Олег Львов - Проклятая рота

– Пойдем, – согласился я.

Но сначала пришлось взять топоры и тащиться в лес за дровами, затем меня отправили помогать Балду с готовкой, и только когда солнце поднялось в зенит, дело дошло до бурдюка с вином. С «общаковой» телеги приволокли мешок, набитый деревянными и медными чашами.

Мне достался потемневший от времени кубок с промятым боком.

– Ну, давай, налетай, – проговорил Ярх, открывая бурдюк. – Десятник, ты где там? Ты первый, как положено…

Вино оказалось очень сладким, с непривычным резким запахом.

Пить мне приходилось, и водку и шампанское я пробовал, и даже коньяк, а уж победу во Владимире в прошлом году мы отметили так, что на следующий день половина команды блевала – автобус пять раз на трассе останавливали. Но ничего подобного я не пивал и поэтому прихлебывал с осторожностью – не хватало еще напороться и завтра мучиться похмельем.

Моих собутыльников подобные опасения не касались, и они лупили квас в два горла каждый. Пугало каким-то образом ухитрялся пить через прорезь в ткани, не открывая лица, Стась облился и сидел весь в багровых потеках.

– Ничего, завтра мы им покажем! – хвастливо вещал Ярх, размахивая руками. – Прослышат, что против них мы, и тут же дадут деру, только штаны обосранные подтянут!

Я уже знал, что в Проклятой роте около полутысячи человек в широком смысле этого слова, поскольку тут можно встретить кого угодно, от Семерки с его невероятным смешением кровей до таинственного савирта, которого я пока так не видел. Вихрь, один из десятников, был чистокровным эльфом, Лихо – гоблином, а Ярх, если верить ему, имел дедушку-оборотня.

Но из этих пяти сотен только триста были бойцами, остальные представляли собой «службу тыла». Понятно, что возчики, мастера-оружейники, лекари, фуражиры и прочие тоже в крайнем случае могли взять оружие в руки, как вчера в Шелудивом лесу, и все же в бой в обычных обстоятельствах им не идти.

Но что триста, что пятьсот – на мой взгляд, мало, чтобы решить судьбу битвы.

Или тут большое мочилово происходит совсем не так, как у нас?

Спрашивать я не стал, и так задолбал всех своими вопросами, а кроме того, завтра все узнаю.

– Жрадло созрело, – объявил Балд, лысый дядя лет за тридцать, без двух пальцев на левой руке.

Ели мы какую-то кашу, щедро заправленную салом, но я уже понял, что деликатесов здесь не дождешься. Что-нибудь вроде гамбургеров или шаурмы добыть наверняка можно, а вот о селедке под шубой или тортах с взбитыми сливками лучше забыть…

Как и многом другом.

Вспомнилась Машка, единственный человек, о котором я, наверное, буду скучать… Хотя нет, еще парни из команды, все же столько времени провели рядом, и Антон, и братья Коневы, и остальные, да и Юр Палыч… интересно, как они там, после той катастрофы?

Может быть, кто-то и выжил, а может, кого-то зашвырнуло сюда?

– Не грусти, Рыжий, – заявил усевшийся рядом Ярх и протянул мне бурдюк. – Плесни лучше себе еще.

– Нет, хватит, – я поспешно убрал чашу в сторону. – Слушай, а обратно вернуться? Мне. Это возможно?

Вопрос получился не совсем внятным, но красноглазый меня понял. Он задумчиво сплюнул, отхлебнул прямо из бурдюка, залив вином подбородок, а потом сказал:

– Вряд ли кто это знает, а кто скажет, что знает, тот брешет как собака. Сечешь? Кроме того, ты там, в своем мире, умер, скорее всего, раз душа-то оторвалась от тела…

В подобном направлении я мыслить не решался.

– И почему-то очутилась в Душеловке и за каким-то сраным фигом попала в Рыжего, хотя он живее всех живых был, – продолжил Ярх. – Так что забудь о возвращении, обживайся тут, у нас ведь не так плохо, и это ты еще всего не видел! – и он расхохотался.

Да уж, и вправду придется свыкнуться с мыслью, что обратной дороги нет, что я никогда не увижу родные места, а компанией моей теперь будут воняющие потом, кровью и вином наемники…

Вон уже двое сцепились, сейчас драться будут, ну, чисто пацаны.

– Тогда плесни еще, – я протянул Ярху чашу и, набравшись смелости, осведомился: – А чего Пугало лицо закрывает?

– Так он с Южных земель, там людей немного живет, да и те с придурью, – объяснил красноглазый наемник. – Когда они с родины уезжают, то физиономию прячут, типа чтобы не оскверниться, а еще не рассказывают, что у них там и как, хотя я столько раз спрашивал…

В голосе его прозвучала обида.

Бурдюк вскоре закончился, а когда Ярх приволок второй, десятник решительно сказал «хватит». В ответ на недовольное бурчание махнул рукой в ту сторону, где поставили шатер для Лорда, и заявил, что все, флаг поднят, а значит, с гулянками на время завязываем.

Рядом с шатром и вправду воткнули шест, и ветер колыхал тяжелое черное полотнище. Края его покрывала обтрепанная бахрома, по центру скалился вытканный серебром огромный хищный череп.

– Этому флагу почти век, – сообщил мне, не дожидаясь вопросов, Пугало, и в шепоте его слышалась гордость. – Его называют Белым Страхом, обычно возят в сундуке, под охранным заклятием, а поднимают только тогда, когда рота подписывает очередной контракт, когда она в бою. Ни разу его не захватывал враг, и ни разу под ним не находилось предателя, сменившего сторону в схватке.

Стяг выглядел жутко и величественно, а размером был, наверное, с хорошую скатерть.

– Так что все за дело, – сказал Визерс. – Оружие проверить, снаряжение, лошадей…

– Неужели верхом воевать будем? – спросил я, когда десятник отошел.

– Вряд ли, мы ж не рыцари сранские, – Ярх с сожалением потряс булькнувшим бурдюком.

Со снаряжением я бы не разобрался, если бы не помощь Пугала.

Он мне показал, как облачаться в доспехи – сначала толстая стеганая куртка, потом кольчуга, и поверх нее причудливо изогнутые металлические хреновины, чтобы прикрыть уязвимые места. Шлем на капюшон я нацепил вовсе не парадный, а обычный, без украшений, но зато более тяжелый.

– Ну вот, так лучше-то, – сказал Пугало. – Подпрыгни, присядь… где жмет? Давит?

«Костюмчик» оказался на диво удобным, движений вообще не стеснял, хотя весил прилично.

Избавившись от него, я прослушал лекцию о том, как за всей этой хренью ухаживать, чтобы не ржавела, и прошел краткий курс заточки мечей и прочих колюще-режущих предметов. Клинки, доставшиеся мне от «предшественника», в заточке не нуждались, но я все же повозил по ним серым и шершавым точильным камнем, просто так, для практики.

За всеми этими делами время подошло к вечеру, и Балд вновь принялся за готовку.

Лагерь наш находился в каком-то полукилометре от города, но за весь день никто не вышел из ворот, не появились даже торговцы и продажные девки, неизбежные спутники всякой солдатни. То ли решили не связываться с жуткими типами из Проклятой роты, но в это верилось слабо, то ли инквизитор, бывший в Лявере главной властью, наложил на общение с нами запрет.