Сергей Абрамов - Человек со звезды (сборник)

– А ведь вы так и не ответили на мой вопрос…

Тая. Как она в кухне появилась – не услыхал. И это не удивляет…

– На какой, Тая?

– Вы любите логически рассуждать?

Ах да: был такой вопрос. После него он ее ведьмой и обозвал… Кстати (опять «кстати»! Сколько уже этих «кстати» сегодня всуе поминалось…), ее ведьмачество – или ведьманство? – все преотлично объясняет. И невесть откуда взявшуюся уверенность объясняет – в том, что Вадим просто обожает логически рассуждать. Именно уверенность: вопросительный знак она для приличия поставила.

– Вы же знаете…

– Знаю?.. Скорее догадываюсь… Послушайте, дорогой Вадим Николаевич, неужели вы всерьез считаете меня ведьмой? – Она придвинула ногой табуретку, села на нее верхом: та совсем пропала под широченной юбкой.

– Всерьез?.. – воспользовался ее «оружием», чтобы оттянуть время, придумать должный случаю ответ. – Сегодня об этом понятии всерьез говорить не стоит, простите за каламбур.

– А почему бы и нет? Давайте все-таки порассуждаем логически. Допустим, я ведьма. Значит, кое-какая волшебная сила у меня имеется. Верно?

– Верно.

– Уже хорошо. – Она явно получала удовольствие от шутливой болтовни. Да и Вадим шуткой увлекся, так и стоял с невытертой чашкой в руках. – Почему же тогда я позволила вам выманить нас флейтой?

– Флейта оказалась сильнее вашего… э-э… ведьманства.

– Ведьмачества, – серьезно поправила Тая. – Но я, как вы заметили, и раньше знала про нее…

– Заметил. – Вадима вполне устраивали логические рассуждения на уровне сказки про крысолова. Легко и приятственно. Отличная полировка мозгов. Если они еще, как тот вольтметр, не зашкалились…

– Значит, я просто обязана была воспрепятствовать тому, чтобы вы обнаружили флейту. Ну не пустить вас в мастерскую деда. Отвлечь внимание, заставить спать. Мало ли как можно… На это меня могло хватить, если я ведьма?..

Вадим честно признал правоту Таи. Действительно, какая ж она ведьма, если не умеет предвидеть события хотя бы на сутки вперед? Или не может усыпить человека? Последнее любому врачу-психиатру доступно, не то что ведьме…

– Тут вы правы.

– То-то… Какой же вывод?

– Вы не ведьма, – послушно сделал вывод Вадим.

Но Тая почему-то обиделась. Или сыграла обиду.

– Зря вы так… Все-таки я женщина…

– Женщина, а не ведьма.

– Ой, Вадим Николаевич, какая женщина откажется от того, чтобы ее мужчины ведьмой считали? Нет таких, не найдете… А я другого вывода от вас ждала. Более логичного.

– Какого, Тая?

– При чем здесь флейта?

– Как при чем? – опешил Вадим. – Она же есть?

– Есть.

– И я играл?

– Не спорю. Хотя… – она помялась, – игрой это трудно назвать.

– Позвольте, – теперь обиделся Вадим, – я флейты в руках никогда не держал! Я вообще бесслухий! Я играл! Сам! – Голос до крика поднял – так, что в дверь кухни заглянула удивленная Зинаида.

Тая, не оборачиваясь, бросила:

– Сгинь! – Зинаида исчезла, а Тая, успокаивая Вадима, улыбнулась, забрала у него чашку, на кухонный стол поставила и легонько, кончиками пальцев, погладила по руке. – Играли. Подтверждаю. Для первого раза – просто гениально. Учиться вам надо…

Вадим на дешевую лесть не поддался.

– И играл! А флейта волшебная. Чего ж вы тогда ко мне строем явились?.. Глаза зажмурены, рты открыты… Как никто не споткнулся – не пойму. Тоже волшебство…

– Почудилось, – спокойно сказала Тая.

– Что почудилось?

– А это… – Передразнила: – «Глаза зажмурены, рты открыты…»

У Вадима даже дыхание перехватило от такой неприкрытой наглости. Он уже забыл, что весь разговор в шутку начался.

– Вы что, серьезно?..

– Вполне.

– Может, мне вообще все почудилось? – На язвительный тон сил достало. – Может, вас вообще здесь нет?

– Почему нет? Вот она я. Потрогайте… – Руку протянула, сама Вадима потрогала – опять провела пальцами по запястью, чуть-чуть коснулась.

Но Вадим свою линию четко гнул:

– Может, вы ко мне не шли поутру под флейту?

– Шли. Под флейту.

– Сами?

– В том-то и дело, что сами… – Она встала и подошла к Вадиму почти вплотную. Сейчас он видел, что она все-таки ниже его: глаза ее оказались где-то на уровне его губ – самые обыкновенные глаза, никакие не ведьмины. Ну, красивые-красивые: зеленые, глубокие, широко расставленные. Еще – лукавые, смеющиеся. Но обыкновенные! И сей факт почему-то был приятен Вадиму. – Мы сами к вам пришли, Вадим Николаевич. Пришли, потому что вы того хотели. Потому что вам плохо стало. А какая женщина – если она ведьма! – допустит, чтобы хорошему человеку стало плохо? Хорошему… – повторила слово с какой-то странной интонацией, будто вкладывала в него больше, чем Вадим мог услышать.

А он услышал. И растерялся.

Спросил только:

– Как вы узнали?

– Как?.. Вы на первую электричку собрались, верно? Нам до нее успеть хотелось…

– Как вы узнали? – повторил Вадим.

– Вот это как раз волшебство, – неожиданно засмеялась Тая. – Ну сами подумайте: пошли бы вы у всех на виду, с чемоданами в охапке?

– Он у меня один. Маленький, – совсем глупо сообщил Вадим.

– А хоть бы и так… Вы же у нас го-о-ордый… – отошла от Вадима, прислонилась к дверному косяку. – А работаться вам теперь будет лучше некуда. Знаете почему?

– Почему? – послушно спросил Вадим.

Она несколько секунд помолчала, потом скороговоркой ответила:

– Потому что потому кончается на «у».

Возможно, Вадиму почудилось, но что-то другое она хотела сказать – всерьез, а не в шутку.

– Это мне не объяснение, – упорствовал он.

– Почему? – Сама невинность.

Ответ искать не пришлось:

– Потому что потому… – Как она, так и он. Тем же методом.

– А по мне – прекрасное объяснение! – опять засмеялась Тая. – Вы заметьте, Вадим Николаевич, что оно все на свете объяснить может. И нас, и флейту, и неудачи ваши… – И снова серьезно: – Будем считать, что они окончились – неудачи.

– Вы Кассандра? – усмехнулся Вадим.

– Кто это?

– Так… Была пророчица…

– Какая ж я пророчица, Вадим Николаевич? У меня женская логика. – Сие она не без гордости заявила. – По ней: человек не может один. А вы все один да один. Как упырь.

Упырь – это, иными словами, вурдалак. Вампир. Сравнение покоробило Вадима.

– А теперь я не упырь, потому что нас много… – Попытался поиронизировать, но Тая оставалась серьезной:

– А теперь нас много.

Тогда и он на серьезный – не в тон беседе! – вопрос решился:

– Зачем же вы меня столько времени мучили? – И не хотелось, а прозвучала в голосе жалостливая нотка: мол, в чем же я провинился, сирый и неприютный?..

– Мальчики… – неопределенно сказала Тая. – Им же скучно… А потом: я ждала момента.

– Какого момента?

– Когда вы флейту найдете… – кинула напоследок фразу, опять все запутавшую, и скрылась за дверью.