Вадим Денисов - Путь на Кристу. Закрытые воды

Сделать ничего нельзя.

Боцман, Сашка и Федя Липпо остаются жить тут, и они фактически становятся первыми постоянными жителями поселения. Теперь в Манаусе их будут называть «северянами», жителями тревожной окраины анклава, отобравшими это звание у соседей из Веннеса, кои этому только рады. И у ребят по всем местным понятиям есть право законодательной инициативы. Захотели назвать Бриндизи, значит, так тому и быть.

Старосту посёлка, Мишку Чубко, мяли так и этак – не сдаётся.

– Ну можно же было что-нибудь русское приспособить, Михаил? – пытался урезонить его Самарин.

– Пырловкой назвать? Колдыбаем?

– А что, красивых названий мало? И, кстати, чем тебе Кайман не угодил?

– Это же остров!

– Так и посёлок уместился бы! Посёлок Кайман, нормально.

– И чем это иноземный крокодил лучше благородного Бриндизи? – хитро вывернулся боцман, покачивая пальцем перед картофельным носом. – Не хотим мы в крокодилячьем посёлке жить!

– Но почему именно так? Вот в Манаусе Покровка есть, – вспомнил Самарин район проживания русской общины.

– Так и здесь поставим напротив Каймана какой-нибудь Троицк, лиха беда начало! – широко улыбнулся боцман.

Не исключаю, место отличное, в таких только форты и ставить.

Капитан безнадёжно махнул рукой.

– Знаете, мужики… – мечтательно вспомнил Мишка. – Всю жизнь я мечтал увидеть огни Бриндизи. Прочитал где-то в детстве, как моряки их ждали, выглядывали в ночи, и запал. Там ещё колонны есть, что были маяками во времена Древнего Рима. Гавань с двумя морскими рукавами, обнимающими город, там спокойно даже в сильный шторм! Прикиньте, усталые моряки ждали, прилипнув красными от выпитого портвейна рожами к иллюминаторам. Вглядывались… Оставались считаные минуты! Глаза застилал пот… и вот они, загорелись в ночи, огни Бриндизи! Как-то так было описано в книжке. Уже не увижу, поди. Так пусть хоть здесь будет! Мужики не против.

– Ты хоть итальянца найди завалящего, что ли, для ауры, – тихо посоветовал шкипер.

– Один из строителей из Бари уже просится с семьёй. Родом не из Бриндизи, конечно, но от Бари километров сто, может, чуть больше. И вообще, сколько там той Италии… – ничуть не смутился боцман, демонстрируя отличное знание карты.

Я слушал спор со стороны и представлял себе боцмана не со свайкой, а с мольбертом. Сейчас отставит заляпанную фанерку в сторону, положит на стол кисть, вытрет платком руки и поправит бархатистый шарф и малиновый берет. Впрочем, может, и это увидим.

Здесь все становятся романтиками. Даже я.

В общем, имеем русский Бриндизи. Вот он, напротив. Колонн, правда, пока нет.

Кто там в «Баджере» сидит? Семён. Поехал за левый мыс бухты снимать сети, утренний клёв прошёл. Возле большой жаровни рядом с кухней стоят блестящие алюминиевые чаны с чистой водой, рядом копошится Альфия. Запаха ухи не слышу, но он там бродит, крепкий, густой! Повариха варит уху из петуха. На слабом огне долго томит в огромном котле жилистую птицу – до выхода в жирный насыщенный бульон последней вкусной молекулы, с кореньями да травками, потом птицу изымает вон. В полученном бульоне повариха заряжает собственно уху. Большие рыбьи головы варятся и откидываются на тарелку, это для любителей разбирать по косточкам на холодную, есть в экипаже такие извращенцы. В оконцовке в котел ненадолго попадают порционные куски филе, огромные, белые, чистые. Душистый перчик, лавр, чарочка водки… Мелко нарубленный лук подаётся отдельно, для присыпки в тарелку. Это так называемая «газпромовская» уха, отменная, очень плотная по вкусу, насыщенная ароматом, пожалуй, самая вкусная из тех, что я ел. Жаль только, что северной рыбы нет. И не притащишь, не будет она жить в такой тёплой воде…

Альфия работает спокойно, основательно. Вернётся ли она на Кристу? Думаю, восточная женщина поступит так же, как султан Самарин. Для неё он и дворец «Темза» – дом родной. Родню проведает, мужа-плотника уговорит и вернётся. А она уговорит. Или Самарин прикажет.

Вроде почувствовал! Чертовщина, ведь только что поел!

– Чуете, коллега? Экие соблазны…

– Ага. Эссенциально!

– Ну, вам, Герман Константинович, как я понял, беготня предстоит, а я пошёл, загляну под крышку, если Аля разрешит. Что-то опять аппетит проснулся! – решительно заявил профессор и направился к сходням.

Мне точно не разрешит, я ещё не физкультурничал.

Тяжко вздохнув, я оглядел берег и поредевший лес подковой.

Гавань просторная, тут четыре «Темзы» запросто встанут, и ещё место останется.

Ко второму причалу, небольшому и низкому, пришвартован металлический катер в цветах джунглей, найденный чуть северней Аракары в предпоследнем рейде. Судовые спецы до сих пор спорят, самострой это или продукция какой-либо фабрики. Пока сошлись во мнении, что нам досталась разновидность каспийской байды малого размера из числа тех, что осетровые браконьеры клепают по иранским чертежам. На транце стоит лодочный мотор Mercury-40. Получилась скоростная глиссирующая машина. Уже поставлен флайбридж, светотехника, рация. Катер здесь останется и надувной «Баджер» тоже, так что колонисты водным транспортом будут обеспечены. Боцману скоро предстоит везти металлические котлы, топоры и мотыги – это следующая акция предприятия «Зорготорг». Капнет золотишко, не пропадут мужики!

Двигатели – это хорошо, однако на низких стапелях у кустов стоит недавно купленная парусная джонка, мужики намерены осваивать новую практику. Имеется и небольшая пирога для плавания к левому берегу, я так и не смог освоиться в ней, два раза переворачивался. Могли бы и побольше размерчик присмотреть.

Вчера вечером Сашка, не знаю, в шутку или серьёзно, предложил со временем поставить на Каймане гостевой прибрежный трактир, где путникам, идущим вверх или вниз, можно будет перекусить и обогреться в непогоду. Торный водный путь непременно протянется дальше по мере освоения территорий. Пока это только яркие мечты, а всё равно заводит. Хочется посидеть вечером на берегу в матерчатых шезлонгах с охлажденным кокосовым орехом и трубочками для питья.

– Герман Константинович, не заводите тему за угол, доктор торопит! – раздался из динамиков громкий голос капитана.

Меня? Вот зараза, не удастся пошланговать! Наврать, что ли, будто сухожилие на ноге потянул? Или классически – голова болит! Где она там, мучительница, не вижу? Мужики за одним из домов возятся, что-то ставят… судя по используемой лексике, всё идёт не очень гладко. А доктор?

– Герман Константинович, доктор говорит, что нога с головой в прошлый раз были! – жестяным голосом захохотал шкипер.

Заставляет бегать по утрам трусцой, и всё тут. Всех под одну гребёнку. Опытных спецназеров заставляет! Уставших, вернувшихся после очередной сложнейшей операции. Ни грамма жалости. Чёрствые люди эти медики.