Владимир Воронов - Героями не рождаются

Проще всего было с атрибутами. Семьдесят лет мои родные и близкие приносили присягу на верность Стране Советов. И, как ее символ, носили Красную Звезду на головном уборе. С серпом и молотом. Вполне себе Родовой герб. Тем более что составление отрядного знамени – намертво замерло на этапе выбора символики. От геральдического зверья, всевозможных знаков, геометрических фигур и абстрактных символов рябило в глазах. А так – командир принял волевое решение, устраивающее всех. Хотя бы потому, что это – его родовой герб. Ну а уже от красноармейской звездочки, эскиза Боевого Красного Знамени и девиза: «Никто, кроме нас!» начался плавный переход к идеям бесклассового общества.

Сами идеи, на которых выросло первое поколение советских людей, за двадцать лет «пробежавших» технологический путь от сохи до космических ракет, в данной ситуации подходили как нельзя лучше. Потому что местное кланово-рабовладельческое общество намертво замерло в глухом тупике. Бессмысленно пожирая само себя. Оно кое-как существовало при отсутствии внешних угроз. Но первое же «испытание на прочность» показало, что солидарного общества нет. Есть группы компактно проживающих обывателей, истово молящихся, чтобы и в этот раз враги сожрали не их, а кого-то другого. Вот только общество, исповедующее принцип: «Умри ты сегодня, а я – завтра», никаких перспектив не имеет.

Потому что это – психология раба. И поведение раба. Вот это – главный враг местного общества. Рабу никто не даст в руки оружие. Прежде всего потому, что раб просто не знает, как с ним обращаться. Все его поведение, его реакция на внешние воздействия – покорность. Потому что иначе – раба уничтожат. Те, кто стоит чуть-чуть выше его. Такие же рабы, волею случая вознесенные над общей массой. Тебя обманывают с оплатой – а ты промолчи, чтобы не нарваться на оскорбление. Тебя оскорбляют – а ты утрись, чтобы не начали бить. Тебя избивают – а ты замри, чтобы не убили. Тебя убили… И мысли у раба – соответствующие. Стать выше общей массы. Ну хоть чуть-чуть. И показать им всем! Возвысить себя над остальными, издеваясь над теми, кто ниже тебя.

Но ситуация резко изменилась. Прежнего баланса сил больше нет. И для того, чтобы общество выжило, от его членов, здесь и сейчас, потребовались совсем другие нормы поведения. На обман – требование проверки. На оскорбление – вызов на поединок. На удар – ответный удар. Психология не раба, но ВОИНА. Бросив клич и перевернув вверх дном местные поселения, мне удалось собрать некоторое количество тех, кто желает стать свободным членом общества. Кто не желает остаток своей жизни провести в рабском ошейнике. Тех, кто еще не забыл, кем они были до рабских торгов. Но, став воинами, они одновременно перестали быть рабами. Так что даже намеки на мысли о том, что новый Род будет уменьшенной копией старого, – гнать. Потому что рабство разъедает общество изнутри. Допустим, при мне все еще будет нормально. Элита – воюет, рабы – трудятся. Но ведь потом начнется потеря ориентиров. Уже мои дети столкнутся с проблемами. А при внуках – все развалится.

Получается, что создаваемое общество должно быть обществом (номинально) равных обязанностей. Права? Они сами подтянутся. Как производная от обязанностей. Что-то очень похожее на дружины скандинавских конунгов или казачьи станицы… Нет, у них вход-выход дружинников был достаточно простым. А у казаков атаман вообще был выборный. Сплачивала не столько идея борьбы с общим врагом, сколько совместные походы за добычей. А здесь – совсем другие условия. Одиночка выжить в этой пустыне – не способен . И это понимают все мои подчиненные. Род – этакий общий владелец обобществленных средств производства. Долей в котором, пусть и номинально, владеешь и ты. Этакий клан, объединенный общей идеей, общим имуществом и кровными связями. Скорее кланы шотландских горцев. Или – кочевники земного Средневековья. Очень часто, всем Родом, менявшие сюзерена.

Получается, что начальные условия жестко задают максимально военизированную структуру. Это значит – культура обращения с оружием, которое у родовичей всегда под рукой. А уже из этого вытекает все остальное. Взаимоуважение между членами Рода. Правила социалистического общежития. И моральный кодекс строителя коммунизма. Добровольное согласие каждого родовича на ограничение части своих прав и свобод в пользу общества. Иначе – кровавая междоусобица. И я – не исключение. Так что должен быть Совет командиров, как орган, ограничивающий власть меня, а в будущем – моих наследников. Нет, не командиров. Получится концентрация власти в руках горстки родственников. Ветеранов! Опытные бойцы, прошедшие столько-то битв и убившие сколько-то врагов, имеют право (в мирной обстановке) оспорить волю самого (!) Патриарха. Этакий противовес самодурству главы Рода. И чтобы никаких привилегий и паразитирования за чужой счет. От каждого – по способностям! Каждому – по труду!

Так что даешь идеологию военного коммунизма! Свобода! Пусть и в качестве осознанной необходимости. Равенство! В исполнении долга перед Родом. Братство! По оружию. Хотя «esprit de corps» можно перевести и как «Честь мундира». Тоже неплохо. В этом чудовищно перекрученном обществе, где космические корабли премило соседствуют с куплей-продажей разумных, аристократия является недосягаемым идеалом для обывателя. Ведь их ПРАВА заметны всем и каждому. То, что они естественным образом вытекают из ОБЯЗАННОСТИ в любой момент умереть за Родину (а значит, кроме всего прочего, и за этого самого обывателя), видно на несколько порядков хуже.

Из этого плавно вытекает все остальное. Из воина невозможно снова сделать рабочую скотину. Кроме того, профессиональная военная служба (не путать с «чистым» наемничеством) – более чем престижна. И более чем прилично оплачивается. Кто не верит – смотри вчерашние ведомости на получение заработной платы. Так что и в дальнейшем нам придется зарабатывать на жизнь, защищая тех, кто неспособен защититься сам. Иначе подчиненные меня просто не поймут. Но при этом – нужно будет бдительно следить за тем, чтобы не поставить Золото превыше Чести. Не перейти грань, отделяющую солдата от наемника. А воина – от палача.

Значит, воинский Устав, дополненный традициями совместного проживания, как свод законов Рода. Не только тот Устав, что штудировал я, но и тот, по которому служил герр Мюллер. Вермахт был практически идеальной боевой машиной, судя по ходу как отдельных сражений, так и всей Второй мировой. Так что следует, по меньшей мере, ознакомиться. Чтобы выбрать лучшее. Ну а если есть Закон, значит, должны быть и санкции за его нарушение. Простые и понятные каждому.

Хотя и с четким разделением: вот – преступление против личности. А вот это – преступление против Рода. Обязательно – суд присяжных. Из тех самых ветеранов. И известный всем членам Рода «прейскурант» расценок за проступки. Публичная порка за мелкие проступки, выставление у позорного столба с правом любому родовичу ударить приговоренного стоящей рядом дубиной – за средние, и высшая мера защиты всех членов Рода от личности. В особенных случаях, по решению всего Рода, – изгнание семьи этой самой личности прочь. Отдать Умо на доработку. И проследить за результатами. Он вообще-то юрист, вот пусть и отрабатывает свой хлеб.