Дмитрий Лифановский - Проект Ковчег. Зима 41-го.

— Живы, на месте, товарищ лейтенант. Вам бы голову перевязать, бинт есть?

— Да? — Губин провел ладонью по ссадине и непонимающе уставился на испачканную кровью руку, — наверное, есть, сейчас спрошу.

— Стойте уже здесь, сама спрошу, — Ида пошла в сторону оказывающих кому-то помощь санитаров, а Губин часто-часто закивал головой ей вслед, соглашаясь, что будет стоять здесь и ждать ее. Лиде стало неприятно смотреть на этого испуганного человека и она залезла в вагон. Их теплушка не пострадала, только от резкого торможения состава на пол посыпались вещи и с печки свалился котелок с кипятком. Девушка, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей стала наводить порядок. Через некоторое время к ней молчаливо присоединились девчонки-зенитчицы. Закончив с уборкой, Лида выглянула из вагона. Тело Вари уже куда-то унесли. Народ толпился у своих вагонов, обсуждая произошедшее, из соседней теплушки слышался смех. Надо же, буквально час назад их могли убить, а вот уже кто-то смеется, шутит. А Варя этого уже никогда не услышит, не засмеется чьим-то шуткам, не пошутит в ответ сама. Проклятая война!

Поезд простоял еще часа три и, наконец, тронулся. Больше в дороге с ними ничего не произошло. И вот в приоткрытых сворках вагона показались пригороды Москвы. Позади осталось долгое, выматывающее четырехсуточное путешествие. Состав загнали в отстойник на запасных путях. Тут же появился Губин. Девушки тепло попрощались со своими попутчицами. Лейтенант нетерпеливо переминался, подгоняя их. Построив девушек, он провел перекличку и приказал не в ногу следовать за ним, гордо зашагав впереди. Наверное, самому себе с перебинтованной головой под лихо заломленной шапкой-ушанкой он казался героем. А Лиде было смешно смотреть на Губина, в памяти всплывали его трясущиеся губы и растерянный вид сразу после бомбежки. Видимо, такие же мысли, судя по ехидным улыбкам, посетили и ее подруг.

Шли долго, лейтенант несколько раз останавливался и спрашивал дорогу у военных патрулей, показывая какие-то бумаги. Наконец, они прибыли на место. Лейтенант, передав их молчаливому капитану и оставив ему сопроводительные документы, не попрощавшись, ушел. Разместили их в какой-то воинской части, выделив отдельное помещение и поставив у входа караул, видимо во избежание чрезвычайных происшествий с личным составом, состоящем из мужчин. Из помещения их не выпускали, только на обед и на ужин, в сопровождении угрюмого, недовольного старшины.

Утром на следующий день прибыло еще двенадцать девушек. Не успели они толком познакомиться и поговорить, как зашел вчерашний капитан и приказал собираться, дав на сборы сорок минут. Через отведенное время, их погрузили в автобус и куда-то повезли. Девушки приникли к покрытым изморозью окошкам, пытаясь рассмотреть Москву. Никто из них в столице до этого не бывал. Правда, ничего интересного к всеобщему разочарованию увидеть не удалось, а так хотелось посмотреть на Кремль! Автобус выехал из города и, подпрыгивая на ухабах, пополз по разбитой дороге. В салоне было холодно, и Лида поплотнее закутавшись в шинель незаметно уснула. Проснулась от толчка затормозившего автобуса и гомона в салоне. Прибыли. Стояли они в каком-то поселке, недалеко располагался барак с надписью над крыльцом «Клуб». Капитан приказал выгружаться и первым вышел на улицу. Лида подхватила свой отощавший за время, проведенное в пути, сидор. Выйдя на улицу, зябко поежилась и стала подпрыгивать, пытаясь согреться. Вдруг девчонки весело загомонили. Лида обернулась, чтобы рассмотреть, что их так взбудоражило. На крыльце барака с удивленными лицами стояло четверо военных, к которым быстрым шагом приближался их капитан. Сердце девушки екнуло, в одном из командиров она узнала своего Петечку.

Сашка стоял и не верил своим глазам. Нет, ну товарищ Сталин точно над ним издевается! Вот же гад усатый! Только в школе Волкова успокоилась, ему еще толпу баб подкинули. И как их учить? Стало понятно, о чем так раздраженно говорил по телефону майор Максимов. Конечно, тут и не так ругаться будешь.

— Петь, ну что молчишь-то? — он толкнул локтем в бок Никифорова. Петр стоял, как вкопанный с ошарашенным видом. — Пееть? Никифоров повернулся и посмотрел на Сашку диким взглядом — Петь, ты чего?

— Там Лида!

— Какая Лида? — непонимающе уставился на друга Сашка.

— Моя Лида!

Сашка повернулся, вглядываясь в прибывших.

— Которая? — и понял, что ответ ему не нужен. Среди расслабленно, с любопытством оглядывающихся девушек, только одна стояла, так же как и Никифоров, столбом и изумленно смотрела на Петра. — Ну, а что стоишь? Подойди хоть!

— Нельзя, потом подойду — Петр кивнул на приближающегося капитана. Тот, поприветствовав Максимова, доложил о прибытии и передал майору сопроводительные документы. Командиры обменялись рукопожатиями и направились в сторону автобуса. Друзья и старшина пошли следом за ними. Кто-то из девушек задорно протянул:

— Ой, какие мальчики симпатичненькие.

Сашка покраснел. А Лида, услышав произнесенную фразу, напряглась еще больше и стала высматривать, кто это сказал.

Капитан вышел немного и вперед и скомандовал:

— В две шеренги стройся!

Девушки, толкаясь и галдя, кое-как построились. Максимов с капитаном поморщились, Никифоров тоже не выглядел довольным, а стоящий метрах в двух позади них старшина тихонько выматерился себе под нос. Но Сашка его услышал. Парню захотелось развернуться и убежать отсюда куда-нибудь подальше. Будущее вырисовывалось в очень неприглядном свете, все оказалось даже хуже, чем он предполагал изначально. Все-таки он рассчитывал, что им пришлют парней, но такой подлянки от Иосифа Виссарионовича никак не ожидал, а то, что без Сталина тут не обошлось к гадалке не ходи. Максимов хмурым взглядом оглядел неровный строй. Зрелище было удручающее. Одетые как попало, кто в шинели не по размеру, кто в ватники, в растоптанных сапогах и видавших виды ботинках, только из-под глубоко натянутых на уши шапок, поблескивали девичьи глаза. Майор покачал головой и громко произнес:

— Здравствуйте товарищи курсанты.

— Здравствуйте… Здрасьте… — раздался в ответ разноголосый неслаженный хор.

Майор опять поморщился.

— Меня зовут майор Максимов Иван Андреевич, я являюсь Начальником вертолетных курсов, что это такое, вам объяснят позже. Лейтенанты Никифоров Петр Степанович и Стаин Александр Петрович будут вашими инструкторами. Петр и Сашка кивнули, показывая, что речь идет о них. — Лейтенант Стаин, — Сашка сделал шаг вперед, — так же является моим заместителем по учебной работе…

Из строя, перебивая майора, раздался голос:

— Какой молоденький, — послышались смешки.

— Разговоры! — рявкнул капитан. Майор сделал паузу и продолжил.