Гэвин Магнус - Семена Зла

Одно из первых правил, которым учили нас в монастыре, было “Никогда не расставайся со своим оружием.” Конечно, у нас не было своих мечей, но каждому воспитаннику выдавали свой нож, и горе тому, кто потерял или даже не принёс бы его на любое занятие. Опасность может последовать отовсюду: так меня учили, и я принимал эту науку. Ты можешь быть устал, ранен, на отдыхе, но твоё оружие должно быть при тебе: этот мир знал слишком много людей, которые были убиты лишь потому, что не следовали этому правилу.

Наверное, я ещё мог понять, но не принять подобную беспечность в центре крупного города, который отделяет от ближайшего леса ещё и крупные городские районы. Но в загородном поместье, окружённом даже не стеной — забором…

Шестой мужчина был одет в длинную робу. А робы в королевствах носили лишь храмовники и те, кто, так или иначе, был причастен к церковному искусству. Искусству нейтраля, как называли его здесь, или магии, как называл это я.

Во главе стола сидела рыжая женщина средних лет, одетая в бордовое платье с откровенным вырезом, из странного материала, напоминающего бархат. Увидев меня, она широко улыбнулась.

— Кажется, сегодня нас посетил новый гость. Семь — прекрасное число куда лучше шести, верно, сэр...?

— Сэр Горд.

Коротко представился я.

— Вы как раз вовремя. Вот эти молодые шалопаи сэр Перт и сэр Титус, наш друг в этих наверняка ужасно неудобных латах это барон Холт. Двое наших гостей пожелали сегодня остаться инкогнито, так что, надеюсь, вы простите меня за то, что я не представлю их. И как вы уже, уверена, догадались, я Леди Беатрис, хозяйка этой усадьбы. С моими воспитанницами вы ещё успеете познакомиться поближе. Присаживайтесь

Леди с хитринкой улыбнулась мне, пока я присаживался, а несколько слуг тем временем заканчивали сервировать стол. На нём в изобилии было различных морских деликатесов, но встречались и более приземлённые вещи.

Некоторое время шёл ужин, за которым первое время большинство людей молчали, отдавая должное искусству повара. Молодые рыцари перешёптывались, обсуждая девушек, девушки перешёптывались, обсуждая мужчин, мужчины постарше, включая меня, молчали, иногда бросая взгляды на всех участников застолья, а леди Беатрис смотрела на это со снисходительной добродушной улыбкой. Я ел мало и быстро, уделяя основное время анализу окружающих.

Леди, вероятно бывшая или текущая жена какого-то аристократа. Она не представилась как графиня или баронесса, но имеет собственное поместье, купленное, видимо, в старые времена. Девушки как на подбор, красивые и молодые — вероятно, незамужние третьи или четвёртые дочки рыцарей или мелких баронов. В отличие от портового борделя, девушек постарше здесь не было: вероятно, таковые расходятся замуж.

Всё, кроме меня здесь явно не впервые — вероятно, местные. Молодые рыцари очень беспечны. Молодость, знают что-то, чего не знаю я, или всё вместе? Барон — старый вояка. Латы имеют множество царапин и насечек. Носит рыцарский перстень — хотя мог заказать баронский. Не успел, хотел остаться неузнанным, или не счёл нужным?

Каждый ранг аристократии на Тиале имел свой знак отличия в виде тяжёлого перстня. Золотой для рыцарей и баронов — но у баронов был с особой печаткой, для заверки документов. Платиновый для графов, и серебристо-белый для герцогов, из неизвестного мне металла. Короли носили короны. Или не носили вообще ничего. Их было-то всего одиннадцать на всех людей, и всё их знали — не спутаешь.

Двое немолодых рыцарей, пожелавших отказаться неузнанным, судя по всему, принадлежали к гвардии короля или другого аристократа. Стальные кирасы на них были совершенно одинаковые. Оставшийся же…

Из жизни в монастыре я знал, что цвет робы чаще всего определяет то искусство, к которому больше всего тяготеет тот или иной жрец или мастер. Белую робу носили мастера света, зелёную — мастера жизни, стихийники, в свою очередь, носили светло-синюю, тёмно-синюю, красную и коричневую робу соответственно. Это не было строгим правилом, но одеваться в робу или балахон красных оттенков, когда ты неспособен зажечь огонь усилием воли, ни один человек бы не стал. Человек, сидевшие на ужине у леди Беатрис, был одет в серую робу.

Я затруднялся сказать, что именно это означает. Никто в монастыре серой робы не носил — все мастера были либо в белых, либо в зелёных робах и балахонах. Может, он просто не хочет афишировать свою специализацию. Может, он просто универсал. А может, просто новую робу покрасить не успел, а старая в стирке.

Тем временем двое оставшихся неизвестными рыцарей, быстро, по-солдатски доев, кивнули явно знакомым им девушкам и ушли с ними в глубину особняка. Вскоре их примеру последовал и барон. Двое молодых рыцарей, наевшись до отвала, поинтересовались именами выбранных леди и предложили подняться, посмотреть картины. Леди милостиво согласились.

За столом осталась леди Беатрис, десяток девушек, и неизвестный мне мастер. Девушки наелись и о чём-то тихо шушукались. Мастер неторопливо пробовал один деликатес за другим, не отдавая предпочтение чему-либо. Он вообще никуда не торопился. А я всё цепко рассматривал его, пытаясь понять, кто он такой. Наконец, леди Беатрис подала голос.

— Сэр Горд, вы смотрите на нашего гостя так, словно хотите прожечь в нём дыру взглядов. Похоже, он интересует вас явно больше, чем мои воспитанницы. Может, вы хотите что-то спросить?

Другие люди тоже бывают внимательными. Стоит об этом помнить, когда смотришь куда-то. Мастер прервал трапезу и тоже посмотрел на меня слегка недовольным взглядом после этих слов.

— Пожалуй, хочу. Почему серая?

Вот здесь меня не поняли. Кажется, у меня начинает входить в привычку вызывать у людей недоумение.

— Белая роба — свет, зелёная — жизнь, светло-синяя — воздух, тёмно-синяя — вода, красная — огонь, коричневая — земля. Почему серая?

В глазах леди Беатрис появилось понимание. А в глазах неизвестного мастера — интерес.

— Где вы выросли, юноша?

Властным, уверенным голосом спросил он у меня.

— В Келлийском монастыре.

Леди, похоже, мою альма-матер не знала. А вот на лице мастера отразилась целая гамма сменяющих друг друга эмоций. Узнавание, удивление, осознание, ещё большее удивление… Быстро совладав с собой, он внезапно смерил меня каким-то по-особенному пристальным, пронизывающим взглядом, от которого я немного заволновался. Прощупывал с помощью магии? Однако серьёзно забеспокоится по этому поводу я не успел: видимо, увидев то что искал, мастер широко улыбнулся мне.

— Меня зовут мастер Миллиан. Серая роба ничего не означает — это просто повседневная одежда тех из нас, кто недостаточно богат, чтобы красить каждую робу, которую носит. На мой взгляд, эти робы — вообще ненужное расточительство. Это у вас в Ренегоне люди любят всё цветастое, в окраинных королевствах нам довольно и серой одежды.