Виталий Останин - Маркиз [СИ]

— Великодушно прошу меня простить, молодая госпожа Чэн Юэлян! — произнес я с некоторой ехидцей, особенно выделив светский титул невесты. — И что же, по-вашему, будет, после того как вы вернетесь в родной дом? Думаете, ваш отец тут же все забудет, бросит все попытки гадить и начнет вести себя как благородный и доброжелательный сосед?

Юлька вспыхнула, но голову так и оставила опущенной. Я мимолетно пожалел девчонку, которую вдруг накрыло чувством вины, но сразу же отогнал от себя это неконструктивное чувство подальше.

— Юэ. — В нашем узком кругу можно было обращаться друг к другу и по имени. Не в моменты чтения приказов хоу, конечно. — Того, что произошло, уже не изменить. Ты приняла решение, так будь же последовательна! Чтобы ты ни сделала сейчас, отношений с отцом это не восстановит. Алчность или мстительность толкает его на такие поступки — неважно. Важно лишь то, что сам он не остановится. И чем дольше мы будем тянуть с ответом, тем сложнее будет разгребать последствия.

Девушка резко кивнула, и я заметил, как с ресниц упали на пол две крохотные капельки — слезы. Впервые на моей памяти она расчувствовалась до такой степени, чтобы потерять лицо на людях. Впрочем, тут все были своими, и никто бы не осудил принцессу.

— Я только сейчас поняла, что война может прийти в мой дом, — сказала она тихо. — В то место, где я росла. Погибнут люди, которые меня растили, с которыми я играла ребенком. Я не хочу этого…

Вот и что мне на это сказать? Нет, дорогая, этого никогда не произойдет? Так ведь вранье — все к тому идет, и только дурак этого не понимает. Сказать, что я буду беречь жизнь ее отца в сражении? Так на то и война, чтобы люди гибли! А в битве не чужую — свою бы жизнь сохранить!

— Так давай думать, как сделать так, чтобы этого не произошло! — резче, чем хотелось бы, сказал я. И даже сам внутренне вздрогнул от того, насколько хлесткой получилась фраза. — Мне, по-твоему, хочется делать тебе свадебный подарок в виде головы Чэна Шу?

Разговор явно свернул не туда. Как-то я не предполагал, что Юлька на совете расклеится и пустит слезу. Кстати, игра это или нет? Так-то нареченная уже не раз и не два показывала, что девушка она трезвомыслящая и точно знающая, чего хочет. Так, может, и этот ее эмоциональный всплеск не более чем манипуляция? Зачем только? Какова цель?

— А ведь это очень хорошая идея! — пожилая леди вдруг хлопнула в ладоши и поднялась на ноги. — Очень хорошая идея!

— О чем вы говорите, Матушка И? — недоумевая, уточнил я.

И все мои соратники тоже с вопросом посмотрели на целительницу. В большинстве-то они были простыми людьми, тонкие намеки хорошо понимал только Мытарь в силу специфики своего класса, да Амазонка — потому что женщина.

— Молодая госпожа Чэн бросает вас и бежит к отцу, — принялась пояснять пожилая женщина. — Там говорит, что ошиблась, просит прощения, и Чэн Шу, разумеется, ее прощает! Более того, для него появление молодой госпожи будет сродни подарку небес, ведь теперь его руки развязаны. Он сможет действовать более открыто и жестко, чем раньше.

— И? — не догоняя, к чему она ведет, поторопил я старушку.

— В свите молодой госпожи будут убийцы, которые убьют Чэна Шу, его сыновей, а Чэн Юэлян станет главой фракции!

Стало очень тихо. Все неуверенно и как-то задумчиво стали кивать, мол, да, ниче так план. Я же решительно воспротивился. Это слишком даже для китайцев — использовать против отца его родную дочь! И вообще, от кого такого не ждал, так это от нашей сердобольной целительницы.

Глянул на невесту — она по-прежнему не поднимала головы. И черт его знает, что за мысли бродили в ее хорошенькой головке. Может, она и правда готова к такому повороту и не моргнув глазом способна отдать приказ об убийстве отца и братьев. Или, наоборот, ждет, когда я соглашусь с планом Матушки И, чтобы обидеться и объявить меня бесчувственной властолюбивой тварью.

— А давайте мы лучше свадьбу сыграем! — не скрывая злой иронии, проговорил я. — Созовем гостей, а на пиру отца Юэлян вместе с братьями перебьем. И назовем это все Красной свадьбой!

Помолчал несколько мгновений, а затем громко и решительно выкрикнул:

— Нет! Что же это будет за империя, если мы восстановим ее такими методами!

Теперь кивать принялись уже моим словам. И еще в такой, свойственной местным манере, переговариваться друг с другом. Типа, слышали, что он сказал? Да-да, я тоже слышал! Какая глубокая мысль! И мне тоже так показалось!

Про три тысячи вероломно перебитых пиратов я старался не вспоминать. Собственно, они были разбойниками и злодеями, от которых мирным жителям был бы только вред. А то, что предлагала Матушка И совсем за гранью добра и зла.

— Тогда, что? — спросил как бы за всех разом Бык. — Мы просто пойдем на него войной?

— Для начала попробуем поговорить, — ответил я. — Должен же он понимать, что сила не на его стороне.

Что, как оказалось, не так просто было сделать. Используя «официальные» каналы, то есть послав письмо голубиной почтой в министерство двора, мы ждали ответа — хоть какого-то! — но Чэн Шу предпочел меня попросту игнорировать. А буквально через неделю стало как-то совсем не до дипломатии, поскольку хоу Мэн Хи пропустил-таки войска Пэй Пинга через свои земли, и к моим границам поползла их объединенная армия.

[1] The Sims — серия компьютерных игр в жанре симулятор жизни.

[2] Мастером над шептунами в «Игре престолов» называли евнуха Вариса. За умелое использование шпионской сети.

Помню, получив известие о вторжении, я в первую очередь порадовался, что мы не открыли второй фронт, и вся моя армия находится под рукой, а не принуждает к миру Чэна Шу. Следом подумал, что в сражении на своей земле есть серьезное преимущество перед вторжением. Хотя бы потому, что дома и стены помогают, не говоря уж о возможностях размещения засадных полков, ловушках и прочих радостей войны. Ну и под конец решил, что любое действие лучше ожидания. Даже вторжение.

Когда все это прокрутилось в моей голове, я понял, что подсел на войну. Как наркоман какой-то! Все мое естество желало вновь парить над полем боя, отдавать приказы, выискивать слабые стороны в построении врага и направлять туда свои войска. А не подписывать бумаги, выслушивать жалобы и разрабатывать экономические реформы. При переносе в этот мир-время я стал Стратегом лишь по названию. Теперь же понял, что сделался им по сути.

Впрочем, нельзя сказать, что я тут один такой был. Большая часть моих соратников, кроме разве что Мытаря и Матушки И, оживились, заблестели глазками и принялись строить предположения, как и где мы встретим врага. Ни капли страха — только здоровое возбуждение профессиональных военных. Сорок тысяч врагов? Ха! Бивали и больше!