Денис Кащеев - Краденая магия. Часть 2 [СИ]

— Если позволите, молодой князь, рекомендовал бы с грибами, — проговорил словно только и ждавший моих сомнений Крикалев. — Сии те, что с подрумяненным гребешком. Просто пальчики оближете! А вот вино тут, увы, довольно посредственное, — моя рука повторно двинулась к бокалу, и жест этот также не укрылся от внимания не в меру предупредительного соседа.

Сам очкарик уже разделался с доброй половиной собственного блюда, а вот бокал его был едва тронут.

Снова прервав движение, я дернулся было к пирожку, но, передумав, все же вернулся к идее начать с вина и дотянулся наконец пальцами до стекла бокала.

« Стоп! » — крик Фу в моей голове был столь резок и внезапен, что я едва не выронил уже приподнятую порцию аперитива.

«Что такое?» — нахмурился я.

« Яд, сударь! Вино отравлено! »

«Чё, правда?» — бокал поспешно был возвращен мной обратно на стол.

« Кривда! Для шуток не время! »

«Хм… — досчитав в уме до десяти, я постарался взять себя в руки. — Воронцова постаралась?» — спросил затем.

« Подписи на яде не стоит, — хмыкнул фамильяр. — Но самый очевидный подозреваемый — конечно же молодая графиня ».

«Быстро она, однако…»

Повернув голову — будто бы бросая взгляд вдоль нашего стола — я скосил глаза на соседний, где расположилась компания Миланы. Воронцова, поворотившись ко мне своей черной косой, будто бы увлеченно беседовала о чем-то с Кутайсовым, а вот Плетнев и Гончаров пялились на меня, словно зомби в телевизор. Ну, точно: ждут, когда начнется шоу…

«И… что делать?» — спросил я у Фу.

« Покамест лишь очевидно, чего делать ни в коем случае не следует — пить из бокала », — откликнулся тот.

«Просто оставить вино нетронутым?» — уточнил я.

« Нет, так тоже не годится, — поразмыслив, заявил фамильяр. — Подозрительно выйдет. Чтобы даже не пригубить… Нет, слишком подозрительно! »

«Ну, мало ли… Вон, Крикалев сказал, что вино так себе… — вспомнил я. — Может, я тупо послушался умного совета!»

« Неправдоподобно, — не согласился Фу. — Уверен, сударь, вино вы бы все равно попробовали. Как, собственно, и собирались… »

«Мало ли, что я там собирался! Взял и передумал! Это вам у меня в голове видно, что правдоподобно, а что нет! А со стороны…»

« И со стороны видно, — не уступал «паук». — К тому же, если оставить бокал нетронутым, кто-то из слуг на кухне может на него позариться. Конечно, это всего лишь мастеровые… »

«А вот это как раз не важно! — мотнул головой я — не подумал, что мотнул, а действительно дернулся, похоже, несколько удивив внезапной судорогой что-то притихшего Крикалева. — Мастеровые — что, не люди?»

« Мне известна ваша щепетильность на сей счет, сударь, и, поверьте: при поиске решения я ее учитываю », — заявил фамильяр.

«Ну, и?..»

« Будь яд попроще, я бы, вероятно, сумел обезвредить его прежде, чем он начнет действовать… — словно размышляя по ходу дела, протянул Фу. — Хотя, нет, сие бы выглядело еще подозрительнее! Да и мощное зелье вам подмешали, сударь, с таким в два счета не управишься… »

Да уж, в основательности подхода нашей молодой графине не откажешь…

«Слушайте, а может, его просто пролить? — осенило меня. — Типа, случайно! Уронить бокал на пол…»

« В принципе, сие неплохая идея, — с готовностью подхватил «паук». — Только надобно подстроить, чтобы выглядело естественно… Так, внимание! — сменил он внезапно тон. — Не оглядывайтесь, просто слушайте: к вам сюда идет Гончаров! »

«Воронцова послала “шестерку” проверить, почему ловушка до сих пор не сработала?» — предположил я.

« Возможно… Что ж, давайте-ка, сударь, попробуем подстрелить сразу двух зайцев. Только действовать нужно крайне расчетливо… Не соблаговолите на несколько секунд передать мне контроль над вашей десницей? »

«Что?» — не понял я.

« Ваша правая рука, сударь. Десница. Позвольте мне управлять ею. Объяснять, что делать, словами — дольше и не столь надежно… Живее, сударь, решайтесь, Гончаров уже на подходе! »

«Это же только на один раз? — не преминул все же уточнить я. — Не навсегда? Контроль над рукой».

« На считанные мгновения. Ну же, сударь! »

«Действуйте!» — решился я.

В следующий миг моя рука потянулась к бокалу и… поднесла его к лицу!

«Что вы делаете?» — мысленно ахнул я, поспешно отклоняясь и изо всех сил сжимая губы.

« Не дергайтесь! Только все испортите!

Ладно, раз уж начали кривляться, скажите что-нибудь типа: “А запашок-то так себе!”»

— Пахнет, как от навозной кучи! — пробормотал я вслух, демонстративно скривившись.

« Перебор, сударь! Ну да что уж там теперь… »

Рука моя сама собой отодвинулась и отставила бокал на самый край стола.

— Ну, осмелюсь заметить, Ваше сиятельство, сие вы все же слегка преувеличиваете! — откликнулся тем временем Крикалев, как раз потянувшийся рукой за очередным пирожком, но с готовностью повернувшийся на мой голос.

В следующий миг локоть очкарика задел бокал — вышло это и в самом деле совершенно естественно — и тот полетел на пол. Нет, не на пол: прямиком на уже стоявшего у меня за спиной прихвостня Воронцовой. На секунду мы все трое — я, Крикалев и вологжанин, замерли, будто завороженные, глядя, как рубиновая жидкость скатывается по рукаву Гончарова на узкую накрахмаленную манжету, а оттуда — на кисть руки, как вдруг…

— А-а-а-а!

Душераздирающий вопль Миланиного клеврета заставил если не вскочить на ноги, то хотя бы обернуться добрую половину зала. Вологжанин очумело взмахнул облитой рукой: кожа на ней в считанные секунды покрылась бордовыми волдырями, тут же, один за другим, начавшими лопаться, выплескивая наружу какую-то густую белую массу… Мы с Крикалевым как по команде шарахнулись в стороны, чтобы не оказаться ею забрызганными. Стул подо мной опрокинулся, и, сбив по пути еще и соседний, я грохнулся на пол. Очкарика подобная доля также не минула.

За соседним столом кого-то, кажется, вырвало.

« Без паники, сударь, — запоздало прокомментировал происходящее Фу. — Гной безобиден — вся отрава уже впиталась! Нескоро еще сей юноша сможет сложить пальцы правой руки во что-то стоящее! Что ж, как любил говаривать, цитируя древних латинян, князь Сергей, quifoditfoveam, incidetineam! [1] »

— О, духи! — вытаращив близорукие глаза, так, что те сделались едва ли не шире линз его очков, пробормотал между тем Крикалев. — Это не я! В смысле, я не нарочно! Ну, то есть… Помогите ему кто-нибудь! — но за истошными криками изувеченного Гончарова никто, кроме меня, его, должно быть, в этот момент не слышал.

[1] Кто роет яму, сам туда попадет (лат.)

в которой я никого не обвиняю