Роман Юров - «Як» – истребитель. Чужая судьба

Десятого февраля им выдали погоны. Все восприняли это по-разному. Некоторые летчики откровенно плевались, поминая Гражданскую войну и офицеров. Некоторые радовались, полагая, что форма стала красивее, или бормоча услышанные обрывки приказа: что-то про связь времен и преемственность армейских традиций. Для Виктора слова «преемственность традиций» почему-то активно связывались с армейской дедовщиной, которую он краешком зацепил на срочной службе в далеком будущем. А Гражданская война и белые офицеры были не более чем словами. Он нацепил погоны практически без всяких эмоций, лишь сожалея в глубине души, что просвет всего один, да и звездочка тоже одна, и та маленькая.

Накануне отправки на фронт Шубин расщедрился и наконец-то дал ему еще одну увольнительную в город. До этого Виктор изводил своего командира регулярно, так же регулярно получая плюхи и отказы, но попыток не оставлял. Слишком близко была Нина, и поэтому очень уж тяжело воспринималась разлука. Командирские отказы он считал величайшим самодурством. Ну, убудет ли от Шубина, что он, Виктор, будет ночевать не в летном общежитии, а у своей девушки? Командир страданий подчиненного упорно не понимал, и раздосадованный Виктор как-то раз даже рванул ночью в самоход. Тогда желаемого получить не удалось – Нина оказалась на ночной смене в госпитале. Вдобавок на обратном пути он не там свернул, и полночи, опасаясь патрулей, блукал темными переулками. И вот, наконец, счастливый момент настал.

Время было уже позднее, рынки не работали, так что свою девушку он смог порадовать лишь двумя заранее запасенными банками мясных консервов и выпрошенным у старшины куском мыла. По военным меркам это было богатство. Никакого попутного транспорта не попалось, и Виктору пришлось идти пешком. Пока он добрался до их дома, весь вымотался, вдобавок начинало темнеть.

К его радости, Нина была дома, занимаясь в компании Вики стиркой. Комнату покрывали многочисленные веревки, с развешенной сохнущей одеждой и бельем. Увидев Виктора, Нина вспыхнула, радостная и смущенная одновременно.

Немного поговорив и поняв, что своим присутствием мешает девушкам закончить работу, он ушел курить. Кухня все еще утопала в клубах пара, видимо, там кипятили белье. Жители коммуналки по-прежнему косились на Виктора, но уже без прежнего любопытства. За те три дня, что он здесь провел, к нему успели привыкнуть.

Подошла Нина, довольно улыбнулась.

– В комнату пока не заходи, – шепнула она, покосившись на готовящих ужин соседей, – там Вика моется, она уйдет скоро. Представляешь, она в госпитале с капитаном одним познакомилась, так он ей предложение сделал. Они расписаться собираются, – лицо у нее приняло мечтательное выражение. Соседи, наконец, вышли из кухни, и он притянул Нину к себе и впился в ее мягкие, вкусные губы. В коридоре вновь зашаркали шаги, она недовольно оторвалась от поцелуя и положила голову ему на плечо, прижалась. Зашла какая-то старушка, очень неприязненно посмотрела на обнимающуюся пару, поджала губы. Нина покраснела, загрустила: – Опять будут обсуждать, – шепнула она, – как же я их ненавижу. Соберутся на кухне и начинают…

Он покрепче прижал ее к себе, успокаивающе погладил по волосам, задумался… Надо было уже как-то остепеняться, определяться с дальнейшей жизнью. И Нина его вполне устраивала как будущая жена: симпатичная, стройная, хозяйственная, с неплохой профессией. Впрочем, главное было то, что она его любит. Правда, не мешало бы узнать ее получше, хотя время еще есть, его же никто под венец не гонит…

Нина тронула его бороду.

– Когда ты ее уже сбреешь, – хихикнула она, краснея. – Она же у тебя колется, ты меня всю уже исколол. – Потом ощупала рукав его гимнастерки, брезгливо вытерла пальцы, нахмурилась.

– Давай я тебе одежду постираю.

Больше в этот вечер ему курить не довелось. В доме у девушек не было ничего, в чем он мог бы выйти на кухню…

В комнате было убрано, ужин съеден, и Виктор, вымытый, лежал на свежей простыне и с удовольствием наблюдал, как Нина расчесывает волосы. Она была полностью раздета и бесстыдно ему улыбалась. Он смаковал взглядом ее тело, предвкушая и пытаясь запомнить каждую секунду этого времени.

Наконец она закончила свою работу, но вместо его объятий уселась на краю кровати, требовательно заглянула в глаза.

– Скажи, – спросила она, – а когда ты будешь в городе в следующий раз?

– Не знаю, – Виктор не хотел ее расстраивать, – нескоро.

– Ну почему? – все-таки огорчилась Нина. – Вы же прямо здесь, на окраине. Может, на денек отпустят?

Он попытался дотянуться до нее, чтобы хоть таким образом прервать этот разговор, но Нина отстранилась.

– Ну почему? – настойчиво повторила она.

– Потому что послезавтра на фронт.

Она замолчала и отвернулась, потом плечи ее затряслись, и Нина зарыдала. Виктор пытался ее успокоить, но она отшвыривала его руки, не позволяя к себе прикасаться. Он растерялся, не зная, что делать.

– Слушай, – наконец сказал Виктор. – Не надо меня заранее оплакивать, хорошо? Ну чего ты плачешь?

Она немного успокоилась, лишь периодически всхлипывала.

– Я… я… – выдавила Нина, и плечи ее вновь затряслись. – Мне кажется… я беременна.

Он поднялся, нашарил на столе папиросы, закурил. Она молча наблюдала.

– Это, наверно, после того раза? – спросил он.

Нина пожала плечами.

– А долго уже? – спросил Виктор?

– Вторую неделю задержка, – выдохнула она.

Он вновь задумался. То, что у Нины от него будет ребенок, пока не укладывалось в голове. Мысли метались, но никакого толкового решения пока не приходило. Он вдруг подумал, что его могут сбить, и что тогда? Узнает ли будущий ребенок, кто был его отцом?

– У тебя документы здесь? С собой? – спросил он.

Нина кивнула.

– Тогда завтра идем в ЗАГС.

Она снова заплакала, но уже без прежнего надрыва, облегченно. Он вновь улегся на кровать, притянул к себе Нину, обнял. В голове все еще метались мысли, но мягкое женское тело под боком успокаивало. Вновь вернулось желание. Он развернул ее поудобнее, засмеялся: – Ну что, невеста? Пускай жениха…

Пожениться им не довелось, ЗАГС оказался закрыт. На двери криво висел лист бумаги с надписью: «Буду после обеда», и все. Виктор барабанил в окна здания, дергал дверную ручку, но все оказалось напрасно. У Нины глаза стали вдруг мокрыми.

– У вас еще ЗАГСы есть?

Она пожала плечами. Потом успокоилась, вытерла слезы и даже слабо улыбнулась.

– Пойдем гулять, – сказала она. И они пошли, а что еще было делать?

День был солнечный, мороз немного спал, и они неспешно прогуливались по городским тротуарам. Нина привычно выступала в роли гида, рассказывая ему про город. Она опять стала веселой и смеющейся. По дороге они зашли в фотоателье и сфотографировались вместе на память. Выходя из помещения, буквально нос к носу столкнулись с Таней и капитаном Быковым.