Семён Афанасьев - Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава, 4

— Его в другую палату перевели, — посчитала своим долгом сообщить Коюме, не углубляясь в детали.

— Проводишь? — младшая жена финансиста, помявшись, будто на что-то решилась. После чего подхватила Ваку под руку:

— Слушай, насчёт того недоразумения между нами…

Успокаивать меня у Цубасы получается очень хорошо. К сожалению, завершить процесс спокойно у нас не выходит.

Ну или выходит, это как посмотреть: буквально через секунду после того, как…, двери уже новой палаты распахиваются по новой.

— Какой-то проходной двор, — вырывается у меня.

Замершая в дверях Мивако судорожно сглатывает слюну и выплевывает в сторону красноволосой:

— Ты…?!

— А, да, он же не один был, — буднично ворчит у неё из-за спины моя новая пиар-менеджер.

— Чего ты её… не стал? — без какого-либо двойного подтекста, искренне лучась любопытством, поинтересовалась Цубаса.

Абсолютно идиотская ночь закончилась также непредсказуемо: вместе с брюнеткой, Кога потащила их всех в частный и недешевый онсен. Вроде как помириться и расслабиться после глупого стресса.

Даже лететь туда пришлось на дорогом вертолёте-такси.

Вака, явно пытаясь искупить вину, тёрлась об Масу там и так, и эдак.

В принципе, сама старшеклассница была бы не против посмотреть на технику в исполнении этой менеджера — но не с Масой такой номер мог бы пройти.

Любое прикосновение к своим деликатным местам он трактовал исключительно как интимное — и категорически отказывался воспринимать национальную культуру.

— С ума сошла?! — неподдельно возмутился вопросу одноклассник, выныривая из полусна.

Обратно им двоим заказали отдельную машину, поскольку Мивако с длинной остались париться дальше. Хе-хе.

— Ты интересный, — мурлыкнула Цубаса, залезая на заднее сиденье с ногами и сворачиваясь калачиком на коленях своего парня. — Ладно, лень языком болтать. Но я тебе говорила: я была не против. Если буквально разок, при мне — и чисто для разрядки…

Повеселившись для порядка над очумевшим взглядом спутника, она закрыла глаза и усилием концентратора погрузилась в сон.

Ехать обратно было достаточно долго — поспать точно получится.

Офис частной компании. Присутствующие говорят по-китайски.

— … такие вот проблемы между соседями. Участки номер… — вообще без присмотра. Вот перечень интересных нам объектов…

— Слушай, теперь можешь объяснить, как это меня из госпиталя так просто отпустили?

— А ты сейчас о чём? — Цубаса спросонья включается не сразу.

Вместо ответа, многозначительно хлопаю себя по животу.

— А сколько я спала? — не к месту спрашивает она. Затем, видимо, сверяется со своим нейро-концентратором. — О, пятнадцать минут всего…

Водитель перед нами вроде бы внимания на нашу беседу и не обращает, но я очень хорошо помню ещё старые служебные инструкции, совсем из другого времени и мира. Когда некоторые служебные вопросы в том же общественном транспорте, например, обсуждать просто запрещалось.

— Там как раз всё понятно, — без перехода отвечает красноволосая. — От твоего товарища-каратиста извлекать из тебя что-либо принудительно команды не было. В противном случае уж достали бы, поверь… А естественным путем просто не успела выйти.

— И что дальше? — какое-то время мнусь, задумчиво глядя на затылок таксиста.

— Да не парься ты, — отмахивается младшая Кимишима, немного поерзав затылком на моих коленях. — Развивайся давай, чего сказать хотел? Если бы токийские таксисты хотя бы где-то рассказывали даже одну сотую того, что слышат или видят… У них даже специальный пункт есть — в профессиональном кодексе. Из салона — ни слова наружу.

— У меня с этой таблеткой намного лучше кое-что получается, чем с собственным предыдущим дорогим её предшественником.

— Конкретнее? — Цубаса, несмотря на легкомысленное положение тела, уже полностью проснулась и серьёзно включается в разговор.

— Содержание кислорода в крови, стратегия долгосрочной коррекции обмена веществ, — начинаю загибать пальцы. — Раз. Оптимизация мышечной массы, два. Допуск активировался не на секунду, в процессе тренировки, как раньше — а вот прямо сейчас. По мысленному желанию. Могу типа программу на мышцы и связки в пассивном режиме наметить и запустить. С длительным многоступенчатым исполнением, на клеточном уровне.

— Дома договорим, — словно бы спокойно отвечает моя половина, прикрывая глаза.

Но её левая рука, просунутая под моё бедро, впивается пальцами мне в тело, сигнализируя, что она вовсю обдумывает ситуацию. И просто не хочет сейчас её обсуждать в этой обстановке, несмотря на своё заявление об индифферентности таксиста.

— К твоему вопросу. Лично я бы тебе советовала обратиться к нашему общему влиятельному знакомому напрямую, — иносказательно и после трехминутной паузы сообщает она. — К тому, кому это всё сдавать по идее нужно. У тебя действительно какой-то резкий прорыв пошёл. Хотелось бы зафиксировать результат и не прерывать процесс на половине дороги. Особенно после твоего неизбежного похода в туалет… Когда ты, как порядочный человек, обязан будешь доложить своему товарищу. И в прямом, и в переносном смысле, — она глумливо хихикает.

— После сегодняшнего, мне уже нечего стесняться перед тобой, — пожимаю плечами. — Как говорится в иных местах, понарушали все правила, которые нельзя.

С запозданием до меня доходит, что всё это время через тактильный контакт со мной она что-то анализировала. Снимая данные от моей таблетки напрямую.

— Что обнаружила?! — не могу не поинтересоваться в в следующую секунду.

— Три характеристики вижу у тебя в свежеоткрытых. Против круглого ноля накануне.

— Три — это хорошо или плохо?

— Сегодняшний максимум. Предыдущие поколения, — она указывает взглядом на концентратор на пальце водителя, — давали качать только одну.

— Интере-е-есно… Может, аппаратные ускорения на этой медицинской технике, когда спал, повлияли? — начинаю лихорадочно перебирать в голове всё необычное и нестандартное за последние сутки-двое.

— Или на тебя бабы так влияют? — всерьёз добавляет Цубаса, открывая глаза и глядя сквозь меня. — Рядом в онсене, голые? А чё, тоже своего рода бустер…

— Было бы неплохо. Но, боюсь, всё же нет. Так зачем обращаться к каратисту, говоришь?

— Такой прогресс, — она хлопает меня по запястью, — вещь интересная сама по себе. Если у тебя с конкретным прибором получается лучше, чем без него или с другим аналогом, почему бы не попробовать на время сохранить скорость этого прогресса?

— Ты думаешь, если я надену другой концентратор, мои нынешние ощущения пропадут?! — кажется, ей удалось меня встревожить.