Вера Чиркова - Тайна зеркала

– Ну как это можно! Имеют. И семьи, и дома, и поместья. И зачастую там ночуют. Вот как сейчас. Господин Югнелиус несколько дней назад отбыл во дворец императрицы, с ним отправились всего один советник и секретарь. А остальные пока живут с семьями.

– И у тебя есть дом?

– Конечно. Но жены нет, она погибла во время перелёта три года назад. Хотомар попал в ураган. А дети уже взрослые, я их отделил. – Лекарь говорил о своих личных делах очень лаконично и сухо.

Значит, не нужно больше расспрашивать, понял землянин и торопливо перевёл разговор на другое.

– А чем мы будем заниматься?

– Я рад, что ты сам спросил, – понемногу оттаивал Авронос. – Сам понимаешь, господин устроит проверку… твоим способностям. И тебе придётся постараться, чтобы он поверил в твой дар. А для этого нужно подготовиться.

– Говори, что нужно делать, я готов.

– Мне нравится твоё отношение к делу. Я уже пустил по дворцу слух о чудесном исцелении твоей рабыни, да и сама она рассказала на кухне, что ты её спас от смерти. Правда, ей не все поверили, но это даже хорошо. Мы успеем подготовиться, прежде чем пациенты начнут тебя осаждать.

– Авронос! – испугался Костик. – Но ведь мне не вылечить толпу! Пойми, главное в этом методе, чтобы пациент мне верил и сам очень хотел выздороветь! Ведь это не я вылечил Майку! Её организм сам избавился от яда, я только помогал поверить, что чудо возможно!

– Ещё раз повторюсь, мне очень повезло. Ты умеешь рассуждать очень разумно. Идём, не будем тратить времени, я тоже кое-что умею. Не думаешь же ты, будто стать личным лекарем наместника так просто?!

В свой кабинет Авронос, словно ненароком, провёл Костика через второй этаж, где, как он предполагал, парню предстояло вскоре жить. Вот только пришелец не особенно впечатлился высокими потолками просторных комнат, коврами и вазами. Его душу скребли огромными когтями дикие сомнения. Живенько припомнились все русские сказки про Иванушку, с которого требовали всё больших чудес, а едва он ошибался, тащили рубить голову.

Рабочий кабинет Авроноса был много шикарнее, чем его апартаменты. Он располагался совершенно отдельно от остального здания, напоминая врезанную в дом башню из трёх этажей. Первый занимала гостиная, где, как решил Костик, могли бы ожидать очереди пациенты. Из гостиной вели двери в две спаленки и лестница наверх.

На втором этаже, где находилось нечто вроде операционной, парня особенно впечатлил стол для раненых со снежно-белой каменной столешницей более двух метров в длину. Ещё были пара кабинок с высокими кушетками вроде массажных, компактная мыльня с прозрачной бадьёй из синеватого стекла и явно зубоврачебное кресло.

Однако Авронос, не останавливаясь, провёл Костика на третий этаж, где, очевидно, находилось его самое любимое и заветное место. Это помещение, просто пронизанное таинственностью, можно было назвать и складом, и лабораторией алхимика или травника, и даже мастерской рационализатора-самоучки.

Многочисленные полки, шкафы и стеллажи были заставлены просто невероятным количеством разнообразных сосудов: кувшинов, бочонков, банок, бутылей, шкатулок и туесков, горшков и колб. Непроницаемо тёмные и прозрачные, керамические, стеклянные, медные и серебряные, деревянные и соломенные ёмкости всевозможных форм и размеров, и все с этикетками и надписями. Под стеллажами стояли корзины с новенькими разноцветными флакончиками, а на столах различной высоты громоздились непонятные Костику приспособления, из которых он опознал только ступку да ручную мельницу.

По мере изучения этого кабинета у парня закралось подозрение, что в этом мире вообще не развита фармацевтическая промышленность, и он осторожно спросил об этом у Авроноса.

– Ну почему, есть у нас аптекари, которые разливают зелья сотнями флаконов и продают даже в соседние города, – пожал плечами лекарь. – Но это снадобья для бедных. Не будет же господин наместник пить снадобье, приготовленное неизвестно где и незнамо кем?! А если оно окажется негодным или, упаси боги, ядовитым, с кого спрашивать?

– А у тебя есть помощники? – Костик не мог даже представить, сколько времени должен проводить за изготовлением лекарств его наставник, если господин и его семья не пользуются больше ничьими снадобьями.

– Если мне нужны ловкие руки – перетереть или просеять травы, я зову проверенных слуг, – снова нахмурился Авронос. – А иногда беру учеников. Но мне пока не очень везло. Самого сообразительного господин уступил своему другу… а того, который был последним, продали в рабы.

– Почему? – напрягся Костик, но спросил как можно небрежнее.

– Он был очень рассеянным… – нехотя пробормотал лекарь, – и перепутал компоненты зелья, которое готовил для секретаря. Если бы он делал это зелье господину Югнелиусу… наказание было бы строже.

Как чуял, присвистнул про себя Костик, что быть лекарем не такое уж благодарное дело. Хотя… вот сам Авронос, похоже, совершенно не боится ошибиться. Или ему деваться некуда?

– Ты можешь дать мне такую… пилюлю, какую дал рабыне? – Лекарь смотрел как-то испытующе.

– Конечно, вот, – не раздумывая, протянул Костик ало-белую витаминку. – Но у меня их мало… что будем делать, когда закончатся?

– А зачем нам с тобой нужно, чтоб они закончились? – ещё ворчливо поинтересовался Авронос, рассматривая продолговатую пилюлю через увеличительное стекло. – Ты, конечно, не знаешь, из чего оно сделано?

– Примерно знаю, у меня мама – медик, – признался Костик.

– Кто такой медик?

– Ну, лекарь. Целитель.

– Женщина – лекарь?!

– И очень неплохой, – вмиг обозлился за мать пришелец. – Её каждый сезон в санаторий приглашают! И в поликлинике к ней всегда очередь!

– Странный мир… – примирительно вздохнул Авронос. – У нас женщины могут быть лишь травницами и повитухами. Ни один мужчина не доверит женщине вырезать наконечник стрелы или зашить рану. Но давай ближе к делу, итак, из чего состоит эта пилюля?

В конце концов, одной витаминкой решили пожертвовать. Не очень понятными оказались для Авроноса такие слова, как консерванты и аскорбиновая кислота.

А потом наступил момент творчества. Сначала лекарь засыпал в мельничку разнообразные травы, а делом Костика было крутить ручку и нюхать полученный порошок. Потом Авронос варил и мешал, цедил и сушил. Костик помогал беспрекословно: ему неожиданно понравился процесс изготовления пилюль. В конце концов получилась довольно плотная масса, приятного запаха и кислючая на вкус. После того как в неё намешали каких-то порошков, лекарь раскатал её стеклянной скалкой, порезал и положил первую полоску в прибор, отдалённо напоминающий мясорубку. Судя по многочисленным рычажкам и винтам по бокам довольно простого механизма, это устройство изобрёл любитель многоцелевых приспособлений.