага группы СМЕРШ находили то армейские, то партийные архивы, задерживали бывших нацистов, а у него – пусто. Что поделаешь, окраина, а укрепления сосредотачивались в основном в центре.