Оксана Гринберга - Королева. Выжить, чтобы не свихнуться

Затем он рассказывал о своей жизни, в которой развлечениям отводилась второстепенная роль, так как попросту не хватало времени. Как все знакомо! В свободное время Фредерик любил охоту, рыцарские турниры, а также возиться с собаками. Завел длинную хвалебную оду своей псарне, во время которой я пару раз теряла нить повествования. Быть может, потому что вино в бокале никак не заканчивалось. Подливали и подливали… Я задумчиво рассматривала датского гостя. Кажется, нормальный мужик, без перегибов. При должности, собак любит, а еще по лесу гоняться за оленями. Может, выйти за него замуж, и бог с ней, с этой Испанией? Да и нравился он мне, даже очень!

Затем Фредерик кормил меня сладостями, сославшись, что не позволит мне запачкать пальцы в липком меду. Напряглась, когда его рука коснулась длинной пряди распущенных волос. Этим вечером я попросила не делать мне прическу, наоборот… Хотела чувствовать себя свободно и спокойно, тогда почему так нервничаю?

– Елизавета, вы забыли о своем желании, – произнес Фредерик. Рука переместилась в район шеи, лаская затылок. Как думать в таких условиях? – Просите все, что вы захотите. Будь у меня еще один пролив, с радостью подарил бы и его.

Улыбнулась. Какой смысл тратить желание, если он и так меня скоро поцелует? Я запасливая, приберегу для другого раза.

– Все ваши подарки восхитительны. – С этими словами коснулась венецианского кружева на рукавах, оттеняющего синюю ткань. На мне было новое платье с низким квадратным вырезом, которое еще ни разу не надевала. Не хотела, чтобы взгляды придворных тонули в откровенном декольте, а потом бы Роберт изводил ревностью. Зато теперь нашелся повод для обновки. Как и ожидала, Фредерик частенько посматривал в нужную сторону, что в принципе и требовалось доказать. Кажется, я решительно соблазняла принца, а он платил мне той же монетой.

– Почему вы так настойчиво добиваетесь моей руки? – перевела разговор в другое русло. – Сами решили или государственный совет заставил?

Вспомнила собственный Парламент, приславший ультиматум, перевязанный синей ленточкой. Неужели и на датского принца давят, подгоняя обзавестись супругой? Тем временем продолжала делиться с ним политинформацией:

– Если вы женитесь на королеве Англии, это укрепит позиции Дании. Ваша страна превратится в серьезную силу в Европе, что, несомненно, пойдет на пользу дальнейшей экспансии на Балтийское море. С кем вы сейчас в неладах? Швеция, Ганза? Поспорили с двоюродным братом и немцами за торговлю хлебом и зерном в Голландии и России? Заручившись поддержкой Англии, вы сможете ответить всем. Женитьбой на мне вы убьете двух зайцев, не так ли, Фредерик?

Не знаю, что хотела услышать. Быть может: «Лизка, мне нужна только ты! Бросай корону, поехали в Норвегию лосося ловить. Или же в Копенгаген, будем собак разводить». Но куда же я без короны, а Совет без меня?

– Елизавета… Лиззи… – прошептал он. Сердце дрогнуло. Кроме него, меня так еще никто не называл. Да и не назвал бы – голова дороже. – Я убью не двух, не трех, а целую стаю зайцев. Этот брак пойдет на пользу и вашей стране. Вам больше не придется опасаться угрозы с моря. Общий флот Дании и Англии заставит считаться с нами все европейские державы. Я знаю, сколько средств и сил вы вкладываете в модернизацию армии и строительство кораблей. Поверьте, я озабочен тем же.

Он взял бокал с вином и подал мне. Что же, разговор получался откровенный, можно еще раз выпить.

– И это еще не все. Англия не так давно встала на путь реформации. Дания – протестантская страна вот уже почти тридцать лет. Не только мы с вами, Лиззи, но и наши подданные одной веры, поэтому мы должны держаться вместе.

Я кивнула, кусая губы. Дания была полностью протестантской, бросая вызов католическим монстрам Европы. Правда, недавно лютеранство было признано легитимной религией даже в Священной Римской империи. До конфликта не доходило – Копенгаген был довольно силен, особенно на море.

– Когда я написал вам первый раз, решение жениться было продиктовано доводами разума. Но с каждым вашим письмом я влюблялся все больше и больше. А когда увидел вас, Лиззи, на ступенях дворца в золотом платье, с солнцем, запутавшимся в волосах, то пропал окончательно. Быть с вами – это единственное желание, что живет в моем сердце.

Я откинулась на подушки и закрыла глаза. Как проверить, нужна ли ему королева или же политический и военный союз, который пойдет на пользу нашим государствам?

– Я люблю вас, – он словно прочитал мои мысли. – У нас будут красивые дети. Как по-другому, если вы так прекрасны. – Его рука вновь коснулась моей шеи, пальцы тронули ключицу, ладонь легла на затылок. Какие дети, когда он даже меня не поцеловал? Да и я ничего не решила… Додумать не успела, потому что в это время он нежно коснулся губ. Отпускать не собирался, настойчиво предлагая ответить. И я потянулась навстречу, отдаваясь поцелую. Мужчина поддержал мой страстный порыв, да так, что вскоре в голове исчезли все мысли, оставив место лишь безудержному желанию.

Оторвались друг от друга, лишь когда музыканты на соседней лодке грянули нечто восторженно-громкое. Кто руководит дурацким оркестром?! Не Уильям ли Сесил? Хотя, может, и хорошо, что нас остановили. Вон какое у принца лицо ошарашенное… У меня, подозреваю, такое же. Кто ожидал, что так увлечемся друг другом, что позабудем о приличиях? Я выловила чужую руку, забравшуюся под край платья, что касалась моей ноги в чулке, почти дотянувшись до шелковой ленты над коленом. Да и от моего самообладания не осталось и следа.

– Елизавета… Лиззи… Страсть между нами – это словно знак, посланный небесами. Прошу, скажите мне «Да!».

Второе предложение за сегодня. А он настойчивый! Я пробормотала, что совсем его не знаю. Правда, несколько минут назад это мне не мешало целовать мужчину так, словно, кроме него, не нужен никто другой. Все, Лиза, допрыгалась! Холодная вода, утренняя месса и теннис – отличное лекарство от странных мыслей и необузданных желаний.

Этой ночью я ворочалась так, что мешала спать не только фрейлинам, но и собакам. Слишком уж откровенные были сны. Таких нельзя пересказывать не только толкователям сновидений, но и собственным советникам, которые поинтересовались моим самочувствием и причиной хмурого вида с утра. Пожала плечами. Их это не касается! Затем не менее хмурый Уильям под неодобрительные взгляды присутствующих зачитал список бывших любовниц Фредерика. И что мне теперь с этим делать? Я поинтересовалась у государственного секретаря:

– Уильям, поделитесь секретом, где вы добываете информацию? Кого подкупили на этот раз?

– Не подкупили, а подпоили, – пробурчал он. Экономия налицо! – Племянника Фредерика, герцога Голштейна. Юноша недоволен дядей, так как имеет на вас собственные виды.