Семён Афанасьев - Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 6

— Да. В этом мире бывает всякое, — не спорит Цуджи. — Слушайте, а где сейчас эти тайки?!

— А вы что, иммиграционная служба? — смеюсь. — Вы же по другой части?

На самом деле, по прошлой жизни знаю: ради палок в конце квартала некоторые виды служивых идут ещё и не на такое. Хотя, за этим миром подобного, кажется, не водится. Ну, насколько я успел заметить в местной Японии.

— Да просто спросил, без задней мысли, — изображает удивление он.

Или не изображает?

— Девочки на берегу, занимаются продажами моей продукции, — говорит Ёсиока. — По ныряльщицам у меня порядок, а вот торговую команду, по совету подрастающего поколения, можно было и усилить. Смотрим, что из этого получится.

— Незаконно же? — сводит брови вместе Цуджи. — Как они в городе с людьми работать будут?

— Все вопросы ко мне, — поднимаю руку. — Вытаскивал их я, отвечаю за них тоже я. Скажем, в рамках нашего коллектива. Вы хотели их опросить?

— Даже не знаю, — сознаётся Наоя. — А они что-то знают?

— По-японски говорят плохо, по-китайски не говорят вообще. Нанимались к тем китайцам в течение трёх недель, большую часть которых провели в воде. Как сами думаете?

— Не будем тратить на них время.

Девчонок, совместным решением с капитаном, мы действительно списали на берег и поручили им кое-какие торговые задачи. Живут они сейчас в одном из служебных помещений Рюсэя, но на территории островов находятся не совсем легально.

Ёсиока сказал, что проблему с их документами закроет за пару месяцев. Нужно только подождать. Я в детали не вникал.

— Слушай, а как ты собираешься решить нашу задачу? — выдающий себя за офицера флота Цуджи, наконец, вспоминает и о технических деталях проекта.

Его имидж — демонстративный позитив, веселье, этакий рубаха парень. Жестами, отработанной мимикой он старательно транслирует исключительно положительную личную атрибутику. Дескать, мне можно верить, проблем не будет, только отвечайте на вопросы побыстрее.

— Глубина известна. Для ныряльщиков крутовато, но для меня со сжатым воздухом — вполне достижимо. Возможно, придётся спускаться многократно. Первый раз вообще могу вам всё на камеру снять, с разных сторон — потом пускай ваши специалисты видео обработают.

— А в чём фокус с твоими баллонами? Почему ты думаешь, что кроме тебя никто не сможет повторить?

А ведь он сейчас действительно откровенен. Задаёт лобовые вопросы, не ходит вокруг да около и не пытается скрыть реальный интерес.

Самое интересное, что на вопросы такого человека как раз хочется отвечать быстро и максимально правдиво. На уровне подсознания.

Другое дело, что не стоит его имиджем обманываться: парень имеет даже не два, а три дна; и какое-то время к нему однозначно нужно присматриваться.

Не исключаю, что мы сработаемся. Но я также отлично понимаю (и знаю из прошлой жизни), что подобные люди достаточно легко ради служебных интересов переступают через свои же личные симпатии.

Ладно. Видимо, это мне в голову ударило спиртное. Какие-то не те мысли. Чиновники Японии, с которыми знаком лично я, от своих коллег прошлого мира весьма отличаются.

— Что вы знаете о газообмене в крови? — ну как тут ему не ответить вопросом на вопрос.

— Ничего.

— Если совсем коротко, на глубине из баллонов под давлением в ткани попадает излишек азота. Когда всплываешь, лишний азот начинает закипать в крови. Рвёт сосуды.

— Ты хорошо знаешь физику этого процесса? — представитель министерства обороны даже не старается что-то изображать, смотрит пронзительно требовательно.

— Для наших с вами задач — вопросом владею идеально.

— Объясни и мне? Так, чтобы я понял? Допустим, я полный профан.

— Вы уверены? Хорошо подумали? — смеюсь.

Кэп со своей стороны делает мне гневные знаки, размахивая руками и выпучивая глаза.

— Да. — Спокойно говорит собеседник. — Пожалуйста, рассказывай.

— Азот, содержащийся в воздухе, в организме не усваивается, вы в курсе?

— Да.

— А его в воздухе прилично. Количество газа, растворенного в жидкости, напрямую зависит от давления газа на поверхности этой жидкости. Если это давление превышает давление газа в самой жидкости, то создается градиент диффузии — начинается процесс насыщения жидкости газом. Этот процесс продолжается до тех пор, пока давление газа в жидкости не сравняется с давлением газа на поверхности жидкости. Пока понятно?

— Совпадает со школьным учебником.

— Школьный учебник и есть… При понижении внешнего давления происходит обратный процесс. Давление газа в жидкости превышает внешнее давление газа на поверхности жидкости, происходит процесс «рассыщения». Газ начинает выделяться из жидкости наружу. Жидкость как бы закипает. Именно это происходит с кровью человека, слишком быстро поднимающегося с глубины на поверхность.

— Как-то всё слишком в общем.

Не понял, он что, подначивать меня решил?

— Когда человек находится на глубине, ему для дыхания необходим газ с давлением, равным внешнему. Предположим, речь о глубине в тридцать метров. — Оглянувшись по сторонам, обмакиваю палец в соус и пишу прямо по поверхности стола (потом сам и помою):

— Для нормального дыхания на такой глубине давление вдыхаемой газовой смеси должно равняться именно этой величине…

Минут за пятнадцать укладываюсь с лекцией о физике и физиологии кессонки, которую здесь приходится называть декомпрессионной болезнью.

— … когда процесс всплытия проходит медленно, парциальное давление азота также уменьшается медленно. Микропузырьки азота из крови высвобождаются и вместе с током крови двигаются в сердце, потом в лёгкие, где через стенки альвеол выходят наружу при выдохе.

Ориентируясь на его помутневший взгляд, решаю нарисовать ещё и схему лёгкого.

— Если же начать всплывать слишком быстро, то пузырьки азота тупо не успеют достичь лёгких и вывестись из организма наружу. Кровь «закипит». А к пузырям присоединится ещё больше растворенного азота, что порождает эффект снежного кома.

Ёсиока, поначалу злившийся из-за запачканного стола, сейчас зачарованно следит за моим пальцем.

— Затем прикрепляются тромбоциты, следом и другие кровяные тельца. Очень быстро сформируются локальные сгустки крови, они же тромбы. Кровь станет неравномерно вязкой и сгустки будут способны даже закупорить небольшие сосуды.

— Ух ты.

— Тем временем пузыри, прикрепленные к внутренним стенкам сосудов, частично разрушат их и оторвутся вместе с их кусочками, укрепляя «баррикады» в русле кровотока. — Вхожу в раж, поскольку этот процесс в теории знаю идеально; схематично рисую сказанное. — Дальше будет прорыв стенок сосудов. Кровоизлияние в окружающие ткани. Кровоток замедлится, нарушится кровоснабжение жизненно важных органов.