Вячеслав Шалыгин - Остров Z

То, что Тимофей услышал, стало для него даже большим потрясением, чем первая встреча с нежитью. И не только для него. Сева, выслушав его рассказ, замолчал на сутки, а Наташа, наоборот, все те же сутки билась в тихой истерике.

Чистильщики не церемонились ни с кем. Ни с условной нежитью, ни с безусловно живыми нарушителями режима. Всех явно больных они отстреливали, а остальных грубо бросали в машины и увозили в подвалы какой-то базы, расположенной неподалеку от Замятино. Как понял Тимофей, девять из десяти внешне здоровых нарушителей оказывались носителями «зомбической чумы», а потому из подвалов их перемещали для проформы в лазарет, а затем в печку, поскольку лекарства от заразы у военных не было, и когда оно появится, никто не знал. Да и появится ли вообще, было под большим вопросом.

Вторым пунктом просветления стал окончательный ответ на вопрос, зомби или не зомби. Ответ: не зомби – все-таки не в кино дело происходит, а в реальности – но больны все зараженные смертельно и безнадежно. У военных в этом не было никаких сомнений. Почему они решили, что местное население постигло заражение, а не перерождение-превращение в ходячую мертвечину? Этого Тимофей не понял. Лично он склонялся все-таки к «киноверсии» хотя бы потому, что все «застреленные» нелюди поднимались, отряхивались и уходили к себе в леса. Гнить в земле, как все приличные мертвяки, оставались только основательно поврежденные экземпляры: сгоревшие, расчлененные или хотя бы лишившиеся половины головы. Обо всем этом чистильщики рассуждали долго и описывали такие случаи во всех подробностях. Тимофей едва не проблевался прямо в банку с капустой. Однако при всем при этом чистильщики все же не гнушались называть зараженных «зомбаками». Хотя чаще называли их привычно – «духами». Почему же тогда официально противник именовался не зомби, а именно зараженными? Зачем военные пытались себя обманывать? Видимо, чтобы сохранить боевой дух.

Узнав еще кое-какие детали, Бажов бесшумно убрался из опасной зоны, благополучно вернулся к своим коллегам и поделился с ними новой информацией. В том числе выводами по теме «зомби или не зомби». После этого, как было сказано выше, группа на сутки погрузилась в депрессию.

С тех пор застрявшие в карантинной зоне телевизионщики прятались и от нежити, и от живых. Ведь теперь было совершенно непонятно, какая встреча опаснее. Но эти прятки не были добровольным заточением. Творческая и любознательная натура Бажова требовала изысканий, и он ежедневно выбирался в мини-экспедиции. В результате Тимофей неплохо изучил местность, повадки нежити и сделал немало интересных выводов.

В первую очередь он понял, почему военные, регулярно заглядывая в село, лишь прочесывали улицы, но не совались в дома. Нежить обходила стороной любое строение с крышей и трубой, а значит, и военным незачем было тратить время на прочесывание домов.

Или еще одно наблюдение: зомби сторонились открытых водоемов. Причина пока была неясна, но факт железный. При этом зараженные не боялись воды, как таковой. В лесах, где они предпочитали прятаться во время дождя, было мокро, ведь кроны деревьев – не зонтики. Но рек, озер и даже луж они сторонились.

Этим фактом, кстати сказать, объяснялось и то, что карантинная зона не росла. Об этом Тимофей узнал из другого разговора военных, подслушанного неподалеку от их базы, в нескольких километрах от Замятино. Стараниями аномальных дождей кругом все было залито водой, и Мошнинский район превратился в реальный остров. Естественная водная преграда и заперла всю эту зомбическую заразу в пределах карантинной зоны. Что будет, когда дожди прекратятся и реки вернутся в свои берега, а лужи и пруды высохнут? Возможно, придется объявлять карантинной зоной всю область, а возможно, к тому времени проблему заражения удастся как-то решить. Пока никто не загадывал. Даже синоптики. Ведь погода тоже вела себя как-то странно, и метеослужба просто отказывалась делать внятные прогнозы.

Вот как-то так…

…Тимофей выразительным взглядом обозначил, что закончил монолог, но Шаман не спешил с комментариями. Какое-то время он переваривал информацию, глядя в одну точку. Затем вынырнул из задумчивости и кивнул.

– В целом понятно. Это когда было? В смысле, когда вы сюда приехали?

– В конце мая. Двадцатого. Получается, два месяца назад.

– Два месяца?! – Шаман удивленно вскинул брови. – Уже два месяца живете в этой дыре, втроем?

– Если не считать зомбаков, – проскрипел вечно недовольный Сева. – И таких, как ты, гостей.

– Но гости здесь не задерживаются, – добавила Наташа. – Никто не верит, что в лесах опасно. И что военные не помогут – тоже не верят. Все или на базу, или к мосту уходят. А мы с ними весточки отправляем. Связи ведь нет.

– Постойте! Как это «связи нет»? Я только вчера говорил с приятелем по телефону. Обсуждали детали совместного отпуска. Как такое может быть?

– Может, – уверенно ответил Бажов. – Мы не в курсе деталей, но в целом… многие вновь прибывшие рассказывали, что созванивались с людьми на острове. Даже пытались перезвонить прямо при нас. Но перезвонить ни у кого не вышло.

– И не могло выйти, – опять проскрипел Сева. – Ведь только мы, как последние идиоты, сюда сунулись и застряли. А все местные как раз два месяца назад или эвакуировались, или вымерли. Ну, то есть переродились. Но мы не видели, чтоб зомбаки по телефону болтали. Они вообще говорить не могут. Не дышат ведь.

– Странно.

– Более чем, – согласился Тимофей.

– Хотя, конечно, превращение людей в черт знает кого – вообще невероятная тема. Вы уверены, что вояки ошибаются и все вокруг теперь… эти… реальные зомби?

– Можете называть их нелюдями, нежитью, тварями, ходячими мертвяками, если не нравится слово «зомби», – Тимофей пожал плечами. – Суть не меняется. Пульса у них нет, дыхания тоже нет, убить их… то есть нейтрализовать, можно, только если расчленить или сжечь, или хотя бы башку продырявить хорошенько. Но при всем при этом они довольно резво и осмысленно двигаются и кусаются. Как я уже рассказал.

– А бывает, хомячат жертву с потрохами, – подсказал Сева. – Тут по настроению.

– Или так, – Тимофей кивнул. – А главное, зараженные через укус люди превращаются в зомби. Правда, только когда попадают под лунный свет. И не мгновенно, а в течение суток после «облучения».

– За эти сутки они и теряют свою душу, – тихо сказала Наташа и вздохнула.

– А еще отражение в зеркале и тень, – закончил Сева.

– Как-то это не очень, – Шаман поморщился. – Не вампиры же они.

– Доппельгангеры, – подсказала Наташа. – Мы решили так их называть. Двойники. Плохие копии тех, кто раньше был человеком. Или можно сказать – худшие половины их сущностей. Бездушные.