Василий Маханенко - Медвежонок [СИ]

Повсюду сновали автомобили, имелись зоны для прогулки людей, сами люди оказались одеты в такие разноцветные и опрятные одежды, что на них запросто можно было купить половину нашей деревни! Ещё и на пару коров денег останется! Шёлковая рубаха, которую я считал клановым достоянием, здесь являлась чем-то естественным и обычным — пока мы ехали по городу, я заметил нескольких мужчин в чём-то похожем. Практически у всех имелось при себе оружие. Шпага, сабля, длинный нож на худой конец. Стреломётов я не заметил.

Меня привезли к огромному зданию, возле которого сновали огромные толпы народа. Стоило открыть дверь, как в нос ударили запахи цивилизации, отчего всё очарование городом сошло на нет. Смрад стоял страшный. Причём я никак не мог определить, чем конкретно пахло. Казалось, что здесь намешано всё — нечистоты, пот, грязь, перегной, тухлятина и страшная духота. Местные не обращали на это никакого внимания, но у меня, жителя лесов, даже голова разболелась от такого амбре. Завтрак, умудрившийся пережить путешествие по ямам, срочно запросился наружу и я облокотился о машину, борясь со спазмами. Моё состояние не осталось незамеченным. Сопровождающий протянул мне белоснежный платок.

— Прижми к лицу — так будет легче.

Я подчинился и едва не «поплыл» от удовольствия — запахи никуда не исчезли, но их заглушило благовоние. Платок пах сладкими цветами с горькими нотками муската. Запах был резкий, но довольно приятный.

— Спасибо! — произнёс я сквозь ткань, стараясь не отрывать её от лица ни на миллиметр.

— Тебе нужно привыкать к запахам, — огорошил меня сопровождающий. — В столице их ещё больше. Тем более в Академии. Каждые тридцать секунд отводи платок в сторону и делай короткие входи носом. Вначале два-три, затем возвращай платок. Пока мы ждём поезд, тебе нужно привыкнуть к нашему воздуху.

Поезд? Слово было мне уже знакомо — Баркс успел рассказать об огромных скоростных повозках, двигающихся по двум стальным полосам. Если там будет трясти также, как в автомобиле, лучше я до столицы пешком дойду. Хоть цел останусь.

Я не стал делиться своими мыслями с бойцом клана Гадюки. Вместо этого я начал действовать по предложенному им алгоритму. Вначале дела шли ужасно — организм бунтовал и требовал возвращения домой. Но с каждой минутой время без платка всё увеличивалось и увеличивалось, пока я свободно не смог дышать чудовищным на вкус воздухом. Голова всё ещё болела, но хотя бы меня перестал подводить желудок. Сопровождающий оценил мои успехи и, совершенно неожиданно вполне дружелюбно спросил:

— Поезд отходит через три часа. Ты голоден?

Мне в буквальном смысле пришлось прикусить язык, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость. Например, с чего такая доброта Гадюк к Медведям? Не отравить ли меня желают? Вместо этого я лишь кивнул, решив сыграть роль провинциального простачка, очарованного городом. Это было не сложно — Наргон действительно мне нравился. Раньше.

Рядом с огромным строением, что мой сопровождающий назвал «вокзалом» находился ресторан. Воздух внутри был гораздо чище, да и шума здесь было на порядок меньше. Только когда мы уселись за стол, я понял, что всё это время морщился от не прекращаемого гвалта. Снующий туда-сюда народ постоянно с кем-то ругался, спорил, что-то доказывал. К такому был привычен я-маг, но не я-Лег.

— Вопрос можно? — мне показалось логичным, что после еды очарованного городом подростка могло развести достаточно, чтобы он позабыл правила приличия. В этом обществе первым всегда должен говорить старший. Либо по возрасту, либо по статусу. Сидящий напротив меня мужчина удовлетворял обоим условиям, так что я должен был заткнуться и молчать в тряпочку. В обворожительно пахнущую тряпочку.

Рассчитал я всё правильно — тряска по нашим ухабам тоже далась мужчине нелегко, так что он кивнул, не сделав мне замечание.

— Вы же со мной до самой столицы? Скажите, а как мне вас называть? Сопровождающий? Гвардеец клана Гадюки? Или лучше вообще не обращаться и делать вид, что вас не существует? Какие на этот счёт правила?

Мужчина улыбнулся. На самом деле он мне нравился — достаточно открытое лицо уверенного в собственных силах человека, никаких видимых изъянов или уродств. Особенно очаровывал взгляд. Если у отца и Ландо он приковывал к месту и требовал подчинения, но здесь читалось что-то отеческое, лишённое заносчивости. На вид ему было лет сорок, на я уже понял, что в этом мире внешности доверять нельзя.

— Разумный вопрос, — кивнул он. — Называй меня Геодар.

— Просто Геодар? Без клана? — удивился я. Фамилия в нашем мире ценилась высоко — она могла объединять несколько кланов. Например, моя — Ондо, была и у Бурых Медведей, и у Гризли, наших далёких северных братьев.

— Поступая на службу в клан Гадюки, гвардейцы отказываются от своего родного дома. У меня есть только имя и порядковый номер, но его тебе знать не положено, — пояснил Геодар. Судя по потемневшему лицу, я затронул больную для него тему. Ума хватило её не развивать, но пометку я себе сделал. При случае, нужно будет расспросить сведущих людей о том, что происходит с кланами гвардейцев после того, как их оттуда выдёргивают. Судя по реакции — ничего хорошего.

На этом разговор как-то сам собой свернулся. Геодар замкнулся и сосредоточился на еде. Я последовал его примеру и в очередной раз испытал разочарование — еда показалась мне отвратной. Никакого натурального вкуса, зато обилие масла и добавок. Как по мне — только мясо испортили такой готовкой.

На поезд мы явились за полчаса до отбытия. Это действительно оказались сцепленные между собой повозки, стоящие на железных рельсах. Нас разместили в двухместном купе и, когда поезд тронулся, я испытал невероятное облегчение. Никакой тряски и близко не было. Поезд шёл плавно, словно лодка по спокойному озеру. Какое-то время я сидел у окна, наслаждаясь проносящимися мимо пейзажами, но потихоньку монотонное движение укачало, и я уснул. Мне даже вроде как снилось что-то приятное, но детали выветрились от резкого толчка. Я разлепил глаза и увидел нахмурившегося Геодара. Убедившись, что я проснулся, мой сопровождающий выглянул за прикрывающую окно шторку и тут же её прикрыл, на всякий случай отскочив от окна. Вид у мужчины был озабоченный.

— У тебя же стреломёт в чемодане, верно? Доставай и заряжай, он тебе сейчас пригодится.

— А в чём дело? — напряжение передалось и мне. Я быстро извлёк оружие и зарядил барабан.

— Бандиты, — коротко бросил Геодар.

В этот момент поезд резко затормозил, отчего мы чуть не врезались в перегородки. Судя по звукам из соседних купе, такими ловкими оказались далеко не все пассажиры. Где-то впереди раздался взрыв, послышались истерические крики, плач, красным светом загорелись лампы, слишком поздно предупреждая об опасности, а в довершение к общей картине из вентиляционных отверстий повалил едкий дым. Геодар был выше меня и стоял практически вплотную к воздуховоду — едва вдохнув туман, он рухнул на пол, закашлявшись в страшном приступе. Точно такой же кашель послышался со всех сторон, и я не придумал ничего лучшего, как замотать себе лицо тряпками и рухнуть на пол — дым до сюда не доходил. Паника накрыла наш вагон — кто-то носился по коридору, кто-то продолжал верещать, кто-то кашлял. Я даже услышал звук разбивающегося стекла и несколько удаляющихся криков — кто-то выпрыгнул из вагона. И поверх всего этого гвалта раздался громогласный голос, идущий, казалось, из каждой стены: