Корнелия Функе - Живые тени

Пришлось убить еще четверых, чтобы проповедники наконец оставили их в покое, но Джекоб был уверен, что еще множество поджидает его во дворце. Новые рыцари Гуисмунда… Джекоб задавался вопросом, чародейство ли, свившее гнезда в руинах, повелело безумцам охранять город, или обычный страх перед собственной кончиной вкупе с надеждой найти лазейку и улизнуть от неминуемого конца заманил их в эту резиденцию смерти.

Эта их надежда ненамного отличается от той, что привела сюда тебя, Джекоб.

Они медленно пробирались ко дворцу. Снова и снова дорогу преграждали развалины, упавшие мосты, разрушенные лестницы… Джекобу казалось, что он вновь заблудился в лабиринте. Но на этот раз Лиска шла с ним, и даже страх собственной смерти мерк в сравнении с тревогой за ее жизнь, которую он испытал в лабиринте Синей Бороды.

Руины вокруг них вырастали все выше, дотягиваясь до самого неба, погруженного в ночь. Некоторые стены напоминали решетку из камня. Драконий питомник. Эти клетки стояли прямо у подножия дворца. Улица круто карабкалась в гору, и Джекоб ощущал, как сильно истощили его короткие потасовки с проповедниками.

Ты умираешь, Джекоб.

Но слова, казалось, утратили свое значение. Наверное, он слишком часто повторял их про себя.

Еще один драконий питомник. В стенах вырисовывались теперь не лица, а огромные морды, зазубренные хребты, крылья и хвосты с шипами. Значит, Гуисмунд содержал под замком сотни драконов, чтобы использовать их во время войны. Вместо каменных глыб, обычной еды драконов, он бросал им крестьян и вражеских солдат, ведьм, троллей и карликов. Это делало их безумными, как коровы, которых кормят мясом.

Последний питомник. Улица перед ним была расщеплена надвое гигантскими когтями и заканчивалась гигантской лестницей, еще шире, чем та, что вела вниз к склепу Гуисмунда. Она поднималась в гору и была такой высокой, что на ее ступенях могла выстроиться целая армия для строевого смотра.

Сто ступеней до Железных ворот, а за ними сотня способов умереть.

Джекоб не помнил, где прочел эти слова. Он так ослаб, что едва мог вспомнить, как здесь очутился. Подъем на каждую новую ступень отдавался болью у него в груди, но Лиска шла бок о бок с ним.

Площадка, где лестница заканчивалась, была покрыта снегом, и темные облака нависали над нею так низко, что башни дворца исчезали в их дымке. На серых стенах висели золотые клетки, за прутьями все еще можно было видеть останки пленников Гуисмунда. Весь дворец выглядел так, будто был проклят только вчера, а не столетия назад.

Железные ворота блестели в стене, словно сургучная печать. Железо переливалось разными цветами, наподобие королевской кольчуги. Ни замка, ни засова, только фриз из черепов и герб, какой они уже видели в склепе.

Растерзанные тела, лежавшие перед воротами, были свежее, чем горестные останки в клетках. У некоторых обуглились руки или сгорели предплечья до самых локтей. У других имелись следы жутких укусов. Проповедники верили, что за воротами им наконец-то откроется вход в небеса, не зная, что стучатся в ворота чародея.

Тьма, поджидавшая при входе в склеп, за воротами, словно кулак, молотила направо и налево. У них же всего-то с собой и было, что прядь королевских волос да опыт Джекоба в охоте за сокровищами, накопленный им в Зазеркалье за последние двенадцать лет. Лиска оттащила одного из мертвецов с дороги.

А еще у тебя есть она, Джекоб.

Едва только Лиска приблизилась к воротам, как они начали накаляться, словно металл в горне кузнеца.

Джекоб вынул сверток с волосами Луи из кармана. Одна надежда, что ворота их примут за друзей.

Очень слабая надежда, Джекоб.

К свертку пристала визитка Ирлкинга.

Ни к чему тебе кудри принца.

Лиска заглянула Джекобу через плечо. Зеленые чернила продолжали выписывать дальше.

Тебе надо поторапливаться, мой друг.

Напрасно ты не пристрелил гоила.

Арбалет уже очень близко.

Друг. Никогда еще это слово не звучало более фальшиво. Джекоб взглянул на Железные ворота. Красная Фея тоже согласилась помочь. Он выбросил карточку и вынул локон принца из свертка.

На лестнице появился еще один проповедник. Лиска направила на него пистолет, но оборванец бежал дальше, пока не увидел трупы. Его вымазанное в грязи пальто было так плотно утыкано металлом и стеклом, что и в самом деле напоминало доспех. Врата в небо. Когда он остановился и, не веря своим глазам, воззрился на ворота, Лиска сшибла его с ног. Слишком долго они уже пробыли здесь. Еще пара часов, и они тоже начнут украшать себе платье стеклом и металлоломом.

Джекоб сделал шаг к воротам. Они были такими высокими, что под ними смело мог прошествовать великанец с Джекобом на плечах. Во дворцах времен Гуисмунда ворота строились по большей части сообразно росту этих гигантов. Некоторые из великанцев служили Гуисмунду.

Джекоб сунул руку в сверток с волосами принца. Как пить дать, его пальцы пропахнут лосьоном после бритья, которым прыскается Луи. Соображение не из приятных. Он сжал в кулаке пепельные кудри. Луи был лишь в отдаленном родстве с Гуисмундом, так что волосы его, видимо, подействуют как очень тихо, почти шепотом произнесенный пароль, но это была единственная надежда, что ворота не встретят их враждебно.

Джекоб не удивился бы, если бы ворота растопили ему кожу на пальцах. Народ рассказывал, что из железа выплавлялись чудовища, и мертвые тела вокруг вполне эту версию подтверждали. Но едва он протянул руку, как блистающий металл на воротах разошелся трещиной, будто кожа перезревшего плода. Ворота разделились на два крыла, на которых, словно железные почки, проклюнулись и стали расти набалдашники ручек. Они принимали форму волчьих голов, и Джекоб ощутил ветер, повеявший по раскаленному металлу, в то время как в пастях на остроконечных мордах отрастали зубы, так что в конце концов ворота снова засияли холодным серым цветом.

Ни к чему тебе кудри принца.

Что это было? Ложь с целью погубить его, чтобы он стал еще одним растерзанным трупом у ворот? Да какое это имеет значение…

Он обменялся взглядами с Лиской.

Жажда охоты. Только ли охота их соединяла, или здесь было нечто большее?

Она улыбнулась. Бесстрашно. Но у Джекоба перед глазами все еще стоял белый страх, которым он поил ее в комнате Синей Бороды. За прошедшие месяцы они уже доподлинно изучили, к чему приводит это их бесстрашие.

Он обхватил обеими руками волчьи головы и приготовился собрать остатки сил, чтобы сдвинуть тяжелое железо ворот… Но ворота поддались без сопротивления, со вздохом, похожим на тот предсмертный хрип, что сорвался с позолоченных губ головы Гуисмунда.