Семён Афанасьев - Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 6

— И что?

— Когда он вот таким образом начинает набираться в первой половине дня, лично я с ним не общаюсь. Кстати, мать тоже, насколько знаю. Тебе оно больше всех надо?

— Я влезла напрасно, да? — беззаботная улыбка исчезает с её лица. — Не молчи!

— Да хрен его знает, — откровенно признаюсь. — С одной стороны, теоретически, сдаваться никогда нельзя: ну вдруг у них что и наладится? А мы сейчас в людном месте, скандал с сыном перед выборами — явно не оно для имиджа. Если проигнорю, будет некрасиво. Вон и народ косится.

— С другой стороны? — серьёзно глядя на меня, Рейко улыбается одними губами, поворачивая лицо в сторону родителя.

Дескать, мы сейчас идём. Подождите чуть-чуть.

— С другой стороны, конструктивный диалог с пьяным — это из области фантастики. А батя настроен сейчас именно посамоутверждаться, — пожимаю плечами. — Я б не ходил, если бы не ты. Ну или подошёл бы, коротко высказал бы ему на ухо всё, что думаю — и тут же отвалил бы.

— Ваку надо было взять, — вздыхает модель. — Она как раз по этой части. Ей коммуникации, кажется, даются легко, все и любые. В том числе, со своим бухим начальством.

— Вероятно, да: отец и на работе достаточно регулярно заглядывает в рюмку, как-то же она там сглаживает углы столько лет, — соглашаюсь.

Ваку мы оставили в гостевой комнате досыпать: после того, что, к-хм, произошло прямо на площадке перед домом, Коюмэ расцеловала нас обоих в макушки и направилась через низкое окно к своей кровати: "Мне нужно много кушать, столько же отдыхать и быстро восстанавливаться. Спасибо всем, было прикольно".

Лично мне, в отличие от неё, было ни разу не прикольно. На каком-то этапе стало даже предсказуемо не по себе: ну не воспринимаю я некоторые моменты местного экзгибиционизма! Который мои японки называют элементом национальной культуры.

И промискуитет лично у меня большого восторга не вызывает, как явление в природе! Даже с собой в главной роли. Как оказалось. Даже суперская физиология партнёрш не в счёт…

Рейко, оправдывая свою степень то ли по культуре, то ли по психологии, хлопнула Ваку пониже спины вслед и посверлила меня пронзительным взглядом пару секунд. После чего решительно заявила: "Поднимайся! Пойдём проветримся. Встретим Цубасу в Роппонги-Хиллз, заодно прошвырнёмся".

— Идём, — сейчас она уверенно поднимается из-за стола уже тут. — Не волнуйся.

— Ага, ага.

— Весь негатив сглажу. Отца твоего беру на себя. Нельзя заставлять родителей выглядеть так, э-э-э, жалко: это твои самые близкие родственники. Семья есть семья.

Я бы мог сейчас, конечно, сказать что-нибудь на тему того, что я не родной, а приёмный. Но промолчу, в том числе из благодарности: что ни говори, отец имеет очень мало недостатков и проблем, как родитель (достаточно заботлив, ответственный, для детей ничего не жалеет — даже олуха-сына-гайдзина вон, в дорогое учебное заведение устроил, не считаясь с расходами).

Скорее, он местами буксует, как личность — к алкоголю плюсую его неразборчивость в связях определённого характера.

С другой стороны, первое — такая знакомая черта моей исторической родины. А последнее — здесь что-то вроде социальной нормы. Да и я теперь от него ничем не отличаюсь. Бл*.

Из унылой задумчивости меня вытягивает Рейко, подхватывая под руку и вытаскивая из-за стола.

— С чего ты так уверена, что сможешь сгладить все негативы? — шепчу, выволакиваемый ею в проход.

— Я что, с пьяными мужиками мало дел имела? — замечает она философски. — Уж твой папа, поверь, просто зайчик и ангел. Если сравнить с тем же…

— ПОНЯЛ. НЕ ПРОДОЛЖАЙ.

— Приветствую! Рада вас видеть! — Рейко или действительно хорошая актриса, или всё-таки батя ей залетает.

В том смысле, что она воспринимает его без негатива, даже в его нынешнем состоянии.

— Здравствуйте! — подумав, мой местный ближайший родственник останавливает сам себя от рефлекторного жеста.

И лезет к ней не обниматься и целоваться (как явно собирался вначале), а лишь скромно пожать руку.

Её это, судя по сверкнувшему взгляду, изрядно веселит.

Женщины.

Кстати, интересно: а как бы я его приводил в чувство? Всё-таки, женщина со мной. Но и он родной отец и вроде как не чужой, хм.

— Где был? — взгляд родителя останавливается на мне. — Почему так вызывающе ушёл из клиники? Говорил, потом напишешь, куда направляешься — и ни слова не прислал?

— Виноват. Из головы вылетело, — каюсь. — Был занят.

Не рассказывать же, что я забыл зарядить батарею у своего местного телефона (это регулярное действие. Так-то лежит на поверхности, но я этот момент с непривычки упустил). А когда оказался в доме Рейко, она с Вакой очень быстро сместили у меня все акценты в голове. Прямо в креслах на площадке, сдвинутых вместе. Г-хм.

— Пап, я неправ, что исчез. Извини, — накрываю его руку своей, зарабатывая удивленный взгляд в ответ.

— Ватару, а я хотела с вами поговорить, — на второе запястье отца опускаются пальцы моей спутницы. — Как вы смотрите, если ближайшее время Маса поживёт у меня? Это не создаст неудобств лично вам?

Надеюсь, у меня сейчас получается не выдать красноречивой мимикой всю гамму чувств.

Хм. Разумеется, какая-то половина меня не против. Но есть ведь и Цубаса, чёрт побери?! И почему Рейко было не обсудить это вначале со мной — а к моему отцу не лезть вообще, ещё через мою голову?

Похоже, профессиональные расширения актрисы работают даже на короткой дистанции, необязательно в тактильном контакте. Потому что в следующий момент её бедро под столом прижимается к моему, поступательно двигаясь вперёд-назад и поглаживая меня сквозь брюки.

Насколько я понимаю, этакий невербальный сигнал: всё нормально, не дёргайся, потом объясню.

Крякнув, с удовольствием наблюдаю удивление родителя:

— Неожиданно. — А больше он ничего и не говорит, хлопая глазами.

Причём я понимаю, что он непротив самого факта. Смущает его исключительно её личность: как-никак, секс-символ нации.

— Я сумею о нём позаботиться, — мягко улыбается модель, опуская ресницы. — Если это, конечно, не вредит вашей предвыборной стратегии.

А оно не вредит, на то есть прямое заключение специалиста Ваки. Она в манипуляциях общественным сознанием и чужими эмоциями соображает на десять.

— Да я не к тому. Я, в принципе, помню, что вы это обозначали в Лотосе, — батя чуток сдаёт назад и вытаскивает руку из-под женской ладони. — Был выпивши, однако запомнил. Просто не подумал, что вы всерьёз.

— Никогда не шучу на тему своего дома, — смеётся Рейко. — И я пока не планирую выпускать вашего сына из своих рук, с вашего разрешения. Какое-то время. Если он потеряется ещё раз, думаю, его можно будет найти через меня или Цубасу. Мои номера есть в базе вашей компании — Вака уже внесла, для удобства вашего юридического отдела.