Игорь Градов - «Хороший немец – мертвый немец». Чужая война

Все члены группы, пользуясь свободной минутой, закурили, прикрывая огонек сигарет ладонями — чтобы противник не засек. Макс последовать их примеру не мог — его сигареты остались в блиндаже. Не брать же с собой в советский тыл немецкую пачку! Наличие вражеского курева у лейтенанта Красной Армии показалось бы любому встречному патрулю весьма странным и подозрительным — если бы дело, конечно, дошло до контакта и обыска (чего очень не хотелось бы).

Отто Шмидт, видя его мучения, предложил свою пачку, и Макс с благодарностью взял штучку. Сигареты оказались очень крепкими, он даже закашлялся с непривычки. Фельдфебель снисходительно усмехнулся — это вам не легкое офицерское курево, довольно дорогое, а потому простому солдату практически недоступное, а настоящий табак! Дерет так, что слезы выступают на глазах. Не хуже знаменитой русской махорки.

Лейтенант Грау между тем достал карту и при слабом свете едва начинающегося дня начал смотреть, где же они находятся. Выходило, что уже достаточно глубоко в тылу, можно приступать к выполнению основной части операции — найти подходящее место и устроить засаду.

Пока им везло — линию фронта перешли незаметно, с русскими патрулями не встретились, значит, можно рассчитывать на то, что имелся небольшой запас времени, чтобы все как следует подготовить. Организовать засаду и напасть на подходящую легковушку… Если повезет, то разведгруппа сегодня же ночью отправится с добычей в обратный путь, пока русские не очухались и не стали их преследовать. А если не повезет… Тогда придется действовать по обстоятельствам.

Макс хмурился, но ничего поделать с этой ситуацией пока не мог, а потому просто ждал. Через десять минут, когда все немного отдохнули, лейтенант Грау приказал — вперед. И они снова побежали. «Хорошо немцам, — думал Макс, бухая по раскисшей земле сапогами, — они в легких, прочных ботинках, а у меня сапоги совсем промокли, и вообще — не приспособлены они для кросса. Для армейской службы — да, вещь просто незаменимая, но бегать в них… Тем более, когда вода уже хлюпает».

Но что поделать — не топать же босиком! И Макс быстро шевелил конечностями, стараясь держаться в середине группы, не отставать. Через полчаса они наконец добрались до места — лейтенант Грау решил устроить засаду на железнодорожном переезде вблизи небольшой деревни Брошки.

Их, между прочим, деревни, где они с Маринкой живут. Точнее, будут жить — через семьдесят с лишним лет, в двадцать первом веке. А пока Брошки представляли собой печальное зрелище — сильно разрушены. Многие дома сгорели, почти все жители попрятались по лесам, спасаясь от обстрелов. Или ушли в Красную Армию, как Маринкин дед Иван Белоусов. «Кстати, — думал Макс, — как он там? Воюет, наверное, и думать уже забыл о странном немецком офицере, который его отпустил…»

Эти мысли прервал приказ командира группы: «Ложись!» Все дружно упали на землю, и вовремя — впереди на шоссе показались какие-то грузовики. «Полуторки, — определил Макс, — наверное, везут на передовую пополнение, оружие и боеприпасы». Лейтенант Грау приказал затаиться — надо было пропустить колонну. Довольно большую — десять машин, да еще два тягача с тяжелыми орудиями на прицепах и несколько подвод с красноармейцами. Видно, какой-то стрелковый батальон готовился к очередному прорыву и подтягивал силы. Наконец грузовики скрылись за поворотом, и группа продолжила движение.

Железнодорожный переезд, как ни странно, никем не охранялся. Впрочем, если подумать, в этом не было необходимости — им никто не пользовался. Ветка являлась небольшим участком между двумя станциями, еще занятыми немцами, и ни туда, ни сюда движения не было. Зато переезд оказался отличным местом для засады — перед ним все машины притормаживали, а у дороги росли густые кусты, в которых можно было легко укрыться.

Что Франц Грау и приказал — затаиться и ждать. Макс в советской форме, по его задумке, должен был изображать лейтенанта Красной Армии и служить, так сказать, приманкой. Или мишенью, если смотреть с другой стороны…

Сценарий нападения в общих чертах выглядел так: когда на дороге появится подходящая легковушка (желательно — штабная и с минимальной охраной), Макс поднимет руку и начнет голосовать, прося подвезти до Брошек — мол, подвернул ногу, сам идти не могу, а в деревню очень надо. В это время лейтенант Грау со своими головорезами нападет с тыла, убьет водителя, бойцов сопровождения (если имеются) и захватит важного пассажира. После чего они откатят легковушку в ближайший лес и тщательно замаскируют, чтобы сразу не нашли, а потом с пленником (или пленниками) незаметно исчезнут. Все легко и просто.

Но, как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Так вышло и на этот раз. И не без весомой помощи Макса…

Сначала все шло строго по плану, правда, нужная машина долго не появлялась — проезжали в основном грузовики да подводы со снарядами, которые интереса для группы не представляли. Потом показались две неплохие цели, черные командирские «эмки», но они двигались под надежной охраной — несколько мотоциклистов и еще грузовик с бойцами. Ввязываться в драку против такого количества красноармейцев было очень опасно — можно привлечь внимание соседей, чего делать крайне не хотелось. Вот так лежали и ждали…

Макс прижимался телом к мокрой земле и тихо матерился — хорошо Грау и его людям, у них специальные плотные куртки и ватные штаны, да еще маскхалаты сверху, тоже неплохо защищают от сырости, а он весь промок и уже дрожал. Хоть и лето, а довольно прохладно… Ни покурить, ни размяться, разумеется, было нельзя — лежи почти неподвижно да смотри на дорогу. Еще немного — и он окончательно продрогнет.

Наконец из-за поворота показалась подходящая легковушка — серый, заляпанный грязью «опель», причем без охраны. Франц Грау протяжно свистнул — подал условный сигнал. Макс вылез из кустов, быстро отряхнулся и, как условились, присел на каменный столбик у переезда (остатки бывшего шлагбаума). При приближении легковушки привстал и поднял руку. «Опель» остановился в нескольких метрах от него, и из окна высунулся молодой шофер (судя по двум треугольникам в петлицах — сержант):

— В чем дело, товарищ лейтенант?

— Подкиньте до Брошек, — попросил Макс. — Дорога размокла, а я поскользнулся и, кажется, ногу подвернул, идти тяжело. А мне в деревню срочно надо…

Затем, сильно прихрамывая, подошел к «опелю». Водитель, серьезный, строгий парень, обернулся к своему пассажиру и что-то сказал, потом снова высунулся в окно:

— Предъявите документы, пожалуйста, а то сами знаете… Фронт рядом, мало ли что…

— Конечно, — улыбнулся Макс, — прифронтовая полоса, все понятно. Правильно делаете, товарищ сержант, что проявляете бдительность. Вот документы, смотрите…