Дмитрий Янковский - Тора-кай. Книга 2. Кровавая охота [СИ]

— Тут прямо даже антиквариат есть, — я поднял старый немецкий «Вальтер» времен второй мировой.

— Да уж, — усмехнулась кошка. — Очередной старый пиратский пистолет.

— Ну не совсем пиратский, но близко к тому. Культовая пушка якудзы, прямо-таки статусная.

— Немецкая?

— Ну свои пистолеты в Японии всегда были говно, чаще убивали своих же владельцев. А после той войны сюда пришли огромные партии немецкого оружия, и «Вальтеры» стали культовой пушкой якудза на долгое время, — провел я исторический экскурс в историю, где-то читал еще в ППД об этом факте.

— Ну можешь забрать его себе, я на него не претендую. А вот на это… — она любовно погладила полированные ножны искусно инкрустированной катаны. — Явно оружие онна-бугэйся.

— Значит, оно как раз для тебя.

— Я больше куноити, — сказала Хитоми, выдвигая клинок из ножен, и чуть ли не целуя его. — Но это не рядовой клинок.

— Видишь это по хамону? — я указал на неровную линию зонной закалки.

— И по цубе, и по ножнам. Этому мечу явно не одна сотня лет.

— Ну вот и владей.

— А я возьму вот этот, — Мизуки потянула инкрустированный золотом и перламутром дамский браунинг. — Обожаю маленькие пистолеты.

— Да бери. Я сегодня добрый, — сказал я. Пусть поиграются. Все равно, кроме катаны, ничего путного из оружия не было, да оно нам было и не нужно особо-то. Подвал забит под завязку, да и в тайниках еще оружия не на один взвод, Он подготовился хорошо.

— А что с украшениями? — Хитоми кивнула на внушительную горку, поблескивающую золотом и камнями.

— Или выкинем, или переплавим, — сказал я. — Слишком уж заметное все это, и явно снято с кого-то не по доброй воле. И если нас на этом засекут, будут большие проблемы, особенно если вещи именные и приметные.

— Жаль, жаль, — Хитоми подняла большой витой браслет в виде змеи и надела его на руку, сузив глаза полюбовалась эффектом. — Такую красоту выбрасывать, но… ты прав. Это не для ношения.

Она бросила браслет, отозвавшийся возмущенным, но приглушенным звоном обратно на брезент.

— Остальное пустим в дело, — сказал я, разглядывая пачки купюр и стопку карт на предъявителя. — Не все же спонсорские деньги тратить. Или в тайник заложим.

— Кстати, об этом. Не пора ли своими тайниками обзавестись? — сказала Мизуки.

— Может и пора, но я пока об этом не думал. У нас еще непочатые Его тайники есть, а там много всего.

— Но свои тоже не помешают, на всякий случай.

— Я не против, но давайте пока решим наши первоочередные задачи. Пойдем в операционный центр.

Мы поднялись наверх.

— Итак, что мы выяснили после допроса безвременно почившего Кена?

— Что он работал на субподряде от клана Мацубара-гуми, — вытянула свои длинные стройные ноги Хитоми, устроившись в кресле поудобнее. — Точнее, шакалил на него.

— Что у нас есть на Мацубара, Мизуки?

— Ну он в той самой бывшей десятке кланов, но в поле нашего зрения еще не попадал, поскольку ни Он, ни мы как-то им не интересовались, — она вывела на экран все данные, которые смогла собрать. — Старый клан, специализация стандартная, наркотики, проститутки, рэкет. Ничего примечательного. Ни заводов, ни лабораторий — вообще ничего. Ну если исключить подпольные лаборатории по фасовке герыча, который поступает к нему из Восточно-Азиатского Союза. Короче оптовый импорт и розничная продажа.

— Странный какой-то клан. И уж больно показушно традиционалистский. Только эти источники дохода и держатся еще на плаву? Выдерживают конкуренцию с другими кланами в тех же нишах?

— На первый взгляд пока так, — пожала плечами Мизуки.

— Ищи, что и как. Глубже, как можно глубже.

— Хочешь навестить оябуна? — спросила она.

— А как же, — сказал я. — Очередной визит вежливости к очередному оябуну. Сейчас мы немного потоптались на его яйцах, уничтожив банду его шестерок с особой жестокостью, очередная показательная акция. Рано или поздно он выйдет на нас, поэтому надо сработать на опережение.

— Согласна, — кивнула она. — По крайней мере захватим инициативу, а дальше…

— А дальше — хорошо смеется тот, кто стреляет первым. В конце концов мы тут санитары леса и избавляем его от особо тучных и наглых свиней, подкапывающих корни.

— Как и положено тигру.

— Да, как и положено Тора-кай.

Ронин снял маску противогаза и собрался тронуть машину с места, но неожиданно дорогу преградили три выехавшие из проулка электробайка.

— Гадство! — выругался Ронин. — Это боевики Тамуро! Решили отомстить за Акайя.

Бойцы, сидящие за спинами мотоциклистов, без малейших предисловий вскинули штурмовые винтовки и открыли по фургону плотный огонь очередями. Пули ударили в стекла, защищенные слоем неньютоновской жидкости, взвизгнули злые протяжные рикошеты. Ронин врубил задний ход и рванул с места, глядя на монитор заднего вида, затем тронул сенсор на панели, и два ударных дрона взмыли с крыши робокара, ощерившись пулеметными стволами. Но не успели они взять байкеров на прицел, как из-за угла полыхнули стартовые ускорители ПЗРК, и оба дрона превратилась в огненные шары взрывов.

— Чтоб вас всех! — процедил сквозь зубы Ронин. — Подготовились, твари!

Голая рободевушка в салоне попыталась встать с пола, но ей мешали наручники.

— Отпустите меня! — воскликнула она. — Что вы делаете?

— Заткнись! — приказал ей Такэда.

— Да господин! — Она снова легла на пол со скованными сзади руками.

Продолжая гнать фургон задним ходом, Ронин включил установку дымовой завесы, затем резко выкрутил руль, развернул машину и направил ее в один из боковых проулков. Позади осталось непроницаемое облако оранжевого дыма.

— Усадите мандроида в кресло и пристегните! — велел Ронин. — Живо! Нельзя попортить товар!

Такэда протиснулся в салон, хватаясь за все, за что можно схватиться, рывком усадил в кресло рободевушку и как следует притянул к креслу ремнем.

— Дроны жалко! — воскликнул он, возвращаясь в кабину. — Как эти гады вообще нас нашли?

— Не нашли, а выследили, — пробурчал Ронин. — Или силами наблюдателей на байках, или зарегистрированными в муниципалитете дронами, с большой высоты. А пока мы ковырялись в борделе, подогнали свою гоп-компанию. Сами ведь понимаете, что бандитская шушера сама себя убедила, что живет по самурайскому кодексу, и мелкие сошки обязаны мстить за смерть господина. Сорок семь самураев, и вся эта фигня.

— У них кроме мелких сошек никого не осталось, — прикинул Такэда. — Кумите нет, Акайя тоже.

— Кумите и сайко-комон — еще не весь клан, — ответил Ронин, внимательно следя за дорогой, ведущей через ночной город. — Пока жив оябун, у клана есть голова. Но даже если убить оябуна, его место займет кто-то из оядзи и даже камбу. Хрен нас оставят в покое, если не разгромить всю структуру.