Гэвин Магнус - Семена Зла

—Прелестно. И что, по-твоему, я должен делать? Сидеть и укреплять волю аскезой следующие десять лет?

— Хочешь жить? Встань и иди. Урок окончен.

Я очнулся в кромешной темноте, внутри пещеры, лёжа на шершавом и твёрдом камне. И не смог встать… Это не было больно, на самом деле. Мне удалось пошевелить руками и ногами, однако кисти рук и ступни ног полностью утратили тактильные ощущения, словно каким-то образом я умудрился отлежать все конечности разом. Похоже, в этот раз прогулка по краю шла с совсем небольшим запасом.

Руки подломились при попытке встать, опираясь на них, и ценой немалых усилий мне удалось лишь доползти до ближайшей стены и сесть, прислонившись к ней спиной. Камень приятно холодил затылок, но мысли текли вяло. Посидев так немного, я попытался задействовать чувство жизни — тщетно. Стоило бы попытаться найти хоть что-то съедобное в пещере — мох, жуков, что угодно, однако сенсорика жизни была способностью, завязанной на множество этой самой энергии в теле — от подобного к подобному… Слишком мало её во мне осталось.

Мрачно раздумывая, я оценивал свои шансы на выживание. И без посторонней помощи они стремились к нулю. Однако кто поможет мне здесь, в горах, на границе с дикими землями? Люди обходят стороной эти места, да и варвары тоже. Но всё же… Невольно мне вспомнилась клятвы, данная в монастыре старому магистру: они все были для меня тленом. Всё, кроме одной: никогда не сдаваться. Тогда я ещё подумал — эту, единственную, будет сдержать проще всего. Потому что я так хочу. Тогда сложно было представить, что именно мне придётся делать перед смертью — но в одном я точно был уверен: это никогда не будет признание поражения. Пока ты жив, ничто и никогда ещё не кончено.

Слова Кадогана вспомнились мне в этот момент. Когда-то давно, пытаясь понять этого, несомненно, удивительного человека я спросил его — довелось ли ему когда-либо бывать в ситуации, когда шансов выжить, казалось, не осталось.

— Много раз. — улыбнулся старый рыцарь.

— И всё же ты здесь.

— В каждом человеке скрыто больше силы, чем он думает о себе. В любом из нас есть эта нескончаемая, неутолимая жажда, что двигает нас вперёд: одни желают богатства, другие славы, третьи мечтают о любви, а кто-то просто о более уютном доме. И что бы это ни было, это всегда стоит того, чтобы за это сражаться — кем бы ты ни был, чего бы не желал. В момент отчаяния, когда кажется, что надежды нет перед лицом неминуемой смерти, вспомни о том, что желал больше всего — и преврати это желание в силу, что сметёт любые преграды. Быть может, это даст тебе шанс.

Люди черпают силу из разных вещей. Кто-то находит её в любви, кто-то в комфорте, кто-то в творчестве, а кто-то в спокойствии. Бесчисленное множество путей найти в себе силы встать и прожить ещё один день, сражаться за существование, если это необходимо. Я нашёл её в ненависти. Кто-то говорит, что нельзя научиться ненавидеть, не научившись по-настоящему любить, но сегодня мне было кристально ясно, что это ложь. Что в этой, что в прошлой жизни, мне не довелось любить кого-то кроме себя — окружающие меня люди всегда были лишь инструментами, удобными или нет. Оказавшись на грани, можно научиться множество вещей, и мне довелось научиться ненависти. Никогда ранее мне не довелось столь сильно ненавидеть кого-либо, и лишь чудовищным усилием воли мне удалось подавить желание ударить кулаком в пол или стену. Ярость и жажда мести переполняли меня — демону ничего не стоило помочь мне. Ничего, в это я был уверен.

Поэтому в этот самый миг, в холодной тёмной пещере, вдали от всех, кто мог мне помочь, я поклялся сам себе, что если выживу, положу всю свою жизнь, все свои жизни, все свои стремления, на то чтобы отомстить ему, кто бы он ни был. Никогда и ничего мне не хотелось больше, чем этого. Будь он демоном, я стану убийцей демонов, будь он богом, я стану богоборцем. Сколь бы могущественным и непостижимым не было это существо, оно имеет свои пределы — иначе я не был бы нужен. И если мне не удастся найти его слабое место, то я найду то, что ему дорого, и уничтожу это.

Злоба настолько сильно переполняла меня в тот миг, что усталость на мгновение отступила. Медленно поднявшись, используя меч как рычаг и трость, шаркающим шагом, опираясь на стену пещеры, я на ощупь двинулся вглубь. Каждый шаг давался тяжелее предыдущего, однако, когда казалось, что вот-вот мне недостанет сил двигаться дальше, лёгкий порыв ветра спереди тронул меня. Значит, рядом был выход. За следующим поворотом виднелся свет — пещера оказалась сквозной…

Опустившись на землю, я задумчиво смотрел на живописные пейзажи, раскинувшиеся внизу. Пещера вывела меня на противоположную сторону — ту, что, должна выходить на юго-восток, и возможно, совсем неподалёку уже лежали земли Ганатры. Однако вплоть до горизонта было видно лишь холмы и леса… Небо было затянуто тучами так, что сложно было определить время дня.

Из груди вырвался тяжёлый вздох. В лесу внизу, вероятно, можно было найти воду или что-то съестное — однако переход по пещеры, казалось, выпил и без того маленькие силы. Не было твёрдой уверенности, что удастся даже спуститься с гор — а вокруг были лишь камни с редкой порослью травы. Не кустарники же обгладывать...

Однако удача всё же улыбнулась мне перед лицом смерти. Горную тишину разорвал небесный грохот, и вскоре на меня пролился дождь. В иное время любой человек вряд ли обрадовался бы непогоде — но только не сегодня, только не сейчас. Лёжа на мокрых камнях и положив на грудь свой антрацитово-чёрный щит, я жадно пил стекающую с него воду, пил, и не останавливался, пока не почувствовал, что вот-вот лопну… А затем, перевернувшись на живот и громко захохотал, совершенно не волнуясь об окружающей меня мокрой грязи. Смеялся, смеялся и не мог остановиться. Вода — это жизнь, верно? Теперь у меня точно был шанс.

— Спасибо. — напившись, наполнив флягу, отдохнув и насквозь промокнув прошептал я небесам.

Небеса гремели и грохотали, сверкая молниями. Было ли это ответом? Сомневаюсь. Но мне всегда нравилось благодарить тех, кто никогда не будет требовать с тебя долгов, так почему бы не сделать это сейчас?

Мурашки прошли по спине от прохладного ветра и промокшей одежды, и миллионы мелких иголок вонзились в руки и ноги, возвращая чувствительность. Покряхтывая, как старый дед, я поднялся на ноги. Поразмыслив, снял с себя опостылевшую давным-давно кольчугу: предстоял долгий путь, и именно она, была, пожалуй, самым бесполезным весом из всего что было у меня с собой.

Времени, что ушло у меня на спуск с гор, хватило чтобы ливень практически закончился, а на окружающие холмы спустились сумерки. Усталый и раненый, слепой и голодный — шансов дойти до людей было всё ещё немного. Странник может идти днями и ночами, не делая остановок… Однако я не спал уже несколько дней. Интуиция подсказывала, что ночевать в горах безопаснее — поэтому, найдя подходящий уступ с навесом, мне пришлось мгновенно забыться тревожным, беспокойным сном.