Виталий Останин - Маркиз [СИ]

Видя это, Юэлян перестроила несколько сотен арбалетчиков, поставив их лицом к морю, остальных же оставила на прикрытии пехоты, которая уже вовсю рубилась на стенах. Подтянула к себе в помощь Амазонку и с ней вместе сосредоточилась только на кораблях корейцев.

Обстрел сразу же стал куда более эффективным. Стрелы и болты теперь летели дальше, точнее и били сильнее. Несколько раз среди черных «птичьих» стай мелькали росчерки энергий — это Стрелки использовали техники своего Пути.

Видя, что на каждый свой выстрел они теряют одну аркбаллисту, пираты решили отойти. Оставшись практически беззубыми (если не брать в расчет пехоту, которую они не собирались сегодня бросать против моей армии), они перестали быть для нас опасностью. По крайней мере, на сегодня. А завтра… до завтра еще нужно было дожить.

Спустя полтора часа сражения стены Куайцзи находились под нашим контролем. Воинов я там потерял множество, ну, с тысячу точно. Больше смогу узнать только после битвы. Ворота мы тоже контролировали. Сейчас они стояли распахнутыми, и сквозь них в осажденный город втекали свежие войска. Осталось только город взять.

«Только? — видимо, от волнения, которое я испытывал, вылез внутренний голос, которому я некоторое время назад запретил появляться. — Да ты самое легкое сделал! Стены — ерунда! С нашим превосходством в численности, особенно в стрелках, защитники и не могли их удержать. А вот в городской застройке будет настоящая рубка!»

«Кыш!» — только и сказал я Ле Хе.

Понимая при этом, что он абсолютно прав. Самые тяжелые бои пройдут на узких городских улочках, со всех сторон зажатых домами. Там численное преимущество не реализуешь, да и лучники будут практически бесполезны. Вроде и город, не сказать, что большой, а как представишь эти лабиринты китайской застройки, страшно становится.

— Лю Юй. — я подозвал побратима, который все это время просидел как на иголках. Великому Воину хотелось в бой, но я в этом не видел никакой практической ценности на первом этапе штурма. — Бери свой отряд и прорывайся к центру.

— Да, старший брат! — Бык рванул с такой скоростью, что окончание фразы донеслось до меня уже метров с трех.

Согласно плану, он должен был усилить давление на центр. На узких улицах богатырь будет стоить даже не десятка, а сотни воинов. Баррикады, заслоны, рогатки, ловушки — все это было Воину нипочем. А в паре со Стражем прорыв и вовсе станет детской задачкой. Ну, во всяком случае, я на это очень надеялся.

Я же продолжал оставаться в ставке, расположенной в четырех ли от стен. Без техники «небесного взора» отсюда мало что можно было заметить, только общее состояние дел, да и то лишь до границы защитного периметра города. Дальше можно было проникнуть только на способности, которую я хоть и «включал» крайне дозированно, она уже успела просадить мой внутренний резервуар.

Вообще, для человека, который ничего фактически не делал, я очень устал. Состояние было сродни тому, когда весь день прогулял, находил не меньше десяти километров, и теперь мечтаешь только об одном — добрести до мягкого кресла, включить сериал и открыть бутылку холодного пива.

Ци не зря называлась жизненной энергией. С ее исходом сил у организма становилось все меньше и меньше. А мне еще предстояло проконтролировать городские бои, да и слежку за корейцами тоже нельзя было пускать на самотек.

Поэтому в город я теперь летал очень быстро. Врубал способность, быстро долетал до интересующего меня участка, в три-пять секунд оценивал обстановку, после чего возвращался обратно и пару минут восстанавливал дыхание. С каждым таким полетом времени на отдых требовалось все больше.

— Мой господин! — Ван Дин, как обычно, находящийся за спиной, готовый выполнить любой мой приказ, впервые на моей памяти заговорил не потому, что сообщал принесенные новости, а из беспокойства. — Вам следует отдохнуть! Вы снова истощаете себя!

Всем же было прекрасно известно, что я потерял возможность нормально говорить, после того как самозабвенно расплескивал ци ведрами. Вот теперь и беспокоятся, как бы Стратег посреди битвы не включил режим «ушел в себя, вернусь не скоро». На боеспособности армии, конечно, это никак не скажется, а вот на координации — весьма.

— Начну сползать с коня — поймаешь! — подмигнул я, повернувшись к нему. — Это теперь твоя самая важная задача.

Наверное, мой вид к этому времени был неважным, потому что ординарец округлил глаза и торопливо закивал. А я вернулся к контролю сражения.

Быстрый бросок к пиратским джонкам — порядок. Стоят на рейде, пять ли от берега, не приближаясь и не удаляясь. Получили по сусалам, викинги южных морей, теперь больше о своих шкурах заботятся, чем о выполнении условий контракта.

Отдых.

Пока приходил в себя, осмотрел окрестности — нигде никто не лезет, никаких засадных полков или внезапного подкрепления — например, от тестя. Конечно, он бы на такое не пошел, но вдруг.

Резкий взлет вверх. Оглядел окрестности с высоты парящего орла — никого. Вниз. Десять глубоких вдохов и выдохов. Рывок к стенам. Там задержался на несколько секунд, не в состоянии сразу охватить картину мясорубки, открывшуюся моему духовному взору.

Дрались защитники как безумные. Вот вроде не было у меня репутации мясника, который каждый захваченный город превращает в обугленные руины, украшенный гирляндами висельников, а сражались они так, будто именно оно и было.

Каждый квартал, каждая площадь стоили нам столько крови и стольких жизней, что я уже не пытался считать потери. Помнится, у оригинального Вэнь Тая была такая замечательная способность — четко понимать точное число погибших, раненых и все такое. Так-то удобно, четкое понимание собственных ресурсов позволяло осуществлять планирование. Только вот я был рад, что у меня ее до сих пор не имелось — свихнулся бы нафиг, понимая сколько людей погибло.

Шаг за шагом, квартал за кварталом, по щиколотку в крови, мои солдаты шли к центру. Где-то вставали колом, не в силах преодолеть пробку из беспорядочно нагроможденных повозок, защищаемых полусотней куайцзинцев. Такие заторы бы пушечным залпом пробивать, да только не было еще в Китае пушек. Может, и к лучшему.

В других местах продвижение шло бодрее. Там, где атаку возглавлял мой побратим, так и вовсе, считай, сопротивления не было. Богатырь пробивался сквозь ряды местных, как раскаленный докрасна клинок сквозь ледяную плиту — медленно, но неотвратимо. Широкие взмахи его алебарды выкашивали врагов, заставляя выживших отступать, а то и бежать в ужасе. Следом за ним шагали лазурные драконы, расширявшие проход.

Лучники под руководством Юльки заняли стены и теперь без остановки лупили в сторону центра, где как раз концентрировались последние защитники города. Особого урона они нанести не могли, но заставляли осажденных держаться ближе к стенам и не лезть на открытые пространства.