Гэвин Магнус - Ростки лжи

— В теории каждый человек способен овладеть искусством. — пожал плечами верховный иерарх. — но на практике большинство имеют слишком мало силы даже для простейшего воздействия на реальность, что мы используем. Поэтому церковь выявляет и учит лишь самых перспективных кандидатов. Нет ничего удивительного, что ты ощутил что-то: на энергетическом уровне тут был настоящий шторм. Но уже всё рассеялось, так что делать тут больше нечего. Пойдём домой.

Гелли бросил последний взгляд на полигон, когда они уходили. Он ни за что бы в этом не признался, но в этот раз слова патрона запали ему в душу. Каждый способен овладеть искусством. Даже он.

Мы двинулись на северо-запад от побережья, углубляясь дальше в земли варваров. Скалистое побережье казалось почти безжизненным: разведчики издалека видели парочку незнакомых животных среднего размера, но те проявляли желания двинуться в нашу сторону, и мы отвечали им взаимностью. Надеть латы странников вновь, после опасностей морского путешествия, было даже приятно. Они создавали чувство защищённости.

В какое-то мере это виделось мне логичным: предполагаю, что большая часть живности в северных землях должна ютиться в лесах и близ побережья — иначе им просто было бы нечего есть.

Штандарт, сшитый Теей, не был образцом ткацкого искусства, однако свою задачу выполнял хорошо: увидеть красную птицу на синем фоне можно было издалека. Я приказал нести его во время переходов постоянно, и втыкать держать поднятым над землёй даже во время ночёвок.

На третий день пути стало ясно, что по мере отдаления от побережья, спустя некоторое пару сотен километров скалистая местность сменялась густым таёжным лесом. Последний день мы двигались вдоль него, пока я размышлял, стоит ли двинуть к лесу, побережью, или продолжить путь по скалистым холмам. Вероятность встретить поселение варваров в лесу или на побережье выше: однако там же выше шанс наткнуться на действительно опасную тварь.

Впрочем, случай разрешил мои сомнения: едва мы поравнялись с лесом, в землю перед отрядом воткнулась толстая, длинная, почти в человеческий рост стрела с белым оперением. Люди схватились за оружие.

Я немедленно поднял руку, приказывая отряду остановиться.

— Уберите оружие. — скомандовал я.

С некоторой нервозностью мои люди опустили луки и мечи. Но напряжение читалось на лицах крупными буквами.

— Пикус. Чувствуете кого-нибудь за деревьями?

Густой орешник скрывал направление, откуда вылетели стрелы, а моё чувство жизни так и не вернулось после прорыва через туман.

Магистр покачал головой.

— Я не настолько хорош в сенсорике жизни, несколько сотен метров — мой предел. Я не чувствую никого.

Лара подошла к стреле, присела, и внимательно осмотрела её, периодически бросая взгляд на лес.

— Стрела вошла неглубоко. Стреляли с высоты, но на предельную дистанцию. Мощный лук: наши так далеко не добьют. Предполагаю, что нас видят с верхушки какого-то дерева.

Я задумчиво окинул взглядом лес. Вдалеке действительно виднелись высоченные деревья, с которых можно было рассмотреть нашу группу, спрятавшись в кронах. Если так, меткость стрелка внушала уважение.

— Стойте тут и не двигайтесь. Агрессивных действий в сторону варваров не предпринимать.

С этими словами я взял знамя лично и медленно двинулся вперёд, подходя к лесу. Однако на третьем шаге ещё одна идентичная стрела вонзилась в землю передо мной. Но в этот раз я внимательно следил за верхушками деревьев, и успел уловить откуда стреляли: похоже, неведомый лучник расположился на верхушке здоровенного дерева с густой кроной, примерно в полукилометре от нашей позиции.

Остановившись и перехватив знамя одной рукой, я медленно обнажил меч и вонзил его в землю. Затем снял свой шлем и, повесив его на рукоять меча, принялся ждать. Если стрелок может всадить стрелу в землю прямо передо мной, этот жест он также должен разглядеть.

Почти час ничего не происходило, но я продолжал терпеливо ждать. Вполне возможно, варвар был не один, и им требовалось время на принятие решения. А затем магистр негромко сообщил нам.

— Восемь крупных целей. Идут с запада через кустарник. Остановились в сотне метров, и от них отделился один.

Вскоре из орешника показался варвар. Серокожий трёхметровый гигант с коротко и грубо срезанными тёмными волосами и двухнедельной щетиной был вооружён гигантским, почти двухметровым луком за спиной и увесистой дубиной, подвешенной к поясу. Одетый в небрежно сшитые шкуры, громила медленным, неспешным шагом подошёл ко мне и остановился в трёх метрах. Настороженные голубые глаза внимательно осмотрели меня и моих спутников.

Постояв так некоторое время и убедившись, что никто из нас не собирается бросаться на него, варвар бросил несколько коротких, рубленых фраз на своём языке, из которых я ничего не понял.

Вальгард научил меня паре слов из своего языка. Но именно что паре: я знал как сказать “вечные друзья” “шаман” и “опасность”. Вот только заверять варвара в вечной дружбе пока было рановато: насколько я знал, подобные признания они делают в редких случаях, если один спасает другому жизнь в совершенно безвыходной ситуации.

— Я тебя не понимаю. — отрицательно покачал головой я.

Варвар раздражённо скривился и на некоторое время задумался. А потом начал тыкать пальцем в знамя, выговаривая что-то с вопросительной интонацией. Похоже, гигант хотел знать, откуда у меня оно.

Я тоже задумался. О знамени-пропуске мне рассказал Вальгард, но он же говорил, что свои имена варвары называют лишь близким: членам семьи, клана, друзьям — не факт, что варвар знает его имя. С другой стороны, если он был вождём одного из кланов, имя могло быть на слуху…

— Денедей . Вальгард. — медленно, чётко, по слогам ответил я, глядя варвару в глаза.

Гигант сузил глаза. Похоже, он узнал имя. Вот только я затруднялся сказать, какие чувства оно у него вызывало: мимика варваров несколько отличалась от людей, и сейчас лицо серокожего великана казалось мне высеченным из камня.

Варвар крикнул что-то в лес. Семерка вооруженных гигантов медленно вышла из леса. В целом, они не сильно от него отличались: также вооружённые дубиной и большими, длинными луками и одетые в грубые шкуры. Главныё варвар скомандовал ещё пару вещей, и пара гигантов принялись разводить костёр, набирая валежник.

Вскоре на окраине леса заполыхало яркое пламя костра. Варвар молча махнул мне рукой к нему, присаживаясь сам прямо на землю. Я последовал его примеру.

Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза сквозь языки пламени. Даже сидящий, варвар возвышался надо мной почти на метр. Затем гигант достал из какого-то кармашка в складоках шкуры кусок чего-то напоминающего подсохшее, вяленое мясо, насадил его на деревянную палочку, и начал поджаривать, внимательно смотря на меня. А затем разломил его на две части, протянув мне одну из них, и принялся медленно жевать.