Валерий Афанасьев - Троянский пес

– Все. Теперь кони пойдут за этой повозкой как привязанные.

Кучер восхищенно следил за действиями ведуньи. Для него сейчас творилось волшебство. Попрощавшись, он забрался на козлы и тронулся в путь. Наш экипаж действительно двинулся следом.

Вот и все, перевернута еще одна страница в этой истории. Тьери остался позади. Невольно он оказался для нас поселком надежд. Нас же ждет нелегкий путь в лесную чащу к тетушке Айлы. А там… Я себе даже представить не мог, что нас там ожидает.

Дим шел первым. Первым же он и упал.

«Альберт, давай я пойду вперед. Вдруг там опасно», – тоже мне гроза всех злоумышленников.

Впрочем, мне повезло не больше. Шел я вторым, и упал тоже вторым. Но поверьте, это не было менее мокро.

Я слышал, что при отступлении войска уничтожают за собой мосты, но не в тот же самый момент, когда они на них находятся. Да и рушить мостик Айлы мы вовсе не собирались.

Это все непомерный вес моего лохматого друга. Мосток на него оказался не рассчитан. В тот самый момент, когда мы находились на середине, часть настила обрушилась, и мы оказались в воде. Арбалет, который я нес в руках, отлетел в сторону и пошел ко дну. Оказывается, они очень даже хорошо тонут. Кто бы мог подумать, железа в нем было не так уж и много. Я же бултыхнулся в воду и ухватился за первое, что мне подвернулось под руку, – за густой мех Дима. Хорошо, что он большой, в смысле, Дим, и мех, кстати, тоже, так что зацепиться за него не составило большого труда.

Дим плыл как моторный катер, таща на буксире наши сумки и меня. Хорошо еще, что река была невелика. Течение успело снести нас метров на пятьдесят, когда мы пристали к противоположному берегу.

Мало того, что сумы, висящие на спине моего лохматого друга, промокли, так он еще вздумал отряхнуться, окончательно перемешав и так уже подмоченные продукты. Я его примеру последовать не мог. Поэтому лишь вылил воду из сапог и этим ограничился, оставив остальное до привала. Устроить его, судя по всему, придется гораздо раньше, чем было запланировано. А пока пришлось немного пробежаться, чтобы согреться после неожиданного купания.

Так началось наше славное путешествие. А что поделать? Многие славные дела начинались с провала.

– Как здорово, что ты успел зацепиться за мой мех, – Дим шествовал, гордо смотря по сторонам, не слишком ускоряя шаг, в то время как мне приходилось временами переходить на легкий бег. – Вот шел бы ты один, кто бы вытащил тебя на берег?

– Да? А ты не подумал, что если бы я шел один, то просто не провалился бы?

Дим погрустнел:

– Получается, это я тебя провалил?

– Не переживай, – утешил я моего лохматого друга, – я все равно предпочитаю путешествовать в твоей компании. Один провал еще ни о чем не говорит.

– Альберт, ты настоящий друг.

– Сто-оп, только не это! Нет, большая мокрая собака. Не надо меня облизывать!

Я отгородился руками. Дим недовольно остановился:

– Альберт, ты все равно настоящий друг, даже несмотря на то, что называешь меня собакой.

– Ты тоже, несмотря на то, что искупал меня в воде, из-за чего я утопил арбалет и промокли все наши продукты.

– К нему все равно не было болтов, – виновато проговорил Дим.

Мы отошли километра два и на лесной полянке устроили привал. Надо было обсушиться и проверить наше снаряжение.

Результат купания оказался плачевным. Кроме арбалета мы утратили огниво. К счастью, сохранились крупа и соль, только подмокли, и котел тоже был на месте. Но на что они, если нет огня?

Дим вдруг встрепенулся:

– Книга! Моя книга со стихами! Замечательный сборник, подаренный мне Плаунтом. Он не пропал?

– Здесь она, здесь, – я достал книгу. Заботливый Дим упрятал ее на самое дно сумки. – Немного промокла.

– Промокла? Альберт, ты просто не представляешь, как влага пагубно влияет на книги!

– Ничего с ней не стряслось. Сейчас мы ее просушим, и будет все в порядке.

С книгой действительно было все в порядке, а вот что касается всего остального… Угроза голода нависла над нами. Правда, можно жевать крупу, но это не выход, учитывая аппетит Дима. Да и мой тоже.

– Альберт, смотри!

Огромная синяя птица с человеком на ней кружила в небе над поселком.

– Баралор! – возглас этот вырвался у нас одновременно.

Кто бы еще это мог быть.

– И чего он там летает? – пробормотал Дим.

– Нас высматривает.

– Да, вовремя мы отправились в путь. Спасибо Фрее.

– И Айле тоже спасибо. Она нам дорогу указала.

– Это точно, указала. И где она, эта дорога?

Действительно, лесной народец не спешил показываться на глаза и не повесил на деревьях указателей, гласящих: «К лесной ведунье – прямо». Неужели Айла не смогла договориться? Куда нам тогда идти?

– Тью-фить, тью-фить, – прокричала лесная пичуга прямо у нас над головой. Перелетела метров на пять и повторила: – Тью-фить, тью-фить.

Ей ответила другая, а той еще одна. Птицы перекликались друг за другом, образуя прямую линию. Звали за собой.

– Пошли, – сказал я.

И мы продолжили путь.

Весь день пичуги сопровождали нас, указывая направление и развлекая незатейливой песней, которая, признаться, к вечеру нам изрядно надоела. Так что я начал напевать свою, чтобы как-то разнообразить музыкальное сопровождение. Дим послушал и тоже спел парочку песен. Одну грустную, о печальных глазах любимой. Интересно, почему о печальных? Видимо, возлюбленная поэта была совсем не похожа на Фрею. Избранницу Дима печальной я не видел. Вторая песня была веселой, скорее всего, студенческой и как нельзя более подходила к нашему бравому маршу. Так мы добрались до родника, где и решили остановиться на ночь. При скромной еде можно было напиться вдоволь находящейся рядом воды. Утешение слабое, но все-таки плюс.

Спать без костра было прохладно. Хорошо еще, мои вещи успели высохнуть за день, иначе «прохладно» могло бы превратиться в «холодно», а это уже совсем невесело. Отчасти спасал густой мех Дима, согревая меня с одной стороны и не позволяя замерзнуть полностью. Самым же печальным было то, что спать мы легли почти на голодный желудок.

Весь день мы собирали ягоды да после обеда обобрали дочиста дерево с орехами – вот и вся наша еда. Более чем скромная. Я предлагал Диму набрать грибов – отличить съедобные от несъедобных, благодаря новым способностям, я мог без труда. Вот только сварить их было проблематично, а есть сырыми отказался даже Дим. А еще он то и дело шнырял по зарослям, пытаясь поймать какую-нибудь дичь. Безрезультатно. Не скажу, что ее совсем не было, но шустрые лесные зверьки успевали разбежаться, почувствовав приближение такого большого существа. Да и не охотник он, определенно. Где было научиться приемам охоты человеку городскому, проводящему большую часть своей жизни за разбором свитков? Я в охоте тоже был не силен. Ближе к вечеру Дим притащил большой гриб и, дождавшись, когда я подтвержу, что он вполне съедобен, все-таки принялся его есть.