Андрей Посняков - Император

Девушка выехала из города в сопровождении трех стражей – дюжих, готовых к любым неожиданностям молодцов, вооруженных короткими палашами, арбалетами, палицами. Выехав римской дорогой, через пару миль свернули на тянувшуюся вдоль речки тропу. Недавно прошли дожди, и копыта лошадей скользили по раскисшей глине, да так, что кое-где нужно было спешиваться и брать коней под уздцы. Узкие обычно ручьи ныне разлились в могучие бурные реки, и приходилось немало помучиться, чтобы отыскать брод. Еще хорошо, что по совету хозяина Лерба одела в дорогу мужское платье – с длинной-то юбкой точно намучилась бы.

Воины ее костюм воспринимали спокойно, хоть для многих сие было и внове – да в последнее время в городе появилось так много новинок, что на женщин в мужском платье можно было б и внимания не обратить! У одного из парней Лерба заметила тонкую, с золотым тиснением, книжицу – «Житие святой Афры, выпуск № 12» – и краем глаза усмотрела такие рисунки, от которых ее бросило в жар. Правда, воины никакой непочтительности не проявляли, наоборот, слушали каждое слово сопровождаемой девушки, будто она являлась их командиром. Да именно так все сейчас и было!

К мельнице, расположенной в самых верховьях бурной реки Лех, средь мощных, поросших редколесьем утесов, добрались, слава Святой Деве, затемно, едва успели до того, как с синих горных вершин спустился густой туман.

Наскоро перекусив, заночевали в доме для приказчиков, а с утра, дождавшись, когда прояснится, Лерба отправилась к речке, где уже начинали копошиться рабочие – плотники делали новое колесо, ремонтировали шестерни и желоб. Поток разнес в клочья все! Однако, присмотревшись и поговорив с людьми, посланница все же позволила себе усомниться в дикой силе стихии.

Старый желоб, выброшенный бурным течением на берег, оказался пробитым в нескольких местах, буквально расколотым, словно какой-то великан колотил по нему острым камнем! Такой же вид имели и остатки колеса – одни лопасти, без втулки, ту, верно, унесло вниз по течению… А лопасти почему не унесло? И желоб? Просто так повела себя река? Странно – русло здесь прямое, все должно было унести, а тут вот кое-что – выкинуло.

Девушка еще раз всмотрелась в бурное течение реки, что-то прикидывая, размышляя… и, вдруг услыхав за спиной шаги, обернулась, готовая метнуть приготовленный кинжал – а в этом деле уж Лерба была мастерица, правда, своему господину про то покуда не говорила – зачем?

Приготовилась… но не метнула, увидев перед собой паренька лет, может, тринадцати-четырнадцати, в синей вельветовой курточке, тоненького, с наивным взором и растрепанной темной челкой, явно не представлявшего никакой угрозы.

– Привет! – сверкнув карими глазами, улыбнулся парнишка. – Я – Бруно.

– А меня Лербой зовут.

– Я знаю, – Бруно попытался пригладить растрепанные волосы, впрочем, безуспешно. – Тебя к нам за бумагой прислали, верно? Ну, образцы взять, так многие делают, ничего удивительного, присылают приказчиков…

– А не удивительно, что я – девушка? – спросила служанка.

– Ничуть. – Мальчишка повел плечом и сплюнул. – К нам уже тут две женщины приезжали, одна, как ты, приказчица, другая – хозяйка. Обе, конечно, вдовицы… ты тоже вдова?

– А я что, такая старая? – обиженно дернулась Лерба. – И не приказчица я, просто меня послали посмотреть… Мы такую же мельницу собрались ставить…

– А-а…

– Вот ваш хозяин и разрешил посмотреть.

– Так тебе на другую мельницу надо, – засмеялся парнишка. – Эта-то – сломана.

– Как раз хорошо – мне интересно, как чинить будут. Посмотрю.

– Смотри. А чего здесь бродишь?

– А… ищу место, где б искупаться. Ты такое знаешь?

Бруно охотно кивнул:

– Угу. Хочешь, провожу – я как раз туда и собрался. Правда, тут не очень-то близко идти.

Годы горького рабства сделали Лербу, и без того умную, девушкой весьма осторожной и подозрительной. Поэтому, после осмотра желоба, она к мастеру и рабочим не кинулась с расспросами, почувствовав, что здесь что-то явно нечисто. И этот вот парнишка, Бруно, пришелся сейчас очень кстати – поболтать он, как видно, любил.

– Я раньше в одной лавке служил, – на ходу повествовал мальчик. – За пять флоринов в год.

– Не густо!

– Уж так, не густо. Я хотел бы читать да писать выучиться, тогда б мне платили хотя бы дюжину, но ведь на учебу тоже деньги нужны, правда?

– Ох! – Лерба искренне посочувствовала пареньку. – Учеба – тяжкое дело. И вовсе не дешевое.

– Это так. Так вот, я – как герр Фуггер стал на дальние мельницы людей набирать – сюда и подался. Лавочнику за меня заплатили, да уже и отработал все… почти.

– И с чего же это тебя взяли?

– Потому что смышленый, – не моргнув глазом похвастался юный работник. – А умные люди везде нужны. Сейчас вот я с лотками работаю – бумагу делаю, а вот грамоте выучусь – со шрифтами буду! А даже сейчас знаешь, сколько мне платят? Не поверишь!

– И сколько же?

– Тридцать флоринов в год! Как какому-нибудь писцу или счетоводу.

Лерба поспешно спрятала усмешку:

– Ну да – солидно.

– Ты как-то странно говоришь… с придыханием.

– Я в Трансильвании раньше жила… но дед мой отсюда, из Швабии, из-под Штутгарта.

– Ага, понятно. Ну, вот и пришли – раздевайся.

– Что-что?

– Говорю, раздевайся да ныряй, я отвернусь, если ты стесняешься.

Сам же Бруно не стеснялся ничуть: быстро сбросил одежку да, подняв тучу брызг, бросился в воду.

Лерба тоже долго не думала – уж больно хорошо было местечко, такой спокойный закуток, омут, а вокруг – заросли краснотала, бредины, барбариса. Красота, покой!

Вынырнув, мальчишка выплюнул воду и махнул рукой:

– Ну, что ж ты?

– Иду… Можешь не отворачиваться… Ой! Студено-то как, о, Святая Дева!

Они так и сидели потом на бережку – обсыхали, ничуть не стесняясь друг друга. Бруно все время болтал, похоже, наконец-то нашел благодарного слушателя: рассказывал о своей прежней жизни, лишь иногда искоса поглядывая на Лербу.

– А вода-то холодная, – передернув плечами, заметила та. – Хорошо хоть солнце.

Бруно посмотрел на нее и заулыбался:

– Вот и славно, что холодная. Старики говорят – от того молодость сохраняется. Вот тебе сколько лет?

– Не знаю, – честно призналась девушка. – Может, семнадцать, а может, и все двадцать.

– Вот видишь! Старовата ты уже, пора в студеной водице купаться!

– Это кто старовата? Я?! – Лерба вдруг по-настоящему рассердилась. – Ну и злой же у тебя язык! Ничего, сейчас я его остужу…

– Эй, эй, что ты делаешь?

– Вот брошу тебя в воду, и сиди там, охлаждайся… молодой ты наш! Ага… Оп!

– Не надо, не надо, нет… А-а-а!!!

Загнав Бруно в воду, девчонка не выпускала его оттуда, пока парень совсем не закоченел – а пусть знает, как говорить гадости! – но наконец и ее суровое сердце смилостивилось.