Ясмина Сапфир - Хозяйка магического склада

Зрачки Зинара вытянулись и запульсировали, и я оторопела. Почему-то сразу вспомнилось как это случилось в коридоре. В горле пересохло и губы срочно захотелось облизать. Но я тотчас пожалела, что это сделала. Потому что лицо Зинара опять стало хищным, черты заострились. Ноздри начали раздуваться.

Он замер, сжимая руки в кулаки, словно сам себя сдерживал. Окаменел. Я вновь увидела очертания огромных крыльев за спиной боевика. И мне так хотелось их разглядеть. Но они тут же исчезли.

Боевик сделал такой глоток, словно в горле застрял ком и ужасно мешал.

Я думала – Зинар отойдет, потому что он слегка отклонился назад и вроде даже ногу чуть приподнял. А затем вдруг схватил за талию… и… я оказалась припечатана к высокому парапету, который шел по всему периметру крыши.

Руки Зинара уперлись по сторонам от моей головы, а его мощное тело, казалось, пленило. Теперь жар боевика буквально вонзался, неотвратимо впитывался в мое тело. В каждую пору, в каждую клетку. Я чуть задрожала от странного, охватившего все существо ощущения. По телу прошлась щекотно-теплая волна. Вдруг показалось – слабею, аж ноги подкашиваются. Щеки и уши прямо загорелись, а губы захотелось еще раз облизать. Я начала было это делать, но тут же прервалась, быстро сомкнув губы вновь.

Зинар проследил за моими действиями, нахмурился и хрипло рассмеялся. Звучало очень странно, словно драгорн скорее злится, чем веселится.

Будто оттолкнулся от парапета руками – и очутился в нескольких шагах. Меня прямо оглушила волна холода от легкого ветерка после знойного плена тела Зинара.

Я покрылась гусиной кожей и зябко поежилась.

Боевик прокашлялся, стараясь прочистить горло. Однако голос его все равно звучал с хрипотцой.

– Не провоцируй меня, Лио…

Он сказал это так, словно я приглашала к постельному общению, не меньше. Севший голос, возбужденная усмешка на лице, раздувающиеся ноздри, напряженная поза, отчего Зинар стал казаться еще больше… И он больше не шутил над своей «неотразимостью» и моей соблазнительностью. Он говорил очень серьезно.

И, как ни странно, мне драгорн таким даже нравился. Притягивал взгляд, заставлял неотрывно смотреть на себя. И… я терялась. Почти забывала, что мы собирались делать и зачем поднялись на крышу.

Вдруг резко вспоминала, что я – женщина, а он мужчина. И еще какой! От неуместных мыслей вновь становилось тепло и смущение жаром бросалось в лицо. Я даже дышать забывала.

А еще это сокращенное «Лио» в сочетании с переходом на «ты»… Панибратское и одновременно интимное… очень сбивало.

Я постаралась прийти в себя, отвернулась, чтобы не смотреть на Зинара, вновь опустив взгляд на ступу.

– Никто вас не провоцирует! – возмущенно буркнула я. – Это у вас, наверное, гормоны взыграли…

Я собиралась сесть в «ступу», когда мужская ладонь остановила. Такая горячая, крепкая, что сопротивление мгновенно погасло, едва зародившись где-то в груди.

Краем глаза я видела крепкую, рельефную грудь Зинара, и слышала, как шумно и надсадно он дышит. Повернуть голову было просто страшно. Словно, если я это сделаю, что-то случится. Что именно, в моей голове не складывалось. Только я упорно смотрела вперед, на скамейку «ступы», куда метила и не шевелилась.

Зинар держал несколько секунд, не говоря ни слова. Звенящее, волнующее напряжение разлилось по утреннему воздуху, покалывая на кончиках пальцев, как легкие разряды тока.

Я крепко сомкнула губы, остро жалея о сказанном. Боевик все еще молчал. И хотя он касался меня только одной рукой, я чувствовала Зинара всего. Огромного, нависшего, мощного…

Казалось, от драгорна вновь исходят волны силы. Истинно-мужской, такой, что… уххх… Каждая его клетка, каждый миллиметр тела источали эту мощь, эту мужественность.

Я невольно трепетала перед ней, и чувствовала себя сейчас слишком женщиной, чтобы думать о предстоящей поездке.

Зинар убрал руку резко, также как отступил от меня недавно. И меня вновь будто в холодную воду бросили.

Я передернулась от жалящего каждую клетку тела контраста и на неверных ногах начала залезать в ступу. Села на среднюю скамейку. Под ладонями обнаружились металлические ручки, и я инстинктивно схватилась за них.

Зинар молча залез в ступу и сел на «нос», если можно так выразиться.

Выпрямил руки в стороны, и весла подъехали к нему как заговоренные.

– Держись! – почти рыкнул боевик и ступа так резко и быстро взмыла в высь, что у меня голова закружилась. Не было медленного взлета, разгона или чего-то еще. Раз – и мы уже в облаках.

Будто наш летательный аппарат сложнее удержать на Земле и при первой же возможности он выстреливает в небо, как гелиевый воздушный шарик.

Я вцепилась в поручни сильнее – и мы понеслись с такой скоростью, что дышать я начала не скоро.

Первое время лишь жадно хватала ртом воздух и ощущала страх: пронизывающий, холодный, как ветер, что обдувает на вершине горы. И это при том, что окружавшие нас воздушные потоки оставались теплыми или нечто их прогревало. Одежда липла к телу. Ветер пробирался и под нее, поглаживал и похлопывал. Словно пытался придать уверенности, приободрить.

Но я только и чувствовала, что ужас перед пропастью из воздуха внизу и скоростью, от которой слабо гудело в ушах. Меня аж до мороза по коже пробирало.

Но неожиданно Зинар обернулся и подмигнул.

Ой… Куда делся пугающий боевик, от которого исходила если и не опасность, то сила, которую стоит принимать в расчет? Сейчас мне улыбался и подмигивал мальчишка, задорный юнец, не иначе!

– Не ссы, как говорят у вас на Земле! – хмыкнул боевик. – Потом еще сама будешь так летать. Не заметишь, как привыкнешь.

– Ш-што-то я очень в этом сомневаюсь, – нервно пробурчала я.

– Я бы поспорил! – задорно усмехнулся Зинар. – Но уж, так и быть, пока не стану. Это будет не совсем честно. Я ведь видел уже не одну попаданку, которая вначале шарахалась от «ступы», как ты метко выразилась, а затем носилась в ней почище вашей этой Бабы Яги! Я тебе говорил, что характеры русских попаданок мало отличаются от того, как презентуют Бабу Ягу в ваших сказках?..

В другой раз я бы непременно парировала. Выдала что-нибудь феерично-ироничное. Но сейчас меня хватило только на: «Ха-ха-ха! Ваше чувство юмора сравнимо только с вашими галантными манерами, когда хватаете и тащите невесть куда совершенно незнакомую женщину».

Зинар снисходительно улыбнулся: мол, ладно, даю тебе фору. Исключительно из-за предстоящего полета… И это, правда, был жест гуманизма. Я осознала это немедленно. Хотя прежде хранила твердую уверенность, что слова «Зинар» и «гуманизм» никак нельзя употреблять в связке.

…Помните, в автобусах писали одно время «Пять минут страха – и вы дома. Стоимость аттракциона – двадцать рублей»?