Александр Зорич - Морпех – победитель магов

Правильно, из отсутствия необходимости добывать хлеб насущный с утра до ночи!

Также мне стало понятно, почему Замех и «черные верблюды» сильно недолюбливали «мангустов».

Судя по описаниям родного оазиса Замеха, по которому он, конечно, скучал и который вспоминал часто, тейп Черного Верблюда жил раз в пять скромнее.

Там почти не было полей, а скота водилось очень в меру. Вот и вынуждены были «верблюды» заниматься чем попало – перевозкой чужих грузов, наемничеством и прочими тяжелыми для здоровья и психики работами…

В общем, по моему скромному мнению, «верблюды» попросту завидовали «мангустам», поскольку те жили привольно, особо не напрягались и имели возможность тратить свою жизнь на такую фигню, как акробатика и боевые искусства.

Что же, пацанов можно понять!

Ну а теперь о главном. О том, ради чего все мы, рискуя жизнями, вообще подались в оазис Трех Мангустов.

Вся северо-восточная часть оазиса вместо того, чтобы зеленеть и расцветать, журчать и наполняться птичьими трелями, являла собой зловещую и несообразную прочему пасторальному цветенью-благоуханью картину.

На зловещей пустоши, по левому берегу реки, громоздились черные руины и ползли, влекомые неким буквально потусторонним ветром, струйки нехорошего, серого песка.

Это нагромождение руин «черные верблюды», люди простые и незамысловатые, называли Храмом. Но что там на самом деле некогда стояло – собственно храм, или дворец, или, допустим, какая-нибудь обсерватория, – «верблюды», как я понял, толком не знали.

А на вопрос, каким именно богам или богиням посвящен этот самый храм, ответить не смогли.

– Туда никто не ходит. Там смерть, – отрезал Замех.

Кадам, впрочем, снизошел до кое-каких пояснений:

– Видишь границу храмовой территории, выложенную желтыми валунами?

– Вижу.

– Местные считают, что всякого, кто пересечет эту границу, ожидает неотвратимая гибель.

– Сразу или потом? – попытался уточнить я. Ну знаете, как в мистических триллерах: человек идет куда-то, там на него ложится проклятие, потом это проклятие медленно убивает его и всю его семью…

– Тут мнения расходятся, – ответил Кадам неопределенно.

Кстати, о птичках. Здоровье Кадама вполне выправилось за те сутки, что мы шли по следам «Черчилля», руководствуясь директивами лазутчиков, высланных Замехом.

Я уж не знаю, что было тому причиной: то ли целительные эликсиры, склянки с которыми звенели в сундуках молчаливых адептов Кадама, то ли перемена места.

Ведь может же быть такое, что магия оазиса Вади-Вурайя и сам его воздух исподволь Кадаму вредили?

И еще один вопрос не давал мне покоя. А именно: кто построил комплекс сооружений, который «верблюды» называют Храмом? Ведь это тебе не хаты-мазанки на красной горе! Тут архитектурный уровень совершенно другой!

Я собирался адресовать этот вопрос Таис – нашей очаровательной археологине уж точно было что сказать по поводу создателей Храма, – но тут мы все увидели… наш «Черчилль»!

Выпуская два чадных шлейфа выхлопа, танк величественно выплыл прямиком из полукруглого черного проема в единственной более-менее целой стене Храма.

Танк прополз вперед метров двадцать, затем помедлил с полминуты на месте и заглушил двигатель.

«Соляру экономит, – подумал я. – Или бензин… На чем там у англичан ездить принято?..»

– Сдается мне, в этой черной байде у него гараж, – сказал дядя Вова, имея в виду, конечно, Храм. – Неплохо устроились, засранцы.

– Неплохо? А вдруг там крыша течет? – с подначкой спросил я.

В ответ дядя Вова победительно ухмыльнулся:

– Угу. В гараже, расположенном в центре пустыни, крыша течет. Вот это проблема так проблема!

Он был прав, черт возьми. Учитывая, что дожди там шли раза два в году… В общем, я почувствовал себя идиотом и поспешил сменить тему:

– Интересно, наша принцесса с ним или нет?

– Что за вопрос? Танк-то здесь!

– Танк здесь. Но само по себе это еще ничего не значит. Представь, если принцессу уже погрузили на василиска и куда-нибудь увезли… Бин Назим он, думаешь, один такой умный? Небось и другие желающие есть статусно поджениться!

Наш с дядей Вовой разговор не прошел мимо ушей внимательного Шень Ди. Он тут же подозвал к себе Тутарбана.

– У тебя появилась превосходная возможность отличиться перед господином, – вкрадчивым голосом сказал Шень Ди голему. – Ты должен пробраться в Храм и выяснить, где принцесса. Самый важный вопрос, находится ли она внутри той железной колесницы или нет.

К моему изумлению, Тутарбан ответил вовсе не своим стандартным «Слушаю и повинуюсь!»

– Нет… Возможности, – отрезал голем.

– Но почему?! – седые брови Шень Ди взлетели на лоб. – Что значит «нет возможности»?!

– Негде… Укрыться… Колесница… Увидит… Убьет… Издалека…

В самом деле, местность между нашей рощей и Храмом была гладкой, как обеденный стол.

«А Тутси не так глуп, как мы думали все это время!» – удивился я и поглядел на дядю Вову, дескать, «ты смотри, зажигает!»

– Что ж, тогда будем ждать ночи, – сказал Шень Ди рассудительно.

– А зачем нам ждать ночи?! – вдруг взвился дядя Вова. – У нас есть солнечная пушка! Шарахнем из нее по танку – и закроем вопрос.

Да, солнечная пушка у нас, как ни удивительно, имелась. Уж не знаю, как Шень Ди утряс вопрос с гарнизоном крепости Рог Вечности (полагаю – дал денег), но вчера он вернулся в наш временный лагерь вместе с четырьмя «земляными жабами», каждая из которых была навьючена необъятными тюками.

То была единственная в своем роде конно-вьючная артустановка. Все ее комплектующие были позаимствованы в крепости и починены неизвестными мне умельцами. По вьюкам были распределены алхимические реакторы, оптика, реагенты и поворотный станок солнечной пушки.

– Ты соображаешь вообще?! А если в танке принцесса?! – взволнованно воскликнула Таис, глядя на дядю Вову большими глазами.

– Ты думаешь, она там все время сидит, безвылазно? – осведомился дядя Вова язвительно. – Кондиционера в «Черчилле», насколько я помню, нет!

– Все равно! Такую вероятность исключать нельзя! – сказала Таис сурово.

Как видно, у нее с принцессой Амитой возникло нечто вроде женской солидарности.

Я был уверен, что до наступления сумерек – когда Тутарбан отправится в Храм на разведку – новостей точно не будет.

Но я ошибся.

– Ты только погляди, какой красавец едет, – сказал дядя Вова, изучая в бинокль западную часть оазиса. – Плащ на нем красный! Сапоги красные! А василиск зато белый! Кто-то явно не местный!

– С чего ты взял?

– Ну, это очевидно. Сам зацени, – дядя Вова передал мне бинокль.

Но насладиться зрелищем неместного «красавца» я не успел.

Потому что Кадам, прошипев нечто нечленораздельное, буквально вырвал бинокль у меня из рук.