Семён Афанасьев - Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 6

— Не сдержался, — кается блондин. — Как думаете, насчёт Ваки это они серьёзно?

— Понятия не имею. Я свою часть выполнил.

— А совет мне дать?! — подросток требовательно дёргает старшего за рукав. — Томиясу больше нет. Батя за оябуна не тянет, единого лидера нет. Так можем и выборы проиграть…

— А при чём тут Джи-ти-груп? — возражает полицейский. — Мы с тобой о твоей конторе договаривались. Ты, кстати, эту баскетболистку обещал в это новое место взять.

— Ладно, это я на жалость надавить хотел.

— Если конструктивно, то нейро-расширения этой твоей Коюмэ, которые ей инкриминируют, проходят по ведомству Хиротоши.

— Хм. — Асада-младший останавливается посередине коридора.

— Тебя подвезти по пути? Или ты здесь остаться решил?

— До метро если только, — школьник догоняет старшего. — В метро быстрее доберусь. Сколько у нас есть времени?

— Часа четыре — там своя скорость прохождения команд и согласований внутри восьмёрки. Кстати, а когда вы с судьёй успели договориться? У тебя же не было ни секунды с ним наедине?

— Хидэоми, — школьник как-то странно улыбается на ходу. — Знаете, чем мудрый человек отличается от умного?

— Чем?

— Мудрый никогда не попадёт в ту ситуацию, из которой умный выпутается с достоинством.

— Понятно. Судью зарядило ещё твоё семейство, заранее, — полицейский кивает сам себе. — Попал на друга бизнеса. Ежемесячная абонентская плата.

— Вот и нет, — сердито бормочет старшеклассник. — Он реально патриот, деньги только по факту. Интересно, кстати, куда он теперь счёт пришлёт.

— У вас нет оговоренного места регулярных встреч? — правоохранитель смотрит на подростка с насмешкой.

— Бл*! — Асада звонко хлопает себя ладонью по лбу. — Точно. Слушайте, а того носорога как отблагодарить?

— Никак. Он не за деньги, за идею. Его семья реально симпатизирует вашей партии на выборах, поскольку вы — единственные консерваторы в проекте.

— Ух ты…

— Да. А ещё он на семинаре был, ты его просто не запомнил.

— Получается, где-то свезло, причём сразу два раза, — задумчиво итожит старшеклассник.

— Нет. Не два. Если бы не было этого парня, тебе по затылку заехал бы любой другой; я успел связаться с носорогами по пути к вашему дому.

— Фуф, мне сразу полегчало, — иронизирует блондин.

— Твой арест по-любому надо было делать незаконным, — пожимает плечами сотрудник девятки. — Раз ты не додумался ни до чего лучше, чем распластать борцов с террористами по мордасам. А кроме рукоприкладства в момент задержания, других инструментов у носорогов не было. Только превысить полномочия.

— Кстати, было больно!

— Радуйся, что легко выскочил и отделался лёгким испугом.

— Спасибо.

— Кстати, а зачем ты эту запись требовал?! Всё равно ведь её процессуальная роль — ноль?

— Китаец с первого раза не упал. Крепкий, сволочь. Хотел посмотреть, как я по нему попал.

— А дома никак?! Обязательно с балаганом?! — полицейский смотрит на школьника с нечитаемыми эмоциями. — Ты в своём уме?!!

— Ну, ещё хотел время заседания потянуть… Интуиция.

***

— Вака, у нас проблемы!

От метро до дома Рейко бежал, потому по инерции слегка задыхаюсь.

— Меня приедут арестовывать ещё раз? Спалили мои расширения? — бывшая спортсменка ловит подачу буквально на лету.

— Да. Ты умная, не только красивая. Всегда так считал, — говорю на автомате.

Вака, нарядившись в какое-то ну очень небольшое бикини (похоже, взятое здесь же из запасов Рейко), занимается на газоне то ли йогой, то ли гимнастикой.

— Спасибо. Приятно. Я думала, ты меня как женщину не воспринимаешь, — замечает она, перебрасывая ладони на другую ногу и продолжая наклоняться вперёд в следующей проекции.

— Воспринимаю. Теперь, после терапии Рейко, переживаю тяжёлый этап переоценки ценностей… Кстати, выглядишь намного лучше, по лицу вообще ничего не заметно. Пардон.

— Нано-терапия, видимо. Я и чувствую себя получше.

— Как всё прошло? — Цубаса, не вставая из низкого кресла, салютует мне чашкой с чаем.

— Ожидаемо. Наш знакомый был на месте, дело даже другому судье не перебросили. Я этого опасался.

— Почему опасался? — искренне удивляется Кимишима. — Он же тебе дал твердое обещание поддержать тебя! Зачем нервничать было? Хотя-я, не о том сейчас говорим, — она тоскливо смотрит в сторону невозмутимой Коюмэ. — Наверное.

— Ой, вот не нужно фиксироваться на мне специально, — отзывается та. — Маса, а чего ты распереживался? Я не уловила. План был нормальный, это я тебе как специалист Джи-ти-груп говорю.

— Ну представь. Двадцать четыре на семь ни один судья в здании не сидит, правильно? Привозят меня, такого красивого — а вдруг его банально на месте нет? И попадаю я к какому-нибудь другому товарищу, у которого нет дружеских связей с моей фамилией? — Я действительно местами нервничал из-за этого сценария, поскольку в случившемся было слишком много импровизации.

— Оно не так работает. — Кимишима-младшая забрасывает в рот изрядную порцию жареного риса прямо ложкой, не палочками. — Сорри, не ела до твоего возвращения — примета… А отсутствия судьи на рабочем месте мог и не опасаться.

— Серьёзно?

— Угу. Они же между собой общаются, как врачи в больнице.

— И что?

— Ну оно как работает. Если пациент закреплен за конкретным врачом, то что происходит, если этого доктора нет на месте?

— Пациента принимает коллега? Если что-то острое и срочное? Но на следующий приём направляет всё равно к лечащему врачу?

— Да. Так же и в суде: судя по тому беспределу, с которым твой судья опустил китайцев, в их негласные рабочие договорённости с коллегами он тебя внёс, как своего протеже. Так что, мог не париться.

— Интересно. — Я не предполагал таких деталей. — Но всё равно неясно, стал бы тот коллега за меня вписываться или нет? Кстати, а откуда ты всё знаешь? Если даже я, сын своего отца…

— По первому пункту. Коллега, устроив перерыв в заседании, вышел бы в судейскую комнату на абсолютно законных основаниях. Там, наедине с самим собой, он связался бы с твоим человеком — у которого ты на связи — и испросил бы инструкций, какое решение по твоему делу выносить.

— Хренасе. — От удивления сажусь на ближайший бордюр рядом с газоном. — Это же абсолютно против всего, что приходит в голову!

— Привыкай, — хохочет Вака снизу, которой её собственные ближайшие перспективы, похоже, как с гуся вода. — Маса, это реальная жизнь! Все в ней люди, и ничто человеческое не чуждо никому. Я, честно говоря, считала, ты это и сам понимаешь.

— Я не ожидал, что оно работает настолько цинично.

— Прагматично, — поправляет меня Цубаса. — Оно работает прагматично. Ты просто никогда не сталкивался.