Вера Чиркова - Тайна зеркала

Маленькая пластинка вызвала бурное, но короткое обсуждение, после которого воин подошёл к Костику ближе и знаком приказал идти за ним. Сердце парня торопливо забухало в худые рёбра, ладони вспотели. Неужели он напутал и всё сделал неправильно? Что теперь с ним будет? Ну не может же быть, чтобы это был конец?! Ведь он так мало прожил! И девчонка теперь не получит себе мужа… или зачем он ей был так нужен?!

Однако воин подвёл его к повозке, в которую никто не был запряжён, откинул накрывающее багаж грубое шерстяное одеяло и повелительно ткнул пальцем. Костик заглянул через борт и застыл в изумлении – да это не возок, а выездной филиал краеведческого музея. Чего тут только не было!

А от него-то они чего хотят?

И тут один из предметов привлёк внимание паренька тёмным, потрескавшимся лаком старого дерева, изящной и незнакомой округлостью форм, тонким грифом и полуобвисшими струнами. «Это как же можно держать инструмент в таком состоянии?» – до глубины души возмутился Костик и потянул к себе странную помесь балалайки, мандолины и банджо. Необычное устройство колков не особо смутило парня, как и непривычный вид инструмента. В музыкальном кружке Дома культуры, куда мама водила его до пятого класса, Костик перепробовал играть на всех инструментах, остановившись в конце концов на трубе. Но даже мать не знала, почему он выбрал именно её. А просто трубу было легче всего таскать.

Воин ощутимым толчком дал понять, что пора возвращаться, и Костик поплёлся к столу, по пути подтягивая и настраивая струны. Возле стола снова стояла очередь из вновь прибывших обитателей ямы, и парень про себя порадовался представившейся возможности немного опробовать инструмент. Присел на какой-то чурбак, осторожно тронул струны, поморщился: жилы пересохли и звучали слегка визгливо.

«Светит месяц» – первая выученная им когда-то песня прозвучала на этой мандолине-банджо довольно мерзко, но он, подкручивая колки, повторял попытки снова и снова, пока не добился более-менее сносного звучания.

– Идём! – Воин, стоявший рядом, потянул из пальцев инструмент.

– Куда?! – автоматически вцепился в него Костик.

– Оставь ему, – недовольно поджал губы один из сидящих за столом, и воин послушно убрал руку. – Как тебя зовут?

А это уже Костику.

– Константин… – растерянно пробормотал парень, и комиссия снова зашушукалась.

– Конс! – веско изрёк сидевший с краю судья. – Пока тебе и этого достаточно.

– Иди! – подтолкнул воин и повёл Костика к тому загончику, где раньше сидел всего один абориген, а теперь их было уже двое.

Последними из ямы достали женщин. Провели послушную стайку к небольшой будке, сначала ошибочно принятой Костиком за отхожее место, и упитанный немолодой мужчина, одетый в похожую на женскую рубаху до пола с длинными рукавами и застёгнутым под горло воротником, начал странную процедуру. Судя по его действиям – проверку, вот только Костик никак не мог понять, что именно он проверял.

Водил женщинам вдоль тела какой-то железякой типа посоха Деда Мороза и отсортировывал в разные стороны. Некоторые женщины показывали господину в ночнушке вытащенные из-за пазухи медальоны или подвески, некоторые левое предплечье.

Костик от любопытства даже привстал с кучки соломы, на которой сидел в ожидании дальнейших событий, очень уж странной показалась ему эта процедура. В результате женщины разделились на четыре неравномерные группы, за каждой из которых бдительно надзирал один из воинов.

Почти последней к проверяющему подошла вчерашняя Костикова соблазнительница, и парень почему-то напрягся. Мужик в рубашке небрежно провёл вдоль тощей фигурки своим жезлом и уже почти отвернулся к следующей аборигенке, как вдруг замер, словно увидел змею.

Костик тоже увидел. Нет, не змею, конечно, а нечто совершенно невозможное. Невзрачный камушек, вставленный в навершие жезла, внезапно сверкнул ярко-красным всполохом.

Последующие за этим высверком события развивались странно и стремительно, и Костик очень не скоро пришёл в себя.

Внезапно разъярившийся любитель ночных рубах неизвестно откуда выхватил длинный и тонкий хлыст и со всего маху полоснул девчонку прямо по голове. Та вскликнула от боли, но заранее успела поднять руки и прикрыть лицо. Почему-то это ввергло проверяющего в ещё большую ярость. Хлыст засвистел ещё и ещё, и Костика словно ураганом подняло с его места. Опомнился парень, лишь обнаружив себя стоящим над валяющимся в пыли мужиком. И не просто стоящим, а очень грамотно заломившим ему за спину руку. Оставалось лишь сделать небольшой рывок, чтобы послышался хруст костей.

Окружающие замерли, взирая на Костика с той странной смесью изумления и жалости, с какой нормальные люди смотрят только на самоубийц, балансирующих на краю крыши небоскрёба.

Опомнившись, один из воинов подошёл к Костику вплотную и, глядя прямо в глаза, потянул меч из ножен.

– Отойди.

Но парень и сам уже одумался, отпустил притворяющегося поленом мужика и побрёл в сторону, с непонятным равнодушием ожидая короткого свиста металла.

Девчонка сидела на корточках, прикрыв руками голову. В проходящего мимо парня она стрельнула из-за растопыренных пальцев таким злобным взглядом, что Костик вдруг почувствовал себя полным идиотом. Ну вот с какого перепугу он кинулся её защищать? Если ничего же не знает ни о здешних законах, ни о правилах?! И себе навредил, и ей, похоже, тоже.

Комиссия на этот раз спорила громче, дольше и яростнее.

Воин остановил Костика за десяток метров от навеса, и поэтому парень мог слышать только обрывки фраз, которые почему-то с каждым услышанным словом понимал всё лучше. Насколько он уловил, разговор шёл о каких-то желаниях, приказе какого-то босса и воле богов. Всё вместе это смешалось в его голове в невообразимую кашу, разбираться в которой у парня не было никакой охоты. Всё равно пользы от этого не будет, его ведь даже ни о чём не спрашивают.

– Иди! – Воин внезапно кольнул Костика мечом пониже спины, но тот обижаться не стал.

Глупо винить других, если сам виноват. Не нужно было показывать себя социально опасным элементом. Потому-то лишь вздохнул украдкой, покорно прошёл к столу и встал перед комиссией, пряча в землю взгляд.

– Возьмёшь её себе? – Вопрос одного из сидящих за столом показался Костику диким до неимоверности, но, подняв голову, он сообразил по серьёзным лицам судей, что с ним вовсе не шутят.

Парень растерялся до оцепенения, в мозгу фейерверком вспыхнули тысячи вопросов и сомнений. Он открыл рот – спросить, куда нужно взять девчонку… и в качестве кого, но тут заметил в глазах того судьи, который спорил громче всех, язвительный блеск. Костик дёрнулся, как от удара под дых, и неожиданно для себя хрипло выдавил: