Сергей Соколов - Вуаль. Крыло второе [СИ]

— Ой, такая милашка… — Раздалось от меня справа, чем Анна напомнила всем, кроме меня, о своём присутствии.

— Ху… — Только успела вымолвить Ушанка рифму, как огромная ладонь Ермолова легла на её лицо.

— Зефирка, ты не со срочниками в банчишкУ играешь и жулишь их на оклад, а на выставке. Веди себя культурно. — Назидательно пробасил Виктор, погрозив пальцем малявке, протягивая ей ещё один бокал шампанского.

— Эта дойная корова меня «милой» назвала! Пасиб, дедуль… Ща допью, и патлы то ей…

Рука генерала от инфантерии вновь легла на лицо Ушанки, которая безуспешно потыкала в неё бокалом, пытаясь сделать глоток.

— Не обращай внимание, княжич, и вы барышня не обижайтесь на неё. — Тяжело вздохнув, пробасил Ермолов, пригладив усы и улыбнувшись, пройдя по Анне взглядом, как рентгеном, от ног до головы, и довольно кивнув добавив. — Представишь, уже, свою даму, Станислав?

— Хотелось бы, чтобы была моя, генерал… Анна не моя дама, но я её упросил, чтобы она разрешила мне её сопровождать. — Уклончиво ответил я, глядя, как девушка заливается краской. — Анна наш аукционист. Она будет вести торги.

— С козырей зашли. — Протянул Ермолов, удовлетворенно кивнув, после чего, даже сурово сдвинутые брови распрямились в стороны, а густые усы были вновь приглажены. — Эххх, был бы я на пятьдесят лет помоложе, приударил бы….

— У вас не было бы и шанса против меня, генерал Ермолов. — Со всей серьёзностью заявил я, с вызовом посмотрев на третьего человека в Российской империи.

Выставка стала превращаться в кирпичный завод. «Кирпичи» не только валились, но и обжигались в процессе формовки, выходя из тазовой части невольных слушателей. У меня в свою очередь не прекращали звенеть шары, выбивая частую дробь. Теперь есть два человека, которых я боюсь на подсознательном уровне. Хоть от генерала не было гнетущей ауры, как от Морозова, но он был не менее жутким, а я ещё про каких-то скверхов всуе припоминаю. Узор эфирного тела Ермолова нельзя было рассмотреть, потому, что всё его тело было покрыто сформированными эфирными связями и светилось красным цветом, вместо фиолета эфира. Ауры, как у Морозова не было, но от этого не легче. Не может быть, чтобы у этого монстра не оказалось колоды тузов в рукаве, которые пострашней ауры Морозова будут. Зная всё это благодаря тому, что воспользовался окулусом, я всё же решил, как в этом мире выражаются «быкануть».

Конечно, туманность могла стать свинцовым куполом над головой, но я не в своём теле. Да, я рослый паренёк, только мне всего девятнадцать. Меня не воспримут всерьёз, реакция предсказуема, а Айзек — вновь получает «голоса». Почему нет? Тем более, что меня даже законники на Фагрисе уважали… пару человек.

Такого заразительного смеха я не слышал давно. Всё стекло в радиусе десяти метров дрожало, готовясь дать трещину и лопнуть. Даже Ушанка, передумала вырывать патлы Анне, недоумённо глядя на своего деда, пустившего слёзы от смеха. Всё окружение просто замерло, наблюдая, как легенда Российской империи нависая горой над «князьком» из опального рода, искренне смеётся.

Так бы и продолжалось, если бы не Токарев, вышагнувший буквально из воздуха, став между мной и Ермоловым, который даже не заметил его появления.

Нужно отметить красивое появление дяди Фёдора, только вместо того, чтобы тыкать в кого-то стволом, он им почесал висок, сразу же спрятав в кобуру и выпрямился по стойке.

— Генерал от инфантерии, рад приветствовать вас. — На этом воинское приветствие Токарева закончилось, а у меня на голове появился седой волос, после его следующей реплики. — Чего ржём? Не в казарме….

— Командующий… Рад видеть тебя в добром здравии, старый бес.

Приподняв дядю Фёдора от пола, сжав в гидравлическом прессе объятий, Ермолов поставил Токарева, «где он рос», как говорила Ушанка.

— И я тебя, Виктор… Парня моего обижал, признавайся? — Приподнял бровь Токарев, а я охреневал вместе с остальными зрителями, которые, уже не стесняясь, вместо того чтобы шушукаться в углах, образовали круг.

— Да, я ему уже адъютанта пообещал, только он не хочет.

— За что, Виктор?! — Выпучил глаза Токарев, посмотрев на меня, будто никогда до этого не видел. — За какие такие заслуги?

— Максим, напомни, на сколько была красива эта инструктор которую княжич с лошади снял… — Ермолов хитро посмотрел на ректора, ставшего мрачнее, чем младший сын в семье огнов, когда старший брат женился.

— Не отдам. — Коротко сказал Морозов, сверкнув льдистыми голубыми глазами, ясно давая понять, что лучше мне вообще не открывать рта.

— А меня можно спросить? — Тихо поинтересовался я, нарушив негласный запрет, но меня уже не слышали, прикидывая дальнейшие варианты моего будущего.

— Куда лыжи направил, смерд? — Окликнула нас с Анной глазастая мелочь, когда мы уже собрались по тихому уйти. — Я с ними не останусь….

Пожав плечами, мол «твои проблемы…», подставив руку Анне, мы уже хотели уйти, чтобы оставить двух сумасшедших и Морозова, делить скверх его знает что. Адъютантом самого Ермолова я не прочь пойти, но мягко стелют, а потом спится жёстко.

— Дезертиры в рядах доблестного императорского воинства…. — Прозвучало за спиной замечание заставившее нас с Анной повернуться, и подойти обратно, очень быстро подойти, чтобы никто не понял, что мы убежать хотели.

— Мы витрину рассматривали. Анна сомневалась….

— Княжич, есть дело. — Заявил Ермолов, а я вообще не тот, кто может спорить сейчас, тем более, что он каким-то образом оказался рядом и положил мне руку на плечо, и склонившись, начал шептать на ухо.

— Командующий, покажи фокус. — Повторил я в точности слова, как мне сказал этот вояка, обращаясь к Токареву.

Они о чём-то о своём, а я свалить отсюда хочу! Хоть по лицу Морозова не видно, но он меня поддерживает.

— Как ребёнок, ей богу… — Покачал головой Токарев, косясь на генерала от инфантерии, обречённо выдохнув. — Не отстанешь ведь… Дамы и господа! Мы немного пошумим. Будьте готовы.

Небрежно, скинув большим пальцем ремешок кобуры, револьвер взлетел вверх, сделав два оборота перед тем, как Ермолов его перехватив, выстрелил Токареву в лицо, прямо в упор!

Рефлексы сработали гораздо быстрее мозгов. Активация контура, и лезвие жала тонфы легло на шею Ермолова, остриём упёршись в артерию.

— Тьфу! — Сказал Токарев, держа в зубах пулю, которую он положил на открытую ладонь Ермолова, вообще не отреагировавшего на упирающееся в шею жало тонфы.

— Командующий, как ты это делаешь? Любые деньги… — Ермолов хотел подкинуть вверх магострел барабанного типа, но сделав оборот, он оказался в руке Токарева, и лёг в кобуру. — Ты вывел новый раздел оружейной магии? Максим, знаешь, как он это делает? А? Ты ведь умный у нас.