Дмитрий Янковский - Тора-кай. Книга 1. Вакидзаси и магия [СИ]

— Ну, этим многие пользуются, — Такэда пожал плечами.

— Да. Только у них за это списываются баллы с социального паспорта, а вы за свой можете не волноваться.

Ронин надел смарт-очки и вызвал Акайя, сообщив ему, что нужно добыть у клана Кубота дополнительную информацию.

— Придется ехать туда, — сообщил Ронин, закончив разговор. — Господин Акай договорится о нашем прибытии и о том, чтобы нам оказали содействие. В противном случае это будет долгая и нудная игра в испорченный телефон.

— Пожалуй, — неуверенно согласился Такэда.

— Боитесь лезть в логово змея? — с иронией поинтересовался Ронин.

— Ну. Непривычно, не буду лукавить.

— Вы рядом со мной. Волноваться не о чем.

"Сказал, как отрезал", — подумал Такэда.

И, как ни странно, сделалось действительно заметно спокойнее.

"Еще не хватало начать испытывать уважение к этому Ронину", — проскочила в голове неприятная мысль.

— Есть хотите? — спросил Ронин, выезжая на эстакаду.

— Потерплю. — Такэда покачал головой. — На голодный желудок мне лучше думается. А там надо будет как следует шевелить извилинами. Вряд ли нас туда пустят второй раз.

— Вряд ли, — согласился Ронин.

Император Ямахито находился не просто в дурном расположении духа, он пребывал в ярости. В такие минуты, он знал по опыту, нельзя сидеть в помещении, надо прогуляться по дворцовому саду, постоять на деревянном мостике, слушая кваканье надувающих щеки лягушек. Поэтому встречу с начальником штаба Объединенного комитета начальников штабов император назначил в чайном домике на берегу пруда в дворцовом саду.

Рикусё господин Мияхара был мужчиной весьма крепкого телосложения, жилистым, подвижным, с быстрым пронзительным взглядом. К счастью, он принадлежал к числу настолько доверенных людей, что с ним можно было не стесняться в выражениях.

— Вы захватили свой танто? — вместо приветствия поинтересовался император, когда Мияхара с поклоном вошел в чайный домик.

— Никак нет, ваше величество.

— Интересно, почему? Или современные военные так далеки от понятий самурайской чести? Вашего господина, то есть меня, отымели. Дважды. А вы даже не думали о сёпукку.

— Я так не считаю.

— Что?

— Я не считаю, что вас, а следовательно и меня, отымели.

— Что же вы считаете, если не это? — голос императора едва не сорвался на визг.

— Я считаю, что мы, как уже бывало в истории нашей страны, столкнулись с грозным и опасным противником, для победы над которым потребуется консолидация всех сил и ресурсов, доступных вашему величеству. Отымели нас когда-то американцы, и тогда многие прибегли к сёппуку. Но сейчас не время самим себе животы вспарывать. Нужно принимать меры, чтобы такое не повторилось.

— Интересно, какие? — Император сощурился.

— Во-первых, я бы рекомендовал больше не доверять деньги и технологии сторонним исследовательским компаниям.

— Вы издеваетесь? — упавшим тоном спросил император. — Каким сторонним компаниям? Эти… Не знаю, как их назвать…

— "Тора", ваше величество.

— Вы решили поумничать? Я прекрасно знаю, как они себя называют. Но вот эпитет к ним подобрать затрудняюсь. Они напали на защищенный императорский центр! А вы говорите о сторонних каких-то компаниях. Что мы можем этому противопоставить?

— Они воспользовались фактором неожиданности и тем, что мы не считали этот объект достойным столь дорогостоящего и дерзкого нападения. Я предлагаю перевести все объекты по изучению магии под охрану сил самообороны. Всех профильных ученых собрать в нескольких независимых защищенных центрах, организовать защиту с учетом полученного опыта.

— Ну, допустим. — Император смягчился.

— И еще я бы нашими силами установил наблюдение за объектами, уже подвергшимися нападению.

— Это еще зачем?

— Возможно, нападения были лишь обманным маневром, чтобы мы считали эти объекты утраченными. А когда мы ослабим бдительность, эти "Тора" вернутся за тем, что им действительно нужно.

— Хорошо. Идея мне нравится. Действуйте.

Хорошая привычка — отсыпаться до полудня, хотя и совершенно не характерная для нашего национального менталитета. Ну что поделать, мы не на работе, а на войне. А на войне спишь, когда можешь, ешь, когда придется — а то вдруг и не придется, будет не до этого. Так что оставим в стороне вопящие от ужаса биоритмы, изнасилованные текущей ситуацией в извращенной форме.

Когда я спустился на кухню, то застал красноглазую Мизуки, чьи воспаленные глаза свидетельствовали о том, что она скорее всего так и не ложилась. Запах кофе, плотно висящий в воздухе, это только подтверждал.

— Ты хоть сегодня спала? — участливо спросил я.

— Некогда. В морге отдохнем, — отмахнулась Мизуки, и продолжала что-то листать в планшете, а вот это уже новость. Обычно этой древней палочкой-выручалочкой она пользовалась тогда, когда имплант уже не справлялся с потоком информации — пусть лучше уж чипы греются, чем нейроны в трубочку сворачиваются.

— Вчерашнюю информацию обрабатываешь? — я поставил турку на огонь, не люблю я казенный кофе из офисных кофемашин.

— Пытаюсь, — тяжко вздохнула она, и неожиданно, а точнее все-таки ожидаемо зевнула. — Тут столько всего…

— Рассказывай! — потребовал я. Надо ее окончательно утомить, а потом спатки уложить, мне бойцы на полном мозговом издыхании не нужны.

— Попробую, уж слишком большой объем информации пришел вчера, да и вы с Хитоми приперли вот это вот, — она постучала по небольшому черному ящику памяти, который запасливая Хитоми дернула из сервера перед нашим отходом. — Ну начнем с того, что как я вчера и говорила, началось производство брейнфреймов. Пока штучное, экспериментальное, даже не мелкосерийное, с подавляющим процентом брака, но все-таки производство. И профессор Такахаси, разработавший эту технологию, сам стал одной из жертв своего изобретения.

— Что-нибудь похожее на то, что мы извлекали из мехов адептов?

— Ну если сравнивать паровую машину и мотор-колесо, то похоже. Это брейны первого поколения, а в мехах адептов стояли мозги уже пятого, да еще и со стертой памятью.

— Ага. И с тремя рефлексами — жрать, трахаться и бежать.

— Не путай солдат Восточно-Азиатского Союза и мехов. Но да, мозги им потрошили конкретно.

— Особенно пленных. Сами-то адепты не хотели закончить существование в железном теле, — сказал я, ощутив неприятный холодок.

Ну да, что вполне естественно. Другое дело, что попавшегося Потрошителя, как мы называли механомагов, быстренько пускали в расход за его грязную работенку, обычно разнося картечью в упор голову. За все хорошее, так сказать. Но вот только они вынимали мозги из пленных в условиях полевого госпиталя — магия и медицина далеко ушли вперед, в отличие от откатившихся назад этических норм.