Юрий Иванович - Роль чужака

Так что не удивлюсь, если в каком-нибудь городе подобного террикона со штаб-квартирой попросту не существует.

Дальнейший мой путь разбился на два этапа: простой и сложный. Спуститься в город, пройти по необходимой улице и оказаться у нужного терминала было просто. Как и потребовать от валухов, чтобы они открыли в дневное время выход на поверхность и запустили движущийся эскалатор. Даже монумент нужный отыскал в заброшенной части парка без труда, хотя подобных там бетонных штырей, к моему ужасу, оказалось десятка два. Просто я после прибытия на них совершенно не обратил внимания.

А вот дальше начались сложности. Домой-то я попал, оказавшись на краешке колодца в подвалах. И щит мой из досок, лежащий поперёк провала, оказался нетронут. Мало того, в точке моего прибытия даже ни одного постороннего человека не оказалось. Все люди, изготовленные на мой розыск, ещё кучковались возле ворот, освещая их ярким светом люменов, факелов и смиренно выслушивая инструкции, выдаваемые первой дамой империи. Но этим я не озаботился, потому что в тот момент про это и не ведал.

Досада меня окутала, когда я понял, что Крока со мной рядом не было. Остался где-то там. Пришлось возвращаться. Серпанс, потерянный и одинокий, продолжал стоять на вершине бетонного штыря. Попробовали «пройти» повторно, потом ещё десяток раз. Только, увы и ах, какие только комбинации ни испытывали, какие зацепы ни творили, ничего не получалось. Видимо, пространство для первого шага не соответствовало, опора отсутствовала. Ведь когда я проводил Второго в мир Трёх Щитов, мы делали это с выступа, по площади раз в пять превосходящего здешний квадратик, и там создание из псевдоплоти стояло на двух лапах. Тогда как здесь у Крока только получалось опираться на одну лапу.

В конце концов я изнервничался так, что в сердцах плюнул на эту затею и отложил решение задачи на потом. Тем более что в подвалах дворца поисковые партии с факелами уже приближались к моему тоннелю: отблески света озаряли его оконечность. Серпансу я наказал ждать поблизости от бетонного штыря, ночью прохаживаться среди людей и собирать информацию общего плана. У него в багажном отделении я оставил четыре комплекта со «своими» груанами и фактически весь рюкзак с «чужими». Багаж мог оставаться невидим для посторонних, но в таком случае Крок лишался возможности всепроникновения, но оно ему и не надо было, о том, чтобы не столкнуться с гуляющими по парку, я его тоже предупредил отдельно. Предназначенных для лечения симбионтов я взял только сорок, больше просто не влезало по всем карманам.

Сам же, вернувшись в подвалы, первым делом подхватил щит и отнёс его непосредственно в зал с разбитыми саркофагами людоедов. Так сказать, замылил следы. Если кто и наведается туда, пусть попробует догадаться, что к чему и куда приставлять надо.

И безотлагательно двинулся обратно. Как только увидел первую группу, поднял крик и гам:

– Кто посмел войти в подвалы?! Кто осмелился нарушить запрет самого атрегута?! Да я вас всех под суд отдам! В карцер на месяц замурую!

Голос я усилил знатно, стоял истинный рёв, сходный с рёвом штормящего урагана. Вдобавок я сделал вид, что не сразу расслышал ответные вопли:

– Приказ императрицы! Уймись, экселенс! – кричали недовольные эйтраны. – Мы здесь не по своей воле!

Пришлось делать вид, что я сильно озадачен, но всё-таки успокаиваюсь:

– Да-а? А что здесь понадобилось её императорскому величеству?

– Она приказала тебя разыскивать! Потому что появилось подозрение, что тебя убили, а тело спрятали здесь.

Ну и под звук моего презрительного хмыканья к месту события прибыла сама Мария Ивлаева-Герчери.

Мою молодую возлюбленную сопровождала женщина постарше, тоже симпатичная и тоже побывавшая не далее как позавчера в моих объятиях. Она же и являлась моим самым непосредственным начальством. Чем с ходу и воспользовалась, при молчаливом попустительстве её императорского величества:

– Господин Когуярский, за злостные нарушения трудового законодательства, за постоянное игнорирование меня и моих указаний ты отстраняешься от работы на некоторое время, необходимое для разбирательств. Сдай немедленно ключи от ворот в эти подвалы!

Спорить с Мартой Вольна я не собирался. Хотя ключи отдавать не хотелось, в ближайшее время я в подвалах планировал чуть ли не поселиться. Но с другой стороны, разве для такого, как я, ворота представляют сложную преграду? Поэтому хотя бы сделать вид, что спорю и возмущаюсь, просто был обязан:

– Как же так, госпожа комендант?! Чем я тебе не угодил и что такого нарушил?

– Не поставил меня в известность о своих действиях, маршруте передвижений и о времени отсутствия не сообщил. В результате чего измученные ночными дежурствами воины вынуждены заниматься твоим поиском вместо полноценного отдыха.

– Неправда! Я своего заместителя, господина Бродского, предупредил и о маршруте, и о причине своего ухода. Он обязывался меня ждать, а в случае крайней нужды – сообщить о месте моей ведущейся работы. Так как в подвалах крайне опасно, я даже Двухщитного сюда взять не рискнул.

– Всё равно отдай ключи! – отчаянно наступала на меня Марта и, только получив их в руки, приступила к объяснениям: – А по поводу заместителя, так именно поведение твоего помощника и вызвало главные подозрения. Он вообще заявил вначале, что не в курсе твоих действий. Потом всё-таки признался, что ты подался на исследование тайных лабиринтов, но не сказал куда. А сам старался раз в час незаметно прийти сюда к воротам, осмотреть их и прислушаться: что там за ними творится. Вот и было высказано предположение, что он подстроил тебе попадание в ловушку, а сам переживает: выберешься ты из неё или нет. Сейчас твой Шеян под арестом, с ним работает следователь. Ты тоже к нему отправляйся, будет проведена проверка твоей лояльности.

Всё это время Мария молчала и только рассматривала меня холодно и отчуждённо. Но когда я опять повысил голос, требуя немедленного освобождения моего целителя и пытаясь оспорить санкции в мой адрес, она меня остановила однозначным взмахом ладошки:

– Господин Когуярский! Выполняйте распоряжение коменданта! Иначе к тебе будут применены жёсткие меры воздействия.

Заметив, как подобрались массивные эйтраны и потянулись к оружию, мне ничего больше не оставалось, как смириться с неожиданным разбирательством:

– Понял. Повинуюсь! – Ещё и покаялся: – Извините, погорячился.

– И с этого момента находишься под домашним арестом! – сурово и надменно продолжала подруга. – Из своей комнаты не имеешь права выходить. Следователь к тебе сам придёт. Если попробуешь выйти за дверь, немедленно надолго запрём тебя в карцере! Вольна, проследи за этим!