Александр Курзанцев - Возвращение Завгара [AT]

— Это ещё не все, — ответил я, — зелёный кокон внутри мобильного доспеха позволяет мне вдвое увеличить продолжительнось ведения боевых действий. Это тоже проверено на практике.

— Ещё лучше! — психолог буквально лучился удовольствием. А затем, перейдя на шепот, он наклонился ко мне и спросил, — Послушайте, Пётр Алексеевич, а вы не думали попробовать поделиться вашими способностями с другим человеком? Будь у мужчин такой козырь как ваша магия, женщинам бы пришлось вести диалог с нами на равных.

— Ну… — протянул я, затем почесал затылок, сказал смущённо, — попытка была, но результат вышел немного не таким как ожидалось.

— Не совсем вас понимаю, — произнёс, сощурившись, Шитц.

— Вы, когда-нибудь, слышали про дендромутантов, спросил я. Видя как округляются глаза мужчины, вздохнул ещё раз и добавил, — тут проще один раз показать.

Сколько он провёл в этом месте, Сергеич не знал. Недели, месяцы, может быть годы? Периодическое забытьё, в которое впадал камердинер, размывало любое представление о времени. В пещере, заполненной неярким зелёным свечением, тело мужчины висело словно вне времени и пространсте, опутанное лианами, что бережно держали его на весу, и лишь временами вздрагивало под идущей изнутри волной изменений.

Сначала поменялась кожа, став в несколько раз прочней и изменив цвет на оливковый. Затем заострились уши, намного расширив диапазон улавливаемых частот. Постепенно изменился даже костяк, став более тонким, но в то же время и прочным. Глазам, раньше абсолютно слепым в темноте пещеры, теперь доставало неяркого магического свечения испускаемого зелёной массой опутавшей стены, пол и потолок, этого своеобразного узилища. А ещё, это самое свечение, каким-то образом подпитывало самого Сергеича. Он буквально чувствовал, как оно втекает в вены, расходясь по телу и даря силы и энергию.

Вот только воспользоваться ею, этой силой, чтобы освободиться, он не мог. Чувствовал, пытался зачерпнуть, но та, как вода сквозь пальцы, утекала без остатка и единственное, что Сергеич мог, это раз за разом пробовать вновь, не оставляя попыток вернуть себе подло украденную свободу.

— В общем, это тут, — я, движением руки заставил плотно стоящие деревья чуть раздвинуться, давая нам пройти, подвел психолога к склону холма, а затем, воровато оглянувшись, влил магию в оплетающие холм растения, открывая тёмный зев полу норы — полу пещеры, до этого плотно, так что и не догадаешься, скрытый под толстенной зелёной заглушкой.

— Что это? — с легким подозрением уточнил Шитц, неуверенно переминаясь с ноги на ногу возле входа.

— Тайное место, где я провожу свои эксперименты, — ответил я, и чтобы сильно не нервировать человека, первым, показывая путь, пошел вперёд.

— И давно вы экспериментируете? — поинтересовался психолог, пробираясь вслед за мной и с любопытством поглядывая на тянущиеся по всему проходу, похожие на вены корни.

— Да с пару месяцев, — ответил я, — профессор, пригнитесь, вот тут низковато.

Наконец проход закончился и мы оказались в большой круглой пещере.

— А вот, собственно, и Сергеич, — произнёс я и направил луч предусмотрительно захваченного фонарика в самый центр пещеры, где растения с пола и потолка перевились между собой, сформировав подобие колонны. А в самом центре колонны, крепко обвитый лианами висел… нет, пожалуй, человеком его назвать уже было нельзя, скорее он больше походил на какого-то лесного эльфа, остроухого, зеленокожего с вытянутым черепом и миндалевидным разрезом глаз, в настоящий момент закрытых.

Вздрогнув от неожиданности и крепко выругавшись, Шитц боязливо приблизился, разглядывая существо получше.

— Вы хотите сказать, что раньше это было человеком? — с каким-то болезненным интересом спросил у меня мужчина.

— Да, Андрей Валентинович, самым настоящим, таким же как вы и я.

Надолго замолчав, Шитц обошел зелёную колонну по кругу, затем очень внимательно посмотрел на меня. Как-то отстранённо произнёс, — Я говорил, что мы совершали неблаговидные поступки, пожалуй вы и тут нас переплюнули, Пётр Алексеевич.

— Наука требует жертв, — попытался я оправдаться, сам не знаю почему. — К тому же он это заслужил.

— Не уверен, — пробормотал психолог, — что такое в принципе кто-то мог заслужить. — Затем добавил, — Никак не могу понять, он дышит или нет?

— Ему это пока не нужно, — ответил я, — у него сейчас полностью энергетический тип питания.

— То есть, если его отключить от этого всего — мужчина обвёл рукой растения в центре пещеры, — то он умрёт?

— Не факт, — ответил я, подходя ближе, тоже разглядывая висящещее на лианах тело, — я не проверял, да и сложно без вскрытия понять насколько внутренние органы претерпели изменения.

Тут Шитц снова долгим взглядом посмотрел на меня.

— Но как доказанный факт, — поспешил я добавить, — он вполне может оперировать зелёной энергией. Если бы это были обычные растения, он бы уже давно освободился, но эти полностью созданы мною, поэтому на них влиять у него не получается. Теоретически, кстати, он и от обычных растений сможет получать подпитку, даже вне этой пещеры. Так что, я бы сказал, что шансы на его выживание снаружи, достаточно велики. Даже в городе, если рядом будет какой-нибудь зелёный массив.

— И он может всё тоже, что и вы? — на время забыв про не вовремя проснувшуюся совесть, уже по деловому уточнил Шитц.

— Ну, вполне возможно. Может даже и лучше чем я. За счёт большего сродства с силой. Он же, получеловек-полурасстение сейчас.

— Понятно, — задумчиво взялся за подбородок психолог, погружаясь в какие-то свои мысли. — А он нас слышит? — встрепенулся он, с легкой тревогой вглядываясь в безмятежное нечеловеческое лицо Сергеича.

— Не уверен, — с сомнением произнёс я, — на раздражители реагирует слабо, на вербальное обращение вообще никак не реагирует, но не знаю, последствия это эксперимента или так подействовала сильная психологическая травма.

— Какая травма? — профессионально заинтересовался Шитц.

— Ну, он меня, почему-то, Дьяволой посчитал и пытался чесноком, святой водой и серебряным крестом изгнать. Ну я рассердился и устроил ему показательное явление Дьяволы, прежде чем сюда запихнуть, — с лёгким раскаянием произнёс я.

— Страшный вы человек, Пётр Алексеевич, — покачал головой Шитц и, больше не слова ни говоря, пошел к выходу, а я, ещё раз посмотрев на висящего без движения Сергеича, вздохнул и отправился следом.

Уже снаружи, после того как я скрыл все следы нашего пребывания, психолог, вновь, своим обычным голосом произнёс, — Пётр Алексеевич, как вы смотрите на то, чтобы эксперименты продолжить на добровольцах, но под нашим надзором, в первую очередь с контролем психоэмоционального состояния и социального поведения?