Артем Каменистый - Рай беспощадный

– А как ты думал?! Остров… Ну и толку от того, что он большой? Огородов у нас нет, живности, кроме собак, тоже. Даже крысы и ящерицы здесь не водятся. Только птицы есть съедобные, но их мало, и размер с воробья. И не такой уж остров большой – Эн говорит, что в нем немногим больше квадратного километра. Песок, трава, кусты и шестьдесят две кокосовые пальмы. Теперь дальше смотри: нас, допустим, сто пятьдесят человек. Из них двенадцать старших, которые едой не занимаются, – мы их всем обеспечиваем. При старших ошивается десяток змеюк вроде Ленки – таких палкой на серьезную работу не выгонишь, да и кто рискнет выгонять? Кому охота на кулаки нарываться? Старшие сами решают, кто и как работает, в эти дела нам лезть нельзя. Возьмут и отметелят за наезд на чужую девку. Считай дальше: детей возрастом меньше семи лет у нас девять человек вроде. Редко таких спасти успевают, но бывает. Еще четыре совсем мелких – уже здесь родились, груднички. Они быстрее умирают, чем рождаются, но сейчас четыре есть. Еще инвалидов четверо: кто от Анфиски пострадал, кто еще от чего. Кое-какая польза от них тоже бывает – мастерят по мелочи, но это так… Вот сложи все: получится, что из ста пятидесяти человек почти сорок абсолютно ничего полезного не делают, а кормить их надо. Из остальных еще столько же младше десяти лет, но старше семи, – от таких толку с гулькин нос. Более-менее есть польза от ребят, которым хотя бы двенадцать исполнилось, но таких остается человек сорок – пятьдесят. Еще вычти тройку мастеров, которые в море нечасто выбираются: у них в поселке занятия есть. Вот оставшиеся и кормят всю нашу ораву – в основном это дело на них. Все понял?

– Понял. Но все равно не верится, что море не может всех накормить. Ты посмотри: оно до горизонта тянется. Бесконечное… В нем ведь всего навалом. Куда ни глянь, или рыбешку, или креветку увидишь.

– Опять ты про это… Ведь целых два года вокруг острова все подчистую выметают. Вылови на мелководье всех ракушек – они не скоро там появятся. И вообще… – Жора вдруг стал озадаченным, как будто уловил очень интересную мысль. – Макс! Знаешь!.. Макс, а ведь нас бы уже человек пятьсот было, если б не это!

– Ты о чем?

– Да о том! Вот смотри: два года уже вокруг острова забирают все съедобное из доступных мест. Так?

– Ну наверное…

– Когда еды становится мало, начинают посылать народ подальше от берега. Уже в неудобные места. Вот как нас сейчас. Так?

– Тебе виднее.

– Чем дальше, тем опаснее: места незнакомые, глубины большие. Где глубины большие, там и акул больше, и не только их. Ребята погибать начинают, приходится на сбор посылать девок, а среди них туповатых хватает – они еще чаще гибнут. Нормальной еды все меньше и меньше, приходится на водоросли больше налегать, которых везде полно. Но желудок ведь не обманешь травой? От голодухи дети начинают болеть и умирать. Вот и получается: новички к нам попадают часто; младенцев только при мне семеро родилось; а как было нас два месяца назад сто пятьдесят, так и осталось. Ну плюс-минус два-три.

– Глупо живете… Такое богатое море – и голодаете…

– Ты и сам теперь здесь живешь, значит, такой же.

– Я всего второй день.

– Поначалу я тоже думал, что горы сверну. И что? Старшим все по фигу – они от голода не опухнут никогда. И вообще всем все по фигу: день прожить бы, а дальше еще как-нибудь. Отупение у народа от всего, что произошло. Нас, как рыбок из аквариума, выкинули на ковер – и барахтайся теперь как хочешь. Инструментов нет. Семян нет. Материалов никаких нет. Здесь даже камней приличных не найти: одни кораллы окаменевшие, рыхлые. Они ни на что не годятся – в них можно пальцем дыры сверлить. Остаются кусты кривые и сухие пальмовые листья. Сами пальмы рубить нельзя – они кокосы дают. Все бревна, которые ты видел, это от упавших или притащили с маленьких островков, издали. Ну еще ракушек полно, но из них ничего путного не сделаешь.

– А кости? Разве дельфинов здесь нет? Или хотя бы от рыб крупных.

– Дельфинов вроде видели каких-то странных, но ловить не ловили. Редко они показываются и только в расселинах некоторых. Хотя костей разных тут до фига. В этом море даже киты водятся. Ну или что-то размером с кита. Там, – Жора неопределенно махнул рукой. – Вынесло тушу одного на мель. Вони от него на километр – протухло жутко. Меня пару раз туда посылали – это мясо смердящее руками и ракушками в корзину набивал. Потом его в ловушки на крабов кладут. Работка хреновая, скажу тебе.

– Из костей много чего сделать можно.

– Не один ты такой умный. Делают. Остроги, на копья наконечники. А больше путного ничего не получается. Ни камней нормальных, ничего – вообще голяк. Эн у нас все знает, так даже он не может металла добыть – говорит, что в здешних рифах его нет.

– Почему-то этого Эна все время вспоминают.

– Ага. Не человек, а голова ходячая.

Допив остатки воды, Жора с сожалением покосился на пустой кокос и предложил:

– Давай часок-другой покемарим в тенечке, а потом опять за дело.

– Да я не устал.

– Здесь всегда так делают. В обед самая жара. Тебе-то хорошо – ты в воде все время, а я тут сварюсь, на этой коралловой сковородке. Сиеста у нас законная.

– Давай сперва посуду вымоем.

– На хрена? Не слушай ты этих девок, а то на шее кататься начнут. Это их работа. Да и как здесь отмоешь, если песка нет? Забей. Ну что, товарищи подводные лесорубы, не пойти ли нам покемарить маленько вон под тем удобным рифом? А потом с новыми силами за работу.

Солнце склонялось к горизонту, когда наконец вернулся Большой. К тому времени даже Макс вымотался до звона в ушах и тряски в ослабевших коленках – частые глубокие погружения и длительные задержки дыхания до добра не доводят. Мышцы будто ватой заменили, перед глазами все расплывается. Мог бы и бережнее к себе относиться, но нельзя – с самого первого дня надо показывать: он не рохля, он может быть очень полезным или даже незаменимым. Слова здесь ничего не стоят – как себя ни нахваливай, смотрят только по делам. Судьба Жоры, погрязшего в мечтах и вместо шагов по их осуществлению ищущего малейшую возможность увильнуть от дела, его не устраивала.

Макс на Земле лодырем не был и здесь не будет.

Большой, оценив масштабы выполненной работы, не сумел скрыть удивления. И даже снизошел до короткого разговора:

– Жорик? Ты же вроде нырять не умеешь – как доставал такие?

– Да я так – только Максу помогал, – честно ответил приятель.

– А… Ну ладно… Давайте назад топайте.

– Завтра опять сюда? – уточнил Жора.

– Куда скажут, туда и пойдешь. Откуда мне знать.

Проглотив невкусную пайку, Макс завалился как подрубленный. Никаких размышлений перед сном – отключился мгновенно.