Ульян Гарный - Ни слова правды

Сивуха провел меня внутрь, к Осетру. Воевода пожал мне руку до хруста и треснул по спине так, что в голове загудело.

– Молодец ты, Васька, здравствуй долгие лета! – пробасил Осетр и, немного помолчав, продолжил: – У нас здесь неспокойно, и для тайной надобности следует отобрать трех добровольцев из тех, кто испытания пройдет. Волокитить не будем, идем со мной.

Я, воевода и Сивуха вышли на крыльцо. Пока меня не было, притащили огромную деревянную бочку, от которой разило спиртным. На борту этого чуда бондарского зодчества висел ведерный ковш.

На земле вбили три колышка на одинаковом расстоянии. Между ними было примерно полтора метра. Осетр встал рядом с бочкой лицом к колышкам и сказал:

– Братцы, кто за государя живота не пожалеет, подходи по одному!

Парни, похоже, знали, что делать. Тут же с шутками и прибаутками выстроилась очередь к бочке. Первый, незнакомый мне сын грома, выдул ведерный ковш из бочки и подошел к Осетру. Воевода без замаха ударил его в грудь, незнакомец не устоял на ногах, грохнулся на спину. Под хохот очереди хлопнул в сердцах свою шапку в пыль и, пошатываясь, пошел прочь. Следующий, по одежде гридень, после удара устоял, но сделал два шага назад, его нога оказалась за третьим колышком. Осетр отрицательно покрутил головой: не прошел. Я и Сивуха стали в хвост очереди. Воевода работал как паровой молот на конвейере, и мы очень быстро приблизились к бочке. Тве стоял впереди, когда тролль выпил ковш и сразу опьянел, у него даже глаза к переносице сбежались. После удара воеводы Тве сделал неверный шаг назад и наступил на колышек, потерял равновесие, но встал на свои четыре руки и поднял ноги вверх, став похожим на пьяного скорпиона. Осетр кивнул: дескать, годен. Когда пришла очередь Сивухи, Осетр дождался, когда он допьет, и участвовать в испытаниях запретил, сославшись на служебную надобность.

Теперь пришел мой черед, я хлебанул из ковша и чуть не закашлялся: в бочке был крепчайший самогон, градусов семьдесят, не меньше. Неудивительно, что многие опьянели. Задержав дыхание, допил до дна, хотя из глаз потекли слезы. Встав напротив первого колышка, я уловил момент начала удара и чуть наклонил корпус вперед, и, когда кулак воеводы коснулся меня, я прокатился грудью по его руке так, как пресс-папье – по листу бумаги. В результате меня слегка отбросило назад, но и Осетру пришлось отступить.

– Ловок! – похвалил Осетр и продолжил отбор.

Через час Осетр собрал всех, кто прошел испытание, и известил о том, что завтра всем нам следует явиться на стрельбище на конях, и всех отпустил отдыхать. Я отнекался от предложений выпить, мне ковша вполне хватило, да и хотелось побыть одному.

Когда вернулся домой, велел Беляне притащить в горницу мои дорожные мешки и стал их разбирать, прежде всего кизир положил в карман, Тричар бросил на кровать, решил под рукой держать, так же как и дубовую ветку. Разбирая вещи, наткнулся на свернутую в трубку бумагу, которую мне дали водяники, развернул, стал читать:

«Трактат о слугах Корроха премерзостных

Сей Каррох является антиподом Бархудара, потрясателя вселенной – языческого бога, которому покланяются народы горные и проживающие в Диком поле.

Каррох обитает в заболоченных лесах и залитых водой пещерах, которые доходят до царства мертвых, и является владыкой всяческого зла.

Поклоняющиеся ему почитают за жертву Карроху причинять зло всем живущим на земле. Называют они себя кириками. Цитадель их находится за землями Белых Мрассу в Горной Жории, точное местонахождение неизвестно, но, судя по фрагментам трактата «Жидкая тьма», добытым монахом-стратигом Марком Лихтором из ордена «Знание-сила», во время похода на Казар, называется сия нечестивая крепость Каррохова пустошь и находится в пещерах рядом с рекой Черный Июрз. Разделена сия богопротивная обитель на Пять уровней: Первый предел, Темная яма, Глубокая глотка, Глиняная труба, Стакан.

В самой верхней пещере собираются желающие познать тьму, их называют низшими.

Низшие кирики день начинают с взаимного избиения, причем надевают рукавицы, повязки на рот и войлочные сапоги, дабы уменьшить причиняемый вред. Однако нередки среди них убийства и калечства. Покалеченные, если после лечения не способны участвовать в утренних схватках, приносятся в жертву.

При этом чем более жестокой смертью они умрут, тем считается среди нечестивцев лучше. Способы, которыми они это проделывают, неописуемы.

Останки несчастных перемалывают в муку и готовят лепешки, которые называют цисса.

Те из кириков, которые утренние схватки выдерживают в течение года, допускаются к обучению, но упражнения свои не оставляют ни на день. Другая вражда и интриги во время обучения запрещены и жестоко караются, но те, которые все же ухитряются своих врагов уничтожать, переводятся служками в Темную яму, где после нового этапа обучения между ними проводят смертельное соревнование. Выжившие становятся посвященными в таинства кириков. Часть из них, именуются Хранителями, обучает низших кириков способам совершения зла. Другие, наиболее успешно прошедшие нечестивые испытания, становятся Ищущими и продолжают обучение в Глубокой глотке. По результатам новых испытаний среди Ищущих избирают шесть человек, из них двое становятся Избранными, остальные четверо – Знающими.

Избранные и Знающие проходят обучение у старых Знающих в Глиняной трубе, потом одного из Избранных называют Мокрым, второго – Сухим.

Мокрого опускают в Стакан, бросают ему циссу, которую он должен съесть. Когда он начинает ее есть, Знающие начинают темный ритуал (описание отсутствует), Стакан наполняется гнилой водой из царства мертвых, и в ней появляется сам Каррох, с присными его.

Каррох превращается в женщину, потом – в козлоголового человека и с блеянием бросается на Мокрого и начинает его грызть и душить. Мокрый должен превратиться в такого же козлоголового, только с зеленым лицом (!), и заблеять. Если этого не происходит, Каррох его убивает. Тогда в Стакан бросают Сухого и циссу. Все повторяется, если Сухой потерпит неудачу, в воду бросают всех новых Знающих, Каррох убивает и их. Затем исчезает.

Если же Мокрый сумеет оборотиться, то Каррох дает ему часть своей силы. Сухого тут же умертвляют, но в воду не бросают, а его дух сопровождает Мокрого всю жизнь. Если же оборачивается Сухой, его провозглашают Мокрым и он правит кириками единолично, без духа-советника.

Затем убивают прежних Знающих, но в воду их не бросают, и их духи образуют Незримый совет, и они не переходят, как и дух Сухого, в царство Мертвых, пока жив Мокрый, при котором их умертвили. Мокрый редко покидает пещеры, но если появляется в миру, его легко узнать по понятным причинам: у него козлиные рога и зеленое (!) лицо».