Евгений Красницкий - Сотник. Не по чину

– Исполнять! – Распоряжение Артемия прозвучало вовсе не как команда, а как крик испуганного и растерянного мальчишки.

Отроки еще попятились, кто-то опустил самострел, кто-то нет.

– Наземь, сказано! Зарежу княгиню!

– Бросайте! – с натуральной слезой в голосе возопил Артемий. Мишка поморщился – не переигрывает ли? Ладно, на испуг спишут – пацан же.

Отроки наконец повиновались. В точности так, как это делалось на занятиях в учебной усадьбе: болты остались наложенными на стволы, самострелы легли на землю аккуратно, так, чтобы либо подхватить и тут же выстрелить, либо самому упасть и стрелять лежа с последующим перекатом в сторону.

– Отойти назад. Дальше!.. Еще дальше!

«Опытный, сволочь, соображает…»

Террорист (а Мишка про себя назвал похитителей именно террористами) вытолкал пленницу наружу, и сразу же в дверном проеме появился следующий, точно так же прикрываясь женщиной с приставленным к горлу ножом, потом третий, с ребенком на руках.

Все это настолько напоминало многократно виденное в кино ТАМ, что Мишка чуть глаза не протер, но тут же разозлился на себя – а что удивительного? ТЕ приемы и ухватки не на пустом месте, надо думать, родились.

«Ну, падлы… мертвым позавидуете! Я вам устрою…»

Всего террористов оказалось шестеро, у каждого по заложнику – две женщины и четверо детей разного возраста. Вслед последнему из дома с криком кинулась еще какая-то женщина, но он ударом ноги зашвырнул ее обратно.

С трудом заставляя себя говорить спокойно, не повышая голоса, Мишка обратился к отрокам первого десятка:

– Ну? Все всё помнят? Если сделаем правильно, то и княжью семью спасем, и сами целы останемся. Митя, медленно, шагом, подъезжаем, расходясь и выбирая цели…

– Да знаю я, Минь…

– Ты-то знаешь. За ребятами присматривай, мне сейчас не до того будет.

– Сделаем… Слушай мою команду! Медленно, без резких движений… С Богом! За мной.

Зверь, повинуясь всаднику, выходил прямо на главаря, шедшего первым. Тот еще издали закричал:

– Стоять! Зарежу княгиню!

Мишка не реагировал, неспешно ехал дальше, краем глаза отслеживая действия отроков. Пока все шло, как надо.

Главарь еще пару раз выкрикнул угрозы, но Мишка остановил Зверя, когда между ними осталось меньше десятка шагов.

– Я убью ее! – в очередной раз проорал террорист.

– А я тебя, – как можно бесстрастнее отозвался Мишка и угрожающе повел самострелом.

– Это княгиня! – не унимался главарь. – С вас за нее спросят…

– Не спросят. Мы не здешние. Режь и готовься…

«Вот так. Тебе ж не княгиню грохнуть надо, а самому выжить хочется. «Аллах акбар», ты, надо понимать, тоже кричать не будешь и вообще к такому повороту событий не готов» .

– Все равно!.. Ответишь! – В голосе главаря поубавилось уверенности.

– Ну, хорошо. Чего ты хочешь?

Мишка демонстративно положил самострел поперек седла, вроде бы отводя его от террориста, находящегося прямо перед ним, а на самом деле направляя оружие на другого, который прикрывался девочкой лет двенадцати. Отроки один за другим повторили Мишкино движение. Под неявным прицелом оказались все шестеро, но ЗДЕСЬ таких фокусов знать не могли – и к самострелам непривычны, и по телевизору всяких выкрутасов не насмотрелись.

– Пропустите нас к ладье и дайте уйти! – выдвинул условие главарь. – И все будут целы.

– И где ж твоя ладья? – Мишка сам удивился тому, как миролюбиво звучит его голос. – Куда пропускать-то?

– Ладья сейчас будет. Мы идем к берегу, и не дай бог, кто-то из вас нам в спину выстрелить попробует…

– Много хочешь. Ц-ц-ц… – Мишка поцокал языком, словно возмущаясь наглости главаря, но на самом деле подавая сигнал. Зверь, услышав цоканье, замер неподвижно: хозяин собирается стрелять, и до щелчка тетивы шевелиться нельзя. Отроки тоже зацокали языками, а от дома раздался голос:

– Господин сотник, мы здесь!

Главарь, в отличие от своих подельников, на голос не обернулся – опытный и нервы крепкие, но на это особо и не рассчитывали. Щелчки выстрелов почти слились в один звук. Тот, в кого целился Мишка, получил болт в локтевой сгиб руки, державшей оружие, выронил нож и начал оседать на подгибающихся ногах, цепляясь за пленницу; видимо, из-за болевого шока от перебитого болтом локтевого сустава лишился сознания. Опричники не подвели: по болту, а то и по два получили все шестеро террористов. Кто-то упал, кто-то схватился за искалеченную руку, двое или трое орали от боли.

К княгине кинулся Дмитрий, а Мишка послал Зверя к девчонке (княжне?), которая, кажется, собралась падать вместе с цепляющимся за нее молодым парнем. Картинно взмахнув мечом («шоу маст гоу он» – а вдруг и вправду княжна?), Мишка ударил террориста плашмя по голове (не дай бог княжну кровью забрызгать), лихо соскочил с коня и попытался подхватить девицу на руки. Не получилось – левая рука хоть и зажила вроде, а тут подвела. Чувствуя, что вот-вот выронит девчонку, он опустился в «рыцарскую» позу и усадил ее на выставленное колено.

«Вот черт, чуть всю романтику не изгадил! Витязь в сверкающих доспехах поражает злодея, берет княжну на руки и… роняет задницей на землю. Шарман!.. Хорош стебаться, сэр, дел полно! Витязь, блин…»

Мишка торопливо обвел взглядом происходящее перед домом. Одни отроки оглядывались, настороженно поводя по сторонам взведенными самострелами, другие вязали раненых террористов. Впрочем, на периферии зрения мелькнула рука с кистенем, значит, не только вязали, но и добивали. Дмитрий помогал подняться с земли княгине, в дом никто не заходил, а ведь Артемий со вторым десятком обязан был его зачистить; возле стены происходила какая-то непонятная суета. Явно требовалось командирское вмешательство, а тут «то ли княжна, то ли нет» якорем повисла, не желая выбираться из обморока.

Легкое похлопывание ладонью по щекам должного воздействия не возымело, и Мишка, воздержавшись от применения более радикальных средств, потащил девицу к стене дома, чтобы пристроить ее на завалинке. Не дотащил совсем чуть-чуть: из двери с нечленораздельными воплями выскочили две женщины и кинулись к перепуганным, вопящим во все горло княжатам, а следом за ними выскользнул какой-то типчик весьма растрепанного вида, безоружный, и дернул вдоль стены, явно намереваясь скрыться за углом.

Мишка со своей ношей оказался у него на пути и прямо-таки всей кожей почувствовал, что если кто-то из отроков вздумает стрелять в беглеца, то может запросто грохнуть своего сотника, оказавшегося на линии выстрела. Надо было что-то срочно делать. Бросить девицу и выпустить на волю кистень Мишка никак не успевал, меч валялся в стороне, а типчик, оглядываясь назад, сам того не замечая, пер прямо на них с девицей.